Гарри смеётся, а потом сразу же жалеет об этом, когда головная боль простреливает в мозг прямо через черепную коробку. Мистер Бортег уже попытался сплавить его домой лечиться от похоже очень отвратительной простуды, что Гарри подхватил от Эсме. Но ему не улыбалось сидеть дома одному и ждать, когда болезнь отступит. Поэтому, после долгих уговоров, Гарри убедил мистера Бортега, что он не заразит его драгоценных “котят”-бочонки с виски, так как, возможно, человеческий вирус для них вовсе и не опасен. Тогда босс изгнал его из торгового зала, сослав в подсобку и выдав плед в шотландскую клетку, который вытянул из одной из их самых шикарных рождественских корзинок.

- У нас имеется чайник, - заявляет он Драко, дрожа от озноба и натягивая плед на себя до самой шеи. - Но, как ты прекрасно знаешь, нам просто нравится поддерживать кафе миссис Пёрли, покупая именно там горячие напитки.

Драко нетерпеливо цыкает:

- Ладно-ладно. Так ты хочешь узнать, какие три неточности допущены в этом заголовке, или нет?

Гарри сдерживает улыбку и делает глоток чая:

- О, конечно, я жажду.

- Естественно, жаждешь. Перво-наперво, слово “продолжаются” в совсем новой статье создаёт впечатление, что произошёл ещё один преступный инцидент, которого, на самом деле, не было.

Суеверно чувствуя, что подобные слова могут каким-то образом спровоцировать новое преступление, Гарри только съёживается и изрекает:

- Принято.

- Во-вторых, технически только один из этих инцидентов можно считать проникновением. Остальные, хоть и совершены были злонамеренно и трусливо, по большому счёту можно классифицировать как воровство… когда никто не видит, - Драко заявляет это с таким умильным раздражением на лице, что у Гарри дрожат уголки губ, так сильно хочется улыбнуться.

- Тоже принято. А в третьих?

- В третьих… это же “Ежедневный Пророк”, и всё, что печатает это лживый орган, является сенсационным крапповым дерьмом, - помпезно завершает перечисление нестыковок Драко, и Гарри снова хохочет. И кашляет после.

- Зато там процветает сплошная драма, - откашлявшись, выговаривает Гарри. - Кстати, зачем люди заглатывают это крапповое дерьмо? Не могу себе представить, чтобы это было полезно для их здоровья.

- Ты очень странный, - реагирует на этот вопрос Драко. - Или в бредовой горячке. Нам нужно измерить тебе температуру.

- Да всё со мной в порядке, - быстро выдаёт Гарри, скукоживаясь бубликом под своим пледом.

На самом деле, Гарри одновременно чувствует и простудный озноб и сильный жар в теле, но сама идея о том, что Драко может совсем близко нависнуть над ним и коснуться кожи его лба, слишком волнует его до трепета, потому что на данный момент ни его сердце, ни его нервная система с подобным не справятся.

- Совсем не обязательно выглядеть так, будто я собираюсь наслать на тебя заклятие, - говорит Драко, вновь возвращаясь к изучению паршивой газетёнки. - Как выясняется, Министерство “в замешательстве” по поводу нашей серии преступлений. Я даже не знал, что она их вообще заботит.

- Ну они же прислали нам Тимоти, - аргументирует Гарри, делая большой глоток чая, когда его голова начинает кружится.

Драко впивается в него глазами и не отпускает:

- Да, они прислали нам его. И Тимоти очень хорош в патрулировании улицы и предотвращает совершение преступление там, где он в данный момент находится. Если бы у нас расхаживали по улице сотни офицеров Кеттлворф, то у нас всё было бы просто отлично. О, нет, эта идея достаточно тревожащая. А Уизли может что-нибудь сделать?

- Он пытался, - отвечает Гарри, представляя в уме сотню Тимоти, одновременно марширующих и извиняющихся. Ну, по крайней мере, это зрелище гарантирует массу отполированных пуговиц на мундирах. - Он разговаривал о нашем деле с главой Департамента По Защите, но, по всему выходит, что все там заняты под завязку. У аврорского корпуса дел невпроворот и все там прям-таки бьются над их раскрытием. Очевидно, это время года особенно щедро на преступные деяния.

- Преступные деяния? - повторяет за ним Драко, глаза сияют от неуёмного веселья. - Ты уверен, что твой мозг не вскипел там от жара?

