– Что это за место?! – с нажимом спросил я, неустанно разглядывая каждую мелочь вокруг. Происходящее нравилось мне всё меньше, усиливая неприятные ощущения.

– Я уже говорил, – последовал очередной тычок в мою многострадальную спину, – топай!

– Что значит, говорил? Куда вы меня привезли?! – попытался было запротестовать, но тут же получил болезненный тычок под рёбра. Зато разнообразие. Скривившись, я обернулся, чтобы увидеть, как офицер вместо ответа нехотя достаёт из кобуры ССКОП – здоровенную штуку, отдалённо напоминающую штурмовые винтовки прошлого. Разве что гораздо короче последних. Максимум сорок сантиметров в длину, но даже такого размера с лихвой хватало, чтобы вызвать нервную дрожь. Эти угловатые комплексы огневого подавления имели дурную славу, ведь могли стрелять на поражение. Да-да, закон не распространялся на агентов СГК. Это и было одной из главных причин массового страха перед ними. Никогда не знаешь, что в голове у вооружённого ССКОП агента.

Словно читая мысли, Марек показательно переключил его в шоковый режим, движением большого пальца. Угловатые формы оружия дрогнули, на глазах перестроившись в гладкий ствол, покрытый фиолетовыми диодами. Маленькие точки вспыхивали в такт моему сердцебиению. Покачав пушкой, офицер кивнул, мол, иди уже, наконец. Девушка-помощница, стоящая сбоку от меня, напряглась и тоже потянулась к кобуре. Не видя другого выхода, я проглотил все свои обиды и уже развернулся, как вдруг раздался радостный крик:

– Вот и он! Великолепно! – из-за поворота вышел высокий молодой человек в белом халате. Увидев нас, он так широко улыбнулся, сверкая белоснежными зубами, что я почти позабыл о пистолете офицера. Ох, что-то здесь не так.

Быстрым шагом врач (это был именно он, а не медик, судя по белому цвету халата), устремился в нашу сторону, на ходу стягивая с рук медицинские перчатки:

– Ты всё-таки привёл его, молодец! Я не сомневался в тебе, Мар… разве что чуть-чуть… – сделав дурацкую театральную паузу, парень как-то странно взглянул на офицера, от чего тот едва заметно отступил назад и опустил готовый к бою ССКОП.

– «Он что его боится? Кто же этот парень?» – пока я мучился вопросами, подозрительно весёлый незнакомец переключился на меня.

– Так-так-так… Бледность, истощение, отёки под глазами, как вы себя чувствуете? – он резко придвинулся ко мне, от чего его лицо оказалось в каких-то паре сантиметрах от моего. Я непроизвольно отступил на шаг назад. И как назло, сзади меня была небольшая тумбочка с какими-то склянками. Натолкнувшись на неё, я чуть не свалил их на пол. В последний момент, мне удалось ухватиться за покачнувшуюся тумбу и удержать её от падения. Стеклянные банки и сосуды противно звякнули, протестуя против моей слоновьей аккуратности.

– Осторожней! – воскликнул парень. – Не пораньтесь! Что же вы так не аккуратно.

– Просто, просто вы так… эм… – я никак не мог собраться с мыслями. Врач, если это конечно врач, так быстро и по-дурацки говорил, что сразу же терялась суть разговора. – Вы кто? – наконец, выпалил я.

– Я? – слишком искренне удивился улыбчивый. – Я – главный специалист этой… свалки, – театральные паузы, кажется, были его любимой забавой. Весьма специфичной забавой.

– Свалки? – изумление чётко проявилось на моём лице.

– Да, видите, в каких условиях приходится работать. Полный мрак! Людей не хватает, все, что есть, как на подбор, кретины. Сплошные вопросы, никакой самостоятельности, а сроки горят. Просто ужас, вы согласны? – тараторил врач, окидывая всё вокруг своим взглядом. Не дожидаясь, пока я отвечу, он кивнул сам себе и повернулся к офицеру, оставляя меня один на один с вопросом: почему он называет этот роскошный комплекс свалкой? – Ещё раз спасибо, всегда приятно, когда твои «просьбы» так быстро выполняются. Останешься на чашечку кофе или дела?

