— Не он? И ладно. Никогда мне этот мудила особо не нравился, — поспешно отмахнулась Ино. Вот тебе и раз. Между прочим, она мне этого «мудилу» больше всех впихивала. От возмущения я даже не сразу сообразила, что нужно ответить.

Уперев руки в боки, Яманака продолжала внимательно меня разглядывать, словно что-то прикидывая в уме, и только проследив за её взглядом, я поняла, что со мной не так. Я не отдала Итачи толстовку. Да ещё и спать завалилась прямо в ней. Браво, Нами-конспиратор! Премию тебе! Браво! А прикидывала она, видимо, комплекцию моей предполагаемой пассии.

— А кто тогда? — Только я собралась раскрыть рот, чтобы поумерить её пыл, как она прижала палец к моим губам. — Тш! Стой! Не говори! Я сама угадаю! — Моя блондинка совсем не обращала внимание на мой возмущённый до глубины души взгляд. — Это Шикамару, да? То-то к нему пересела в автобусе! — Вот тебе и раз. Десять из десяти по шкале неловкости.

— Да нет же, нет! Дай ска…

— Снова ошиблась? — Яманака, похоже, только разогрелась и вошла в азарт. — Может, Киба? — Вот и кто этот, мать его за ногу, Киба?! Какой-то чувак из паралелли, с которым я даже заочно не знакома? — И не он? — Видимо, на этот раз моё лицо исказилось недоумением намного красноречивей. — Ну и хорошо, а то от него всё время несёт мокрой псиной.

— Ино!

Я уже была готова разразиться праведным психом, но положение спас заглянувший в нашу приоткрытую палатку Кисаме. Он напомнил о завтраке, который ждать нас не будет. Яманака, впрочем, это не угомонило, и она продолжила свои попытки угадать моего суженого сразу же, как голова сэнсэя скрылась из виду. И тут мне пришла в голову сумасшедшая, на первый взгляд, идея, как закончить эту беседу. Простая истина: когда не знаешь, какую ложь придумать, просто скажи правду.

— Хватит так орать. Это толстовка Итачи, — тихо проговорила я, попутно стягивая её с себя, чтобы потом ещё и какому-нибудь Дейдаре с его приступами собственничества не пришлось ничего объяснять. — Я сидела у костра, мне стало холодно, и он мне её одолжил.

Разочарование, отразившееся на лице Ино, нужно было видеть. Улыбка сползла с губ, взгляд потух… Кажется, в одно мгновение она потеряла к моей истории всякий интерес.

— А… Итачи. Всего-то. — Я виновато развела руками. «Всего-то».

План сработал на ура. Ей и в голову не пришло, что это может быть что-то за пределами учительской заботы. Тот же Кисаме-сэнсэй поступил бы точно так же, и никто бы не стал удивляться. Своё дальнейшее отсутствие списала на бессонницу: якобы я просто сидела у костра, чтобы не считать овец, втыкая в темноту палатки, и Ино приняла всё за чистую монету. Двоякие чувства. Вроде бы и хорошо, что она не видит в наших взаимодействиях с Итачи ничего дурного, а вроде и плохо. Потому что что-то дурное между нами, похоже, всё-таки происходит.

С самого утра в нашем лагере завелась новая мода — игра «Правда или ложь». Смысл довольно прост: подходишь ко всем интересующим людям и задаешь свой вопрос в утвердительной форме, начиная с вышеупомянутых слов. Отвечать нужно честно одно из двух. Не знаю, кто это всё начал, но к одиннадцати часам игра приобрела пугающие масштабы. Правда, меня она коснулась далеко не сразу.

Мы уже начали потихоньку собираться по командам из трёх человек возле палаток сэнсэев. Вот-вот Хошигаки, сидевший по-турецки в проходе своего временного жилища, должен был начать выдавать нам необходимый для соревнований инвентарь, но отчего-то медлил. Шикамару чуть до инфаркта меня не довёл, резко подойдя со спины и положив руку на плечо, да ещё и посмеялся, сказав, что это был почти что прыжок испугавшейся огурца кошки. Впрочем, я оказалась не из обидчивых, и потому ему быстро наскучило подтрунивать над моими нервами, и он перешёл к делу:

— Правда или ложь.

— И ты туда же? — я вопросительно приподняла бровь. По правде говоря, мне было приятно, что и меня включили во всеобщее веселье, ведь пока с вопросами ко мне никто не подходил. Пожалуй, только поэтому я сделала вид, что мне это и не интересно. Типа «ну нет, так и не надо».

— Туда же, да. Пользуюсь возможностью, пока есть. — Шика криво усмехнулся. — Правда или ложь: когда ты обещала, что покажешь мне толстушку Нами, ты соврала, чтобы меня тактично послать.

Не знаю, что за нездоровый интерес у Нары к моему нелестному прошлому, но он уже не раз пытался выяснить, насколько всё плохо было с моей фигурой. Хотя кое-какие предположения у меня всё-таки есть: думаю, это как-то связано с Чоуджи. Может, он пытается проводить параллель между мной и своим… полноватым другом. Решив, наконец, раз и навсегда покончить с этой недосказанностью, я достала из кармана телефон и принялась щёлкать по кнопкам, загадочно поглядывая на Шикамару.

— Ложь, никто тебя слать не собирался. Вот, держи, — с показной небрежностью я протянула ему мобильный, на экране которого красовалось фото годовалой давности. По правде говоря, в мои планы действительно не входило показывать его Наре. Да и вообще кому бы там ни было. — Познакомься. Хигураши Изанами, пятнадцать лет.

На фото я в кедах, джинсах и майке стою на фоне токийской светящейся карусели и искренне улыбаюсь от уха до уха. Отлично помню тот день. Мы с мамой с утра до вечера были только вдвоём, и она показывала мне город, который с этими командировками едва ли не стал для неё вторым домом. Метро, небоскрёбы, сияющие вывески… Я то и дело дышать переставала от восторга и волнения. За день мы сильно вымотались и конец вечера решили провести в номере за просмотром мелодрамы с вишнёвым попкорном. Джек и Роза даже не успели взойти на борт «Титаника», а мама уже посапывала, прикорнув у меня плече. Зато я посмотрела всё от начала до конца и даже немного всплакнула… Ладно, каюсь, я наревела целый Байкал.

Нара вглядывался в изображение на мобильном молча и слишком внимательно, отчего я изрядно перенервничала и начала жалеть о своём поступке. Он первый из нового окружения, кому я осмелилась приоткрыть дверь в свой шкаф со скелетами, и я понятия не имела, чего можