Роуз уже поджидает его около школьных ворот, когда Гарри добирается туда. Она улыбается ему и здоровается:

- Привет, дядя Гарри. А почему твоё пальто всё в пёрышках?

- Это мой новый образ, - отвечает он, изображая на лице выражение, как Роуз любит называть его, “серьёзной мины”. - Ведь я известная икона стиля.

Роуз весело хохочет и быстро расстёгивает своё зелёное, цвета лайма, пальто, а потом снова вдевает одну пуговицу в петлю, но только верхнюю у шеи, делая силуэт на манер пальто-накидки:

- А я тоже “икона стиля”.

Гарри расплывается в ухмылке и протягивает Роуз свою руку. Она берёт её в свою и Гарри сжимает ладошку девочки крепко, зная, что она не всегда будеть хотеть ходить за ручку. Она уже невозможно взрослая для восьмилетки, и Гарри чувствует, что совсем скоро уже именно Роуз будем напоминать ему самому посмотреть в обе стороны дороги, прежде чем пересечь её. К счастью, Хьюго только-только начал самостоятельно ходить, и хотя в данный момент он находится под неусыпным контролем бабули Молли и, без сомнения, та его балует нещадно, но только вопрос времени, когда он вместе со своей сестрой пойдёт в школу, и уж тогда, он тоже, с понедельника по четверг станет дневным компаньоном Гарри, который с нетерпением ожидает этого момента.

Такой распорядок, кажется, устраивает всех, позволяя Рону работать всю неделю в аврорском департаменте, а Гермионе взять полный выходной по пятницам от её работы в министерском юридическом отделе, где она занимается документами и другими бесчисленными делами, в которых разбирается только она сама, в то время, как Гарри забирает Роуз после школы и ведёт её к себе на работу до конца рабочего дня. Конечно, есть люди, которые заявили бы, что магазин по продаже виски это не подходящее место для ребёнка, чтобы проводить там целый день… на самом деле, некоторые прямо так и говорят им в лицо. Но Роуз таким странным образом уже половину своей жизни провела и её мало волнует мнение других, так как она считает “Лавку Бортег” своим вторым домом.

- Сегодня в классе у нас ползал большой паук, - сообщает Роуз, подпинывая камешек и оставляя след на мыске своей лакированной туфельки. Гарри притворяется, что не заметил этого.

- А насколько большой?

- Четыре с половиной сантиметра, - гордо отвечает Роуз. - Я его измерила.

- И как при твоём процессе измерения чувствовал себя сам паук? - развеселившись, спрашивает Гарри.

- Я не уверена. Но вот если бы я сама была большим пауком, то надеялась бы, чтобы кто-нибудь меня когда-нибудь измерил.

Гарри кивает, размышляя над таким мудрым выводом:

- Я тоже бы надеялся. А что потом случилось с пауком?

- Мисс Уэбб поймала его в стаканчик и выпустила на растение во дворе. Дядя Гарри, ты прошёл мимо паба.

Гарри хмурит брови, а затем останавливается, понимая, что Роуз права, и что они только что промаршировали мимо прохода позади небольшого деревенского паба, откуда они всегда аппарируют.

- Прости, Рози, - вздыхает Гарри, поднимая девочку на руки и ныряя в проход позади каменного строения. - Готова?

Она согласно кивает, устраиваясь в руках Гарри поудобнее. И тут раздаётся шуршание пакета из кармана его пальто. Глазки Роуз сразу же вспыхивают.

- А что ты купил?

- Вот подождёшь и увидишь, хорошо? - говорит Гарри, а затем они кружатся в спирали пространства и появляются уже на безлюдном уголке британской столицы, где Роуз спрыгивает с рук Гарри.

К тому времени, как они добираются до Диагон Аллеи, небо уже почти полностью потемнело и свет уличных ламп уютными лужицами расползается по брусчатой мостовой. Гарри с Роуз лавируют между покупателями, что потоком струятся по улочке на склоне этого дня. Вместе они рассматривают витрины и входные двери магазинов и лавок, которые уже украшены к Рождеству.

- Посмотрите на всё это украшательство, - произносит мистер Дженнингс, махая в ответ на приветственный взмах ладошкой Роуз. - Только первое декабря, а рождественские гирлянды с огнями уже повсюду.