– Мне нужно оформить отчёт для полиции и разобраться с другими делами, – Зелински сохранял на лице маску, но я уже поднаторел в искусстве распознавания эмоций офицера, поэтому легко узнал раздражение. Видимо он не особо любит улыбчивого. Точнее, совсем не любит. Но тогда почему помог ему с моей доставкой сюда?

– Ясно-ясно, значит, весь в делах. Что же тогда не буду отвлекать, – по мановению тонкой руки из-за поворота появились двое крепких парней, похожих на охранников или солдат, одетых на медицинский лад. Достаточно агрессивная форма: плотные штаны с наголенниками и паховой защитой, на поясе дубинки, поверх голубой рубахи массивный жилет с множеством карманов, к кольцу пристёгнут фонарик, причёски короткие. В общем, вылитые солдаты или вышибалы. Подойдя к нам, ребятки встали позади белобрысого, тот же мельком взглянул на них и кивнул в мою сторону. По отмашке босса, бравые ребята сразу же подступили ко мне. Левый коротко бросил:

– Иди за мной, – и сразу же развернулся. Не успел я и слова сказать, как второй не слишком дружелюбно шагнул в мою сторону, сверля маленькими глазками.

– «Да что за день то такой. Топай! Топай! Топай!!! Я что вам собака что ли?»

– Позвольте, а что происходит? – я решил попытать счастья и обратился напрямую к начальнику «свалки». Он расплылся в фирменной улыбке и ответил:

– Ну как же, анализы. Вы же сюда приехали, конечно же, из-за ваших анализов.

– А, ну да. Но разве это не работа СГК? – я повернулся к Мареку в поисках хоть какого-нибудь ответа.

– Не беспокойся, господин Жульен позаботится о тебе, – процедил сквозь зубы офицер и, кивнув доктору, чеканя шаг, пошёл на выход. Удивлённая Сара, автоматически последовала за ним, как вдруг опомнилась, повернулась к врачу и тоже попрощалась. Тот, всё так же улыбаясь, кивнул и даже помахал рукой. Такое детское движение, отчего-то вызвало у меня нервные мурашки по всему телу. Этот молодой парень был либо сумасшедшим, либо совершенно без комплексов. Чтобы так себя вести в присутствии подчинённых, да ещё и при незнакомом человеке. Да что с ним не так? Или наоборот всё так?

– За мной, – раздражённо повторил охранник.

Мне больше ничего не оставалось, поздно дёргать лапками, поэтому я просто пошёл следом. На этот раз впереди и позади меня шли двое новых сторожей:

– «Почему все так переживают, как бы я чего не выкинул? Разве я давал повод?»

К слову, биостанция оказалась достаточно крупным комплексом. Меня провели минимум через шесть коридоров, и в конце каждого нам приходилось задерживаться перед модульными воротами, точно такими же, как на входе. Разве что теперь из пола не вылезали столбики, и никто нас не сканировал. Врач или, как я теперь знал, Жульен просто подносил запястье с закреплённым на нём ПДР к панели управления, и двери сразу же беззвучно открывались.

В коридорах нам встречалось множество людей в голубых и, что странно, белых халатах. Кто-то спешил из кабинета в кабинет, на ходу приветствуя начальника «свалки», другие останавливались для короткого разговора. В такие моменты охранники замирали, а я прислушивался к разговорам. В целом в них не было ничего особенного. Почти всегда люди просто узнавали у Жульена какие-то детали по химическим опытам или уточняли расписание анализов, подтверждая его слова о несамостоятельности.

Лишь один короткий разговор действительно привлёк моё внимание. Когда мы прошли пятые ворота, окружение сменилось. Стены больше не были белыми, вместо санбетона их покрывали чёрно-красные панели из незнакомого мне металла. Атмосфера переменилась. Охранники, что вели меня прежде, остались с той стороны ворот, уступив своё почётное место двум другим. Если старые выглядели как вышибалы, то двое мужчин, встретивших нас на шестом уровне комплекса, выглядели совершенно иначе.

Чёрная форма, укомплектованная по-военному. Лёгкий автомат на ремне через плечо, визор на правом глазу, гибкий ворот, закрывающий шею и скрытый курткой. Я видел такой в одной передаче по телику. Какая-то разновидность бронежилетов, поглощающих кинетический импульс.

– «Что такое вооружение делает на обычной биостанции? Я что в фильме ужасов или это передача «Вас снимает скрытая камера»? Поверьте, ребята, мне хватает нервов за последние дни. Вы определённо лишние!»