Затем мы направились на три мили к югу в сторону Санта-Круз. Рэндольф пошел по прибрежной дороге и указал на широкую, аккуратную тропинку, изгибающуюся вдоль скал с видом на залив Монтерей, где взрослые люди, состоятельные на вид, шли парами или втроем, все одетые в бейсболки и трикотажные толстовки с логотипом технологической компании.

Те люди, которые выглядели для меня как группы родителей-домоседов, которые вышли позаниматься и отдохнуть, на самом деле могли быть теми, кто пришел на встречу сотрудников беспризорных технологических стартапов. Рэндольф намекнул мне, что многие бизнес-планы и сделки разрабатываются именно на этом участке дороги.

Санта-Круз, особенно участок, населенный состоятельными жителями на западной стороне реки Сан-Лоренцо, является яростным противником расширений и поместий, и даже боролся с расширением шоссе № 17, которое бы сократило часовую поездку в Кремниевую долину. Жители восточной части города разделяют изоляционизм своих богатых соседей – не столько в недопущении строительства вульгарных особняков, сколько в сохранении культуры серфинга, напоминающей фильм о пляжной вечеринке 1960-х годов.

Мы повернули на север к центру города, недалеко от того места, где Тихоокеанское шоссе в течение нескольких кварталов проходит вглубь страны через маленький и изысканный деловой район, прежде чем возвратиться обратно к береговой линии Калифорнии. Рэндольф припарковал свой Volvo в метре от Пасифик-авеню, и мы отправились прогуляться – мимо старинного кинотеатра, нескольких высококлассных сетевых магазинов и местных бутиков.

Он указал на модную кофейню под названием Lulu Carpenter’s, а напротив нее за уличными столиками под слабым утренним солнцем сидели люди. Партнеры часто встречались в этой кофейне, чтобы обсудить бизнес, а также разрабатывали план, который в конечном счете привел Netflix к успеху.

В один прекрасный день их обсуждение было сосредоточено на том, чтобы распространять те фильмы, которые, как они надеялись, клиенты бы брали в прокат через гипотетический веб-сайт; тогда они решили, что им нужно проверить, сможет ли новый DVD-формат, о котором слышал Рэндольф, распространиться по всей стране с помощью первоклассных почтовых марок и пережить опасность массовой рассылки.

Добраться до DVD-формата, доступного в то время только на полудюжине тестовых рынков, они не могли, но старый книжный и музыкальный магазин под названием «Logos Books & Records» продавал компакт-диски всего в нескольких кварталах. Мы приехали в тот день, когда огромный книжный магазин «Borders» занимался ликвидацией товаров и вскоре должен был закрыться, – еще одна жертва неумолимого перехода к онлайн-распространению мультимедиа, который головная компания переняла слишком поздно. Я задавалась вопросом, обладают ли сотрудники «Logos» каким-либо представлением о роли их культового инди-магазина в оказании помощи Netflix в уничтожении еще одной огромной развлекательной сети.

Через пару домов от музыкального магазина располагалась сувенирная лавка, в которой Рэндольф и Хастингс купили поздравительную открытку с конвертом внутри, который был предназначен для того, чтобы положить туда компакт-диск после его распаковки.

Открытку они выбросили, засунули компакт-диск в конверт и написали на нем адрес Хастингса. Затем они отправились в центральное почтовое отделение Санта-Круз, где заплатили за почтовую пересылку первого класса, и отправили CD-диск в его короткое, но важное путешествие.

Позже, благодаря тесному сотрудничеству с Почтовой службой США, они узнают, что местная почта в Санта-Круз собственноручно отменяла и не отправляла конверт из-за сортировальной машины почтовой службы – факт, который, как сказал мне Рэндольф, мог бы изменить все, знай они тогда об этом.

День или два спустя двое встретились перед утренней поездкой в Саннивейл.

– Пришло, – сказал Хастингс Рэндольфу, забираясь в машину.

