Не провидец я конечно, но ход Ракитина предугадал. Ближе к утру нежданные гости пожаловали, числом с десяток, быстро перемахнули через высокий забор. Для меня, стрельба с двадцати метров по хорошо видимой в свете луны, да на фоне белого снега тёмной личности, плёвое дело. Силантий, со своей позиции, тоже не ловил ворон. Вой раненых и грохот выстрелов, наверное, разбудил всю округу. Когда наступающие от ворот разбойники кончились, я перешёл к тыловому чердачному окну. Вовремя перешёл Там двое крались, один с факелом. Этого я положил насмерть, а второго подранил. Затем с Силантием, похватав сабли, выскочили во двор, проводя контроль.

Оставил Силантия вязать раненых. Сам же, пригибаясь, перемахнув через забор, обежал наш дом с другой стороны. Я был уверен, что где-то рядом должен находиться предводитель и транспорт. Двое, придерживая лошадей, запряжённых в сани, пытались расслышать, что происходит в моем дворе. Недолго думая, рубанул их саблей по ногам. Как взвыли сердешные! В гости их никто не звал. Обошёл дом ещё раз, и убедился, больше никого нет.

Собрав всех татей на своём дворе, начал таскать по очереди в сарай для обстоятельной беседы. Доброе слово и острый нож, всегда способствовали развязыванию языка. И на сей раз сработал этот способ. Заказал меня Ракитин и губернатор, я собственно другого и не ожидал.

Отправил Силантия за Филимоновым, и за комендантом, с требованием привести к моему дому роту солдат. Решил под шумок, используя Комитет общей безопасности, навести в городе шороху, взяв под стражу заказчиков убийства человека Государя, то есть меня.

Феоктистов молодец, сориентировался правильно, перекрыл все выходы и входы в город, блокировал подходы к домам губернатора и Ракитина. Ну, а Филимонов, проводил дознание и обыск.

Весть о беде, приключившейся с губернатором, разнеслась по городу, подобно пожару. Ещё затемно начали появляться в рабочих кабинетах чиновники, пребывая в страхе и смятении. Что их ожидало, они не знали, но на всякий случай, показать рвение на службе не помешает.

До обеда шли обыски, аресты и выемка ценностей и денежек. Резиденция губернатора, была избрана в качестве штаб-квартиры всей операции. Всех арестованных загнали в подвалы резиденции, за исключением малолетних детей, которых разместили в комнате без окон.

Из конфискованных денежных средств, я выделил сумму, украденную Ракитиным за время управления заводом, разместив в сейфе отделения Государственного заёмного банка. О чем в документах Комитета общей безопасности были сделаны соответствующие записи. Остальные богатства перекочевали в отделение Филимонова. Представьте, сколько денежек украли и хранили эти дельцы, если только изъятых хватило на возмещение ущерба, нанесённого заводу за несколько лет! Дальше судьба казнокрадов меня не беспокоила, пусть ими занимаются специалисты.

На следующий день на заводе все работали с огоньком, прослышали, что я слов на ветер не бросаю. Новым управляющим я назначил Петрухина Василия Никифоровича, ранее занимавшего должность инженера. Поговорил с ним по душам. Василий Никифорович дал развёрнутую и полную характеристику всему производству. В принципе, есть от чего отталкиваться, и с чего начать, но специалистов по «ствольному орудийному делу» на заводе не имелось. Пришлось в спешном порядке отписывать в Москву, истребовать себе несколько специалистов по стволам и замкам.

В Москве ещё в XVII веке было разделение специалистов по изготовлению пушек на станочников, ствольников и замочников. Получалось, каждая артель занималась своим узлом, а потом все складывалось воедино. Производство пушек поставили на поток. Я точно помнил, что русский мастер Андрей Чохов, в начале XVII века изготовил нарезную скорострельную пищаль с клиновым затвором. Так, что я надеялся, что у меня все получится.

