Две недели неспешной езды, и мы в Севастополе. Как я был разочарован! Я, в своём времени, видел этот город в кино и на фотографиях, он впечатлял. А сейчас, моему взору представилась, казалось, какая-то провинциальная деревенька. А ещё и город переименован по указу ПавлаI. Имеет сейчас созвучное с татарским поселением название — Ахтиар. Домики небольшие, встречаются землянки. Это уже потом я узнал, что по распоряжению градостроителя — адмирала Маккензи, было разрешено использовать в качестве строительных материалов, камни древнего античного города Херсонес. Со временем переключились, правда, добывать камень в Инкермане. Пора тебе Степан Иванович, выкинуть из головы представления о городах из твоего времени, дал мысленную себе команду. Воспринимай действительность, какой она есть на самом деле.

Полковник Фатерберг, седой и тучный мужчина, примерно, пятидесяти с большим хвостиком лет, встретил меня нормально. Подивился моему возрасту и только. Углубился в чтение переданного ему приказа.

— Мне предписано сдать вам полк, — ровным голосом сказал полковник. — А что сдавать? Офицеров всего четверо со мной, четыре казармы на триста человек каждая. Арсенал, почти пустой, пуль и пороха на роту от силы хватит. Из нижних чинов, только каптенармус, он же начальник арсенала. Ружей и пушек нет, и не было, все пять лет, в течение которых, я здесь изволю служить. На флоте совсем другое дело. Там всего в достатке.

— А как обстоит дело со снабжением? — задал я вопрос.

— Мы, я имею в виду офицеры, получаем снабжение из флотских запасов. Каптенармус тоже с их котла кормится.

— А кого тогда мне учить предстоит?

— Пригонят скоро новобранцев, об этом я уведомлен ещё месяц тому назад. Также из губернских запасов должны завести провизию и вооружение. Кстати, завтра вас представлю вице-адмиралу Сенявину. Для вашего размещения могу предложить небольшой, но крепкий домик на территории нашего полка. А вот с денщиком, помочь не могу. Когда я покину Ахтиар, займёте мой дом, он сухой и тёплый. У нас здесь иногда бывают, знаете ли, плохие погоды, с сильными и влажными ветрами.

— У меня есть денщик, с собой привёз, он со мной ещё с Александровской крепости служит.

— А где ещё служить изволили? Извините, очень молоды вы для чина майора, и для такой должности.

— С генералиссимусом Суворовым воевал в Италии и Швейцарии.

— В таком случае, у меня нет никаких вопросов. Полагаю, должность вам предоставили по заслугам. Мы хоть и сидим в глуши, но наслышаны об этом походе.

Чуть позже Фатерберг представил меня, теперь уже моим офицерам. Все капитаны, дядьки возрастом за сорок. Один из них, Патрушев, имел на лице явные признаки страстного почитателя продукта товарища Бахуса, и свеженький перегар, подтвердил моё предположение. Я мимикой своего лица, показал Патрушеву, что мне неприятны запахи, от него исходящие. Надеюсь, он это понял, и сделает правильные выводы.

Силантий осваивал наше новое жилище. Домик, так себе. Три маленькие комнатки и кухня. Но все чистенько и ухожено. А что собственно солдату надо? На чем спать есть, где и в чем приготовить покушать имеется. Остальное приложится.

Нарядившись в парадный мундир в сопровождении Фатерберга, пошёл представляться вице-адмиралу Сенявину. Со слов Фатерберга я знал, что адмирал, более двадцати лет тому назад впервые посетил эти места. Даже зимовал здесь в составе двух экипажей русских корветов. Город и база Черноморского флота, строилась у Сенявина на глазах, он в этом принимал действенное участие. Сейчас этот, немолодой мужчина, сидел в высоком кресле передо мной. Годы скитаний по морям, не прошли даром, адмирал, рано постарел, и погрузнел. Обладал слегка хрипловатым голосом. А попробуй поорать несколько часов кряду во время сражения или в шторм, так, что ничего удивительного. Серые, почти выцветшие глаза внимательно изучали меня.

— Ну-с, молодой человек, надеюсь, вы понимаете, с какой миссией вас сюда направили? — поинтересовался адмирал, после моего доклада.

— Так точно ваше высокопревосходительство, понимаю, — отрапортовал адмиралу.