- Нет, не вскипел, - отрицает Гарри, отталкивая от себя плед, а потом натягивая снова, так как прохладный воздух винокурни-подсобки неприятно захолодил кожу. Гарри лицом утыкается в мягкую ткань-шотландку и прикусывает её на пробу. - Мне нравится это покрывало.

- И именно поэтому ты ешь его?

- Я голоден, - канючит Гарри. - Ткань не имеет никакого вкуса.

Драко вздыхает и откладывает газетный лист:

- Ты очень странный. Ты знаешь об этом?

- Знаю. Но именно поэтому я тебе и нравлюсь, - не успевает прикусить себе язык Гарри, и тут же отчаянно хочет взять свои слова обратно, как только они вырываются изо рта.

К его удивлению, Драко только изгибает бровь и берёт свою чашку с чаем:

- Ты мог бы поговорить сам с бонзами власти.

- Почему именно я?

- Ну, возможно от твоего внимания ускользнул тот факт, что ты - Гарри Поттер, и из-за этого есть шанс, что силовики прислушаются к тебе, - объясняет свою точку зрения Драко.

- А, - кивает головой Гарри, и она сразу же взрывается болью. - Ты имеешь в виду, что я такой врываюсь в Аврорат и пламенно взываю: “Друзья, римляне, соотечественники, одолжите мне ваши уши!” и нам тут же через пять минут на блюдечке выдают сюда на Диагон Аллею команду высококлассных авроров?

- Откуда эта фраза? - спрашивает Драко, раздираемый явно между замешательством и весельем.

“Замесельем”, - мысленно решает Гарри и хихикает, потому что уверен, что придумал новое слово.

- Из Шекспира, полагаю, - отвечает Гарри, сползая поглубже под плед. - Спорю, если бы именно магглы атаковали нас, то авроры уже через пять минут здесь нарисовались бы. Но нет, это именно мы, маги, замешаны в преступлении. Мы атакуем сами себя. Это мы против нашего же народа, и мы… дьявол.

- Что?

Гарри трясёт головой, слова разлетаются крупицами, а его мозг аппарирует на кухню в “Норе”, где маячит озадаченное лицо бойфренда Джинни. Уже тогда что-то в этой сцене не давало Гарри покоя, и теперь эта мысль, кончик которой не удалось ухватить тогда, сейчас вырисовывается с такой очевидностью, что Гарри хочется отхлестать себя за тормознутость.

- Джинни вор, - бормочет он, распахнув глаза, и ошеломлённо пялится на Драко. - Джинни вор, Луи народ, а магазины соусница. Всё дело в соуснице.

- Гарри, я знаю, ты не хотел принимать зелье, но я иду и добываю для тебя бодроперцовое, - заявляет Драко, вставая и смотря на Гарри сверху-вниз с таким очаровательно серьёзным выражением на лице. - Совершенно ясно, что у тебя жар и мне совсем не хочется, чтобы твоя несуразная голова взорвалась.

- Нет, послушай, - настаивает Гарри, приподнимаясь, пошатываясь, и хватая Драко за предплечье. - Я не схожу с ума. Ну, может, быть и несу ересь из-за болезни, но не в этом вопросе. Драко… вор - один из нас. Это кто-то, кто работает на Диагон Аллее. Это кто-то, кто знает, где находится соусница.

Дыхание Драко сбивается с ровного ритма:

- Пожалуйста, объясни мне всё.

- Хорошо, я могу это сделать, - тихо шепчет Гарри, выпуская руку Драко и ковыляя к их самодельной карте на стене. - Вор знаком с нами. Он знаком с нашей повседневной рутиной. Он знает, что миссис Пёрли именно утром в понедельник идёт в банк, поэтому в её кассе будет полно денег. Вор знает, когда у Рубена доставка товара и что весь его штат будет принимать её через подсобное помещение. Вор знает, что мистер Дженнингс всегда накладывает одни и те же защитные чары на свой кассовый аппарат, да и все остальные торговцы тоже. За исключением Джин… она их изменила, поэтому деньги преступнику не достались.

- Но он знал, в какое время Джин уходит в “Дырявый Котёл” выпить шерри, - говорит Драко, подходя к Гарри и касаясь пергамента карты кончиками пальцев. - Сам я не знаю защитные чары каждого торговца на нашей улице, но многие мне известны. Мы всегда обмениваемся информацией о них, чтобы в случае чего помочь друг другу.