— Ты хочешь одеть мои войска в форму неприглядного вида и фасона? Да вся Европа над нами смеяться будет!

— Смеется тот, кто в живых останется. Пусть не всех переодеть в полевую форму, а только егерские части, польза будет, заверяю. А для парадов, можно и эту форму оставить.

— А ты наглый, как я посмотрю. Дай тебе волю, так ты все норовишь переделать.

— Об Отечестве пекусь, хочу сдвинуть военную науку с мёртвой точки. Надоело уже от неприятеля получать очень болезненные поражения, пора бить его со знанием дела.

— Делай пушки, ружья, и бей в своё удовольствие. Сошьёшь образцы формы, направь ко мне во дворец, будем смотреть и думать. На ближайший год, о боевых походах с Багратионом забудь, у тебя не менее ответственное поручение от меня. Жду от тебя готовый образец действующей пушки к концу года. За деньгами дело не станет, все требования направляй Аракчееву, он передаст мне лично. Если вопросов больше нет, тогда поезжай с Богом.

Вечером состоялся очень не простой разговор с Софией. Моя любимая, наотрез отказалась, оставаться в столице без меня. Она для себя решила, куда еду я, туда и она поедет. Попытка сослаться на отсутствие нормального жилья и условий, успеха не имела. Девушка сказала, что готова находиться рядом со мной, даже в шалаше, и если понадобиться, будет ночевать в одной кровати. А это, я вам скажу смелое и провокационное заявление. Словесную баталию, я вчистую проиграл Софии, и вынужден был согласиться.

Снабжённый всеми необходимыми и грозными документами, я по отличному санному пути, с остановками на ночлег в постоялых дворах, добрался в Нижний Новгород.

Вручил губернатору грамоту, подтверждающую мои полномочия, познакомился с комендантом гарнизона города. Выяснил, так сказать, наличие сил и средств. Губернатор подсказал, где можно снять приличное жилье.

Двухэтажный, деревянный дом, на высоком каменном фундаменте, со всеми хозяйственными постройками и баней, обнесённый высоким забором, мне и Софии понравился. Мебели в нем, правда, почти не было. Озадачил этой проблемой Силантия, он мужик толковый разберётся Он же должен найти нам кухарку, пару девчонок в прислугу и истопника. Личная служанка моей любимой — Матрёна, приехала с нами.

Оставив Софию заниматься решением бытовых вопросов, взяв в сопровождающие начальника гарнизона — подполковника Феоктистова, отправился осматривать завод.

Зрелище не для слабонервных лиц. Завод, одно название. Старые и покосившиеся здания. Территория не огорожена, везде грязь и беспорядок. Управляющего пришлось дожидаться, он, видите ли, изволит ещё пребывать дома в кругу семьи.

Илларион Петрович Ракитин показывал завод, рассказывал о продукции, производимой на этих площадях. Жаловался на судьбу и нерадивость работников. Все, пытался выяснить у меня, с какой целью я прибыл. Постоянно отводил испуганный взгляд. Да, удружил мне император. Тут в пору все ломать и заново строить, а уже потом заниматься постройкой пушки. Правду сказать, неплохое литейное производство присутствовало, и парк станков имелся, я даже парочку токарных английских заметил.

В кабинете управляющего, потребовал все «бухгалтерские» книги. Неплохо я ориентируюсь в современной финансовой системе, спасибо Звонарёву, в Туле наловчился. Я теперь точно знал, что, где и как искать. Видели бы вы Ракитина после произнесённых мной слов. Затравленный и загнанный в угол зверёк Нет, я понимаю, что казнокрадство и простое воровство в России имело место быть. Но так откровенно обворовывать казённый завод, это слишком. А в том, что Илларион Петрович, использует государственный карман, как свой собственный, я не сомневался. Состояние завода об том красноречиво говорило.

Забрал книги с собой и два дня работал с ними у себя дома. На заводе не появлялся, пусть Ракитин помучается, изведётся весь, не зная результатов моей работы.

Когда я появился на заводе, так Илларион Петрович, чуть ни с хлебом и солью меня встречал. И он думал, это ему поможет? Ошибся.

— Как почивать изволили Илларион Петрович? — поинтересовался я, заняв кресло управляющего. — Плохие сны не одолевали?