— Присаживайтесь, и попробуйте рассказать мне, как будете готовить солдат.

— Я предполагаю, что наш император в дальнейшем планирует вступить в очередную коалицию против Франции. Теперь, действовать государь намерен с моря. Поэтому вашу эскадру и готовят к выходу. Театром боевых действий, опять же по моим предположениям, будет Средиземное и примыкающие к нему моря. Нашему флоту предстоит очищать от французов захваченные острова, а также, с моря, атаковать города на материке. Вот для этой цели мне предстоит подготовить солдат.

— Толково сказано. Но, вы не отметили, что подготовить необходимо четыре тысячи человек.

— За один раз вы все четыре тысячи не заберёте, даже есть построите всех солдат на палубах, как селёдку в бочке. Места не хватит однозначно.

— О, так вы успели уже прикинуть, сколько десанта я смогу взять? Похвально майор, похвально. Буду принимать десант дважды. Первый раз уйдут со мной две тысячи на боевых кораблях, а потом специальные суда направлю.

— Каков интервал между этими рейсами будет?

— Не более трех-четырех месяцев. И учтите, мне нужны настоящие воины, чтобы могли шею французам свернуть.

— Постараюсь таких подготовить. Ещё преподам азы войны в горной и холмистой местности, ведь острова немного схожи по рельефу и ландшафту с Крымом.

— Здесь вы совершенно правы, похожи и очень сильно. Поступайте, как считаете нужным, но извольте выдать мне обученных солдат. Пока наладится снабжение вашего полка, дозволяю пользоваться складами флота, но умеренно. Просил бы вас майор обратить внимание, на стрельбу солдат из ружей. Не везде пушки моих судов достать смогут, иной раз без меткой ружейной стрельбы не обойтись.

— Будет исполнено, ваше высокопревосходительство.

Через неделю появилась первая колонна моего учебного полка. Впереди, на гнедом с белыми пятнами жеребце, восседал мой друг по корпусу — Остап Калач.

— Ваше высокоблагородие, колонна численностью тысяча сто солдат-новобранцев с оружием, прибыла в ваше распоряжение, — докладывал Калач, с круглыми от удивления глазами. — Отставших и больных не имеется. Доставлено пороха — триста пудов, пуль свинцовых — сто пудов, пушек — три, ядер, бомб по сто штук на орудие. Ручных гранат две тысячи. Провизии на неделю пропитания. Подпоручик Калач, доклад окончил.

— Ну, здравствуйте, господин подпоручик Калач, — промолвил я, пожимая руку друга. — Размещайте людей по казармам, и милости прошу ко мне в гости. Видите вон тот, большой дом, я там проживаю. У вас достаточно офицеров в ротах?

— Всего имеется пять рот, по двести двадцать человек каждая, под командованием прапорщиков. Унтер-офицеров в ротах, из старослужащих в достатке.

— Порох, пули и провизию сдадите каптенармусу, он у нас и арсеналом ведает. Кашеваров направьте под навес, что в дальнем углу лагеря, там десять плит выстроено с котлами, пусть начинают готовить пищу. С дороги людей надо помыть. К морю ведёт широкая тропа, отправляйте людей поротно, чтобы не создавали толпы. На этом пока все. Жду через три часа.

Лагерь моментально наполнился гомоном голосов. Он как бы ожил, встрепенулся от долгой спячки. Движущиеся солдаты, почему-то напомнили мне муравьёв, те тоже деловито выполняют работы в своём доме.

Зашёл в штаб. Господа капитаны были все в сборе. Патрушев, как обычно, в слабо вменяемом состоянии. С этим надо что-то решать.

— Капитан Патрушев, потрудитесь объяснить, по какому поводу выcсамого утра изволили приложиться к горячительным напиткам? — строго спросил Патрушева. — У нас прибыло пополнение, молодым офицерам вы плохой пример подаёте

— Майор, да, иди ты, — пьяно промямлил Патрушев.

Последнее слово капитана и мой кулак встретились. Капитан, взмахнув руками, перелетел через стол, и благополучно приземлился на спину, у входной двери.

— И на будущее, господа офицеры, предупреждаю, пить на службе вредно для здоровья, — пояснял притихшим офицерам. — Для справки, я одним ударом могу убить человека запросто. Имейте это в виду. Этого уложите на лавку, пусть проспится.