– Хорошо.

– И я подумал: «В конце концов, это может сработать», – сказал мне Рэндольф, когда отвез меня обратно на автостанцию. – Если и был момент просветления в истории Netflix, то это был именно он.

В тот день, когда Марк Рэндольф узнал о том, что может потерять работу, он решил: «Я собираюсь открыть свой собственный бизнес».

Он понятия не имел, каким именно тот будет – ему всего лишь хотелось продавать что-либо во Всемирной паутине. Его новая компания была бы чем-то вроде Amazon.com, но с той лишь разницей, что помимо книг она продавала бы что-нибудь еще. Что именно, он пока не знал.

Это была ранняя весна 1997 года, и несколькими месяцами спустя Рэндольф стал главой отдела корпоративного маркетинга компьютерной компании под названием Pure Atria в Саннивейл, штат Калифорния.

В конце 1996 года Pure Atria приобрела технологический стартап из девяти человек, в котором Рэндольф работал руководителем в области маркетинга. Он думал, что из-за слияния компаний потеряет свою работу, но тридцатипятилетний соучредитель и исполнительный директор Рид Хастингс попросил его остаться и продвигать его быстрорастущее предприятие.

Во время краткосрочной работы в начинающих компаниях Рэндольф обеспечил расцвет интернет-эры, посвятив семь лет созданию прямо направленной на потребителя маркетинговой операции в огромной компании программного обеспечения Borland International. Он выяснил, что мощные всплески творческой работы подходили ему, особенно когда компании кто-то приобретал или они выходили на рынок, а он и другие менеджеры получали приличные выходные пособия, большую часть ценного капитала и отдых.

Это был обычный круговорот 90-х годов в Кремниевой долине – зеленом и солнечном углублении плоской земли, зажатой между южными районами залива Сан-Франциско на востоке и горами Санта-Круз на западе. В течение года или около того там расцветали молодые компании, которые обильно «поливались» инвестированными долларами, а затем были быстро проглочены частными инвесторами или огромными, богатыми компаниями, пытающимися поймать следующее крупное новшество в программном обеспечении, биомедицинской инженерии, телекоммуникациях или даже в постоянно развивающемся интернете. Это было новой золотой лихорадкой, и венчурные инвесторы вкладывали более 70 млрд долларов в начинающие компании Кремниевой долины до конца десятилетия.

Все развивалось так быстро, и денег было так много, что у большинства предприятий долгое время не было ни шанса, ни какой-либо нужды получать прибыль или даже управлять своими компаниями.

Темп был неумолимо изнурительным, и каждый должен был месяцами, день за днем, демонстрировать свою лучшую форму по 16 часов, пока не стало ясно, взлетит ли молодой бизнес или разобьется о скалы. Деньги были легкими, но взамен предприниматели должны были вернуть в десять (если не в сотню) раз больше первоначальных инвестиций венчурных капиталовложений.

Экстремальный риск был частью сбалансированности и фактором, который каждый (вплоть до арендодателей и компаний по аренде офисного оборудования) принимал как должное, поскольку, когда дело доходило до выплат, суммы были умопомрачительными. А когда ничего не получалось, можно было с легкостью пожать плечами и переключиться на следующую отличную идею.

Рэндольф колебался, принять ли ему предложение Хастингса остаться в Pure Atria или на несколько месяцев отправиться в путешествие со своей женой Лоррейн и уделить время своим трем маленьким детям.

Компания сделала ПО для определения неполадок, которые часто появлялись в компьютерном коде, когда над ними работали несколько разработчиков. Клиенты компании относились к другому бизнесу, который развивал программное обеспечение. Pure Atria была основана в 1991 году Ридом Хастингсом и Марком Боксом и быстро взобралась на вершину за счет ряда приобретений; у компании были новые офисы в Европе и Азии, а их отделы маркетинга будут подчиняться Рэндольфу.