— Да, что вы Степан Иванович, все ладно. Я здоров и семья тоже.

— Сколько времени вы управляете заводом?

— Десять годков уже, ещё повелением покойного императора ПавлаIк заводу приставлен.

— Тогда Илларион Петрович, вам и ответ держать за все. В убытке ваш заводик, по причине вашего непомерного аппетита, по разворовыванию казённого кошта. Суммы вам выделялись приличные, а вы их не использовали по назначению. Завод еле дышит, зато ваш каменный особняк в центре города, самый богатый. Губернатор живёт скромнее. Ревизионные записки в ваших книгах не соответствуют истинному положению дел, значит, вы давали проверяющим ревизорам взятки. Я тут подсчитал, какие капиталы вы украли, и намерен дать ход делу. Будьте уверены, пожизненная каторга вам обеспечена. Все ваше и ваших родственников имущество будет конфисковано и продано с торгов. Поедите в далёкую Сибирь отбывать свой срок со всеми чадами и домочадцами. Как вам такой поворот дела, нравится?

— Не губите, — упав на колени, и размазывая слезы по щекам, возопил Ракитин. — Бес попутал. Семья большая и дети малые, пропадут в Сибири.

— Тогда, садись за стол ворюга, и пиши покаятельную бумагу. — Кто надоумил воровать? С кем воровал? Сколько украл? Подробно описывай, времени тебе два часа. Затем, едешь в город и начинаешь собирать денежку для покрытия ущерба. Где брать будешь мне все едино. Цифирь твоего вреда у меня имеется. За три дня не уложишься, отправлю всю семью и тебя под охраной в столицу, пусть тобойКомитет общей безопасности опекается. А они ребята ушлые, заговоришь быстро, подручных своих сдашь и на семью беду накличешь. Выбирай.

— Всех капиталов за это время я не соберу, но постараюсь две третьих наскрести.

— Ты у тех, с кем делился, тоже позаимствуй. Уполномочил меня государь твёрдой рукой навести порядок. Не сомневайся, наведу. А сейчас пиши, я тебя в кабинете на ключ закрою, чтобы никто не беспокоил.

В искренность Ракитина я не верил, наверняка какую-то каверзу придумает. Пока он писал, я успел побывать в отделенииКомитета общей безопасности Нижнего Новгорода. Заручился поддержкой сотрудника Филимонова. Оказывается, он уже на протяжении двух лет собирает материал на Ракитина и на губернатора, у обоих «рыльце в пушку». Пообещал ознакомить Филимонова с письменными показаниями управляющего заводом.

Вернувшись на завод, выпустил затворника, забрал показания, и напомнил о сроке возврата украденного.

Дома, после обеда, с Софией и Силантием держал «военный совет».

— Милая, я здесь немного расшевелил осиное гнездо казнокрадов, — начал я разговор, — нам может от этого не поздоровиться. — Проще говоря, нас придут убивать или жечь. Принцип, нет человека — нет проблемы, не сегодня появился. Поэтому прошу, из дома не выходить, все нужное для приготовления пищи и топливо, пусть закупают кухарка с истопником. Посторожиться нам надо дня три, а потом, если ничего не произойдёт, я начну действовать.

— Я вас поняла Степан Иванович, за меня не беспокойтесь, я в точности выполню вашу волю. Матрёну можно на торг отпускать?

—Ей тоже не след показываться на улице, пусть посидит дома.

София поднялась в свою комнату на второй этаж. Пусть займёт себя чем-нибудь, например книгу почитает своей служанке. Главное чтобы под ногами не мешалась.

— Силантий, — обратился к денщику, — тебе надлежит проверить все наше оружие. — На чердаке дома оборудуй мне лёжку, и приготовь мне новое ружье, буду его пользовать. На тебе первый этаж дома. Думаю, сегодня ночью надо ждать гостей. Бить только по ногам, мне нужны говорящие, мертвецы ничего не скажут.

— Понял, ваше высокопревосходительство. А местных солдат из гарнизона звать не будем?

— Они почти все местные. Хоть комендант и не значится в записках управляющего, но чем черт не шутит, вдруг какие-либо родственные или дружеские связи имеются. Не будем рисковать.