Читатель, конечно, усомнится в правдивости моих знаний по миномету и по ЗИС 3, ну, типа, откуда рядовой, в общем-то, старлей, знает их конструктивные особенности и размеры. Отвечу. Курсовой «папа», майор «Три Пе» — Петренко Петр Петрович, тому причиной. Любил он выпить, но, не смотря на это, обладал феноменальной памятью. Казалось, он знал об артиллерийском вооружении все, от марки стали обода колеса орудия и до химических компонентов ленточных видов порохов. Заставлял нас тренировать память. Иногда придёт в расположение роты в нетрезвом состоянии, и прикажет дневальному на тумбочке, завтра доложить ему устройство миномета, со всеми линейными размерами и марками материалов, использованных при изготовлении. И что интересно, все события и все распоряжения, отданные накануне, помнил в точности. Вот нам и приходилось наизусть учить и знать многое, даже с рулетками бегали в орудийный парк замеряли пушки и гаубицы. А по составам порохов, кучу литературы лопатить приходилось. Спасибо ему, многое пригодилось здесь и сейчас.

Чтобы не перегружать читателей разными техническими терминами и не описывать сложности в производстве орудия скажу так, трудности были во всем. Несовершенство технологии и скудность станочного парка, требовали больших временных затрат и ручного труда. Иногда детали доводились до нудных размеров применением напильника.

Особенно долго и нудно работали над дульным тормозом. Не получался он и все тут. Отлитый из стали, после нескольких несильных ударов молотом, давал трещины, «сыпался». С надцатого раза, получилось отковать, очень трудоёмкая вышла деталь. А без дульного тормоза, орудие я не решился делать. Мог потерять значительно в дальности, так как полным зарядом стрелять опасно, сильно возрастали нагрузки на все узлы противооткатного механизма. Кстати весь противооткатный механизм пришлось делать на пружинной основе, изготовить надёжный и работающий, пневмогидравлический накатник не получалось.

Пришлось также отказаться от полуавтоматического действия затворного механизма, сложно было пока его изготовить. Ничего не баре, ручками будем открывать затвор.

Но, несмотря на все трудности, удалось произвести и собрать три образца. Я сразу решил делать три пушки, чтобы опробовать, так сказать взводный принцип формирования артиллерийской батареи, и продемонстрировать императору эффективность применения.

Из Сестрорецка начали поступать готовые снаряды. К их производству приложил руку полковник Селин, усовершенствовав, капсюльный узел цельнотянутой латунной гильзы. Взрыватели для снарядов позаимствовали от мин, они зарекомендовали себя с положительной стороны, были надёжны и просты в производстве.

Я потратил много времени, пока создал более-менее приемлемые прицельные приспособления. Изготовить полный аналог прицела от ЗИС 3 не получилось, хотя наработки имеются. Для прямого выстрела приспособил подзорную трубу, что позволило значительно повысить точность наведения орудия на цель.

В июле начали проводить полигонные испытания за городом. Вначале стрелять «болванками», проверяли дальность и прочность всей конструкции пушки. Самый дальний выстрел получился на пять с хвостиком вёрст Больше пороха закладывать в гильзу я боялся, вдруг ствол не выдержит такого давления газов. Для начала и такая дальность приемлема, а по мере совершенствования технологии, сможем улучшить качество металла ствола, и естественно возрастёт дальность. Запас модернизации орудия имелся достаточный.

После двух десятков выстрелов на каждое орудие, был произведён осмотр, а затем полная разборка. Скрупулёзное изучение каждой детали показало, что они находятся в исправном состоянии и могут быть использованы в дальнейшем.

Был, конечно, существенный недостаток в пушке, это применение дымного пороха в снаряде. По этой причине, приходилось банить ствол после пятнадцати-двадцати выстрелов, чтобы не случилась трагедия, с разрывом снаряда в канале ствола.

Затем пошли испытания боевыми снарядами: фугасными и картечными. Эх, красота. Фугасный снаряд, около шести килограммов весу, да ещё с колпачком, прикрывающим взрыватель, уверенно разносил современные полевые укрытия пушек. А картечные снаряды, аналогичные по весовым характеристикам, не оставляли живых, все деревянные мишени, превращались в щепу.