- Не повсюду, - рассудительно замечает Роуз, когда они с Гарри останавливаются рядом с магазином мистера Дженнингса. - Самые главные гирлянды ещё не зажгли. А вы сами собираетесь украшать вашу витрину праздничными огоньками?

Мистер Дженнингс гладит свою бородку и прислоняется к дверному проёму своего магазина:

- Перья и пузырьки с чернилами не нуждаются в дополнительном декоре, юная мисс Уизли.

- Но всё же разноцветные огоньки такие милые, - пожимает плечиками Роуз.

- А позволено ли мне спросить, что было в той коробке? - спрашивает мистер Дженнингс, пришпиливая Гарри любопытными тёмными глазами.

Гарри медлит с ответом, зная, что Роуз будет расстроена им. Так как она по-настоящему любит всех животных в мире, то и к этой воинственной птице она испытывала неподдельную симпатию, поэтому, возможно, она посчитает его действия по отношению к лебедю своего рода депортацией, а не миссией по спасению. Но прежде чем Гарри успевает открыть рот, кто-то легонько хлопает его по плечу, а порыв ветра доносит сладкий запах шоколада, арахисового масла и смеси различных фруктовых сиропов. Флориан Фортескью, неофициальный лидер их маленького сообщества торговцев Диагон Аллеи, кажется, всегда, куда бы он не пошёл, носит с собой своё знаменитое кафе-мороженое, его запахи впитались в его личность за столько десятилетий неустанной верности своему делу.

- Это к лучшему, Гарри, - произносит Флориан, будто прочитал его мысли. - Я полагаю, что для нашего друга ты нашёл подходящее место?

Гарри согласно кивает. А сам мысленно надеется, что Флориан не может так запросто читать его мысли. Гарри совсем не хочется, чтобы кто либо шарился в его голове, но в облике этого пожилого мага есть что-то такое всё знающее, что тревожит и вызывает чувство некого дискомфорта.

“Даже не думайте лезть в мою голову”, - на всякий случай мысленно транслирует Гарри.

- Так вы ведёте речь о том, что того проклятого лебедя на самом деле больше нет? - спрашивает мистер Дженнингс, и его губы почти расползаются в улыбке.

- Свернул ему шею, не так ли? - ржёт какой-то прохожий, на взгляд Гарри разодетый в уж очень дурацкую шапку.

Роуз в ужасе ахает и смотрит на Гарри потрясённо:

- Дядя Гарри! Ты же не причинил вреда лебедю? Скажи, не причинил же?

- Конечно, нет, - громко отвечает Гарри, при этом пригвождая индивидуума в мерзкой шляпе грозным взглядом, пока тот по-быстрому не исчезает из вида. - Я отнёс его в парк, где он может быть вместе с другими лебедями. Я сделал только это, клянусь тебе, Рози.

Губка Роуз опасно начинает дрожать, и тут Флориан, как по мановению, достаёт из складок своей мантии коробку, открыв которую, молча протягивает девочке. Сопя, Роуз выбирает себе вафельную, покрытую шоколадом трубочку и артикулирует “спасибо” пожилому магу, который дарит ей улыбку и умудряется выглядеть чрезвычайно величавым, несмотря на порыв ветра, который бросает в лицо Флориана его же собственную гриву седовласых кудрей.

- Кстати, вчера это испортило пару моих лучших брюк, - говорит мистер Дженнингс, и на какой-то миг, Гарри хмурится в замешательстве, стараясь представить себе, каким образом великолепные вафельки Флориана смогли совершить подобное преступление. - Это создание продырявило их на колене.

- Футы-нуты, испортило, - хмыкает престарелая леди, работающая в “Империи Сов Илопса”, которая как раз в этот самый момент остановилась около магазина перьев, чтобы нанести на свою стёганную куртку сильные cогревающие чары. - Разве ты не знаешь, как заштопать эту дырку?

- Вы имеете в виду чарами? - спрашивает Роуз, аккуратно прикусывая край вафли.

- Чарами, иголкой, без разницы как, - отвечает женщина. - В бытность моей молодости, мы и так и эдак чинили одежду. Могу показать, если хотите.

- Я обойдусь, благодарю, Джин, - нахмурившись и покраснев, произносит мистер Дженнингс.

- Как хотите, - пожимает плечами дама. - Вот что я вам хочу сказать: сегодня какой-то странный ветер дует. Не успеете увернуться от его порыва и ваше лицо будет щипать всё время.