– Да! Да! Гони напрямик к цеху покраски! – с этими словами я повернул рычаг, запитав катушку. Глушилка была взведена и готова разрядить убийственный импульс. Повернувшись к Глор, я дождался, пока та кивнёт. Её протез был качественным, не ровня самопальным приблудам, так что он должен с лёгкостью выдержать перегрузку. По крайней мере, я на это надеюсь.

С противным визгом тормозов, фургон залетел в главные ворота заброшенного завода. Полицейская тачка отстала совсем чуть-чуть, но этого вполне хватило. Как только мы пересекли красную черту, сработал датчик, ранее установленный в этой заброшке. Реле пропустило ток и два небольших заряда с громкими хлопками выжгли петли ворот. Тяжёлые металлические створки рухнули вниз, заблокировав въезд. Из-за поднявшейся пыли послышался визг тормозов и удар. Слегка вздрогнув, пятитонные ворота чуть накренились, но встали намертво. Я уже было отвернулся, как через высоко поднятое окно влетел второй дрон. Под звон бьющегося стекла, он спикировал к фургону, присоединяясь к своему другу, уже поравнявшемуся с капотом.

– Погнали! – с громким выкриком я нажал на типично красную кнопку. Глушилка протяжно взвыла электронным гулом. В следующий миг все светодиоды на её поверхности погасли, вместе с ними заглох двигатель фургона и вскрикнула Глор. Обернувшись, я вместе с Биллом подхватил её под руки: её визор погас, а сама она, кажется, была на грани потери сознания. До крови прикусив губу, девушка силилась побороть накатившую боль.

– Эй, ты в порядке? – беспокойно спросил Билл, пытаясь поставить её на ноги. За его спиной, на землю упали прожаренные дроны.

– Чёрт! Вот же, придурки! Из-за вас я теперь ни черта не вижу! Козлы! – она попыталась лягнуть его, промазала и пнула сиденье. Скривившись от новой порции боли, девушка окончательно пришла в себя и оттолкнула Билла. Теперь её поддерживал только я. – Ди, не подпускай этого кретина ко мне, хорошо?

– Чего?! Так это ведь он врубил глушилку! – запротестовал парень, смешно вытягивая лицо.

– Хорошо, не подпущу, но, боюсь, самое интересное ты пропустила, – я выпрыгнул из машины и помог ей спуститься следом. Другие тоже выползли: Бил вместе с Егором взвалили на плечи андроида, а Томми, весь бледный, но очень весёлый, выбежал из-за кабины.

– И что же это? – заинтересовалась слепая.

– Потом расскажу, – шепнув ей на ушко, я специально дразнил Била, который становился всё серее и серее. Не знаю, почему мне захотелось заняться этим именно сейчас, когда в пятидесяти метрах от нас в громадные ворота долбились копы.

Дальше всё пошло на удивление легко. Мы растворились среди цехов, направляясь к заранее подготовленной тачке именно на такой, экстренный случай. В этом было наше преимущество по сравнению с обычными бандами, если мы что-то делали, то хорошо готовились заранее. Иначе никто бы не знал о нас. Добравшись до третьего этажа завода, мы вошли в просторное помещение. Когда-то здесь красили каркасы машин, сейчас же лишь рисовали граффити подростки. Прямо посередине помещения стояло наше спасение.

– Это та малышка, о которой вы рассказывали?

– Да, Билл, это она, – сорвав чёрный чехол, Томми представил нашему вниманию свою развалюху. Ярко-оранжевая машина – нечто среднее между японской классикой и современным автопромом. Она стояла на колёсах с широкими покрышками, между которыми протянулись левитационные панели. Самодельные, естественно, но от этого не менее рабочие.

– Класс! Давно не гонял на таких! – Билл возбуждённо осматривал машину, целясь за руль. Однако дорогу ему преградил Томми. Всё ещё немного бледный, он, тем не менее, уверенно остановил парня с пирсингом в носу и, указав на руль, сказал:

– Эта моя тачка, и сегодня я – водила!

Лишь усмехнувшись неожиданному напору, Билл отступил. Он поднял руки, как бы говоря, что не претендует на место за рулём. На этом и порешили. Погрузив в багажник андроида, я с удивлением отметил тапок, по-прежнему болтающийся на его ноге. Как он до сих пор не слетел, было настоящей загадкой, но времени думать об этом, не было.

Закрыв крышку, я приземлился на переднее сиденье, справа от Томми. Глор усадили сзади, между довольными Биллом и Егором. Последний тряс своим ПДР, но тот, видимо, не подавал никаких признаков жизни после знакомства с жёстким излучением глушилки. Поэтому наш восточноевропейский друг заметно приуныл.

Убедившись, что все на месте, я похлопал водилу по плечу. Тот кивнул и включил двигатель. Оранжевый драндулет завибрировал, но стоило панелям поднять его в воздух, как тут же успокоился. Томми умело направил машину вверх, прямо в дыру, зияющую в крыше. Обогнув завод, мы направились к складу. Копы потеряли нас, а вырубленные рации в их тачке, дали дополнительную фору.

Так и вышло, что через час мы уже были в пункте назначения. Андроида привязали к крепкому полимерному креслу, вырубили большую часть света, оставив лишь тусклый круг прямо над пленником, и начали ждать людей босса.

Билл никак не находил себе места, перекидывая нож меж рук, кружил вокруг консервной банки, обтянутой кожей. Глор, стоящая у дальней стены, настраивала свой визор. Тот благополучно перезагрузился минут …дцать назад, но показывал отвратительно: не работали некоторые режимы и ещё что-то. Не забыв высказать нам пару ласковых, она настраивала его, мигая в нашу сторону неприятными вспышками то красного, то жёлтого цвета. Билл держался от неё подальше и всё своё внимание уделял пленнику.

– Как думаешь, что у этой штуки внутри?

– Да тоже, что и у роботов-патрульных или секс-ботов: приводы, куча проводов, электронные мозги, и прочая шняга. Если тебе так интересно спроси у Егора. Сам же знаешь, у нас по этой части он, – я откровенно не понимал, что интересного он нашёл в этой штуке. Ну да, андроид. Да, додумались обтянуть робота кожей. Хотя тут стоит отдать им должное, за всё время, что мы с ним возились, он начал казаться мне слишком реалистичным. Темные почти чёрные волосы, как у лучших париков, мягкая кожа, подобие мышц и жил в руках. С виду обычный парень лет двадцати, хотя и слишком уж худощавый – кожа да кости. Если бы я не знал, что это такое, никогда бы не понял. Билл же в это время размышлял в другом направлении. Обойдя андроида, он выдал:

– Сейчас узнаем, – и с идиотской ухмылкой, полоснул его по ноге. Дальше всё полетело ко всем чертям. Сначала он удивлённо наблюдал, как на коже пленника расползается порез, а затем начинает течь кровь. Поняв, что именно видит, подельник стремительно нагнулся приглядываясь. Потом провёл по ране пальцами. Понюхав и разве что, не лизнув, Билл повернулся ко мне и закричал:

– Чел, это, мать его, кровь! Прикинь, у него идёт кровь!

Дальше мы спорили: он орал что-то о боссе и том, как он поимеет нас всех за косяк, что у роботов не может быть крови, и ещё какую-то пургу. В общем, начал стремительно накалять мне нервы. К этому моменту, очухался и наш клиент, начав что-то мычать. Как и полагается любому схваченному неизвестно кем человеку, он сразу заявил, что не робот, и вообще мимо проходил. Для острастки я естественно врезал ему в челюсть. В прочем, как и всегда.

Что такое безумие? Болезнь, расстройство сознания? Или же кара за совершённые нами грехи?

Какого это видеть то, чего нет? Чувствовать нечто недоступное всем остальным… и сомневаться. Снова и снова прокручивать в голове мельчайшие признаки недоверия в лицах окружающих. В их ответах, мимике и поведении. Различать среди белого шума отдельные слова, и удивляться, от чего же другие их не слышат. Не признают реальность! Ведь твой мир обязан быть реальным.

Как чувствует себя человек, сошедший с ума? Предположу, что так же, как и всегда, считает себя абсолютно нормальным. Вот только судьба не была так благосклонна ко мне в тот день. После первого погружения. Уроки недоверия и пренебрежения от общества слишком отчётливо въелись в разум, чтобы я мог доверить своё нарождающиеся безумие амбалу Дику, нервному Биллу или красотке Глор. О нет! Тогда я был слишком запуган миром и искал ответы лишь в себе. Бесполезный винтик общества, отринувший это самое общество из себя, так же, как и оно меня. Когда меня выплюнуло из сознания амбала по имени Дик, обратно, в родное тело. Первые слова, родившиеся в воспалённом сознании, были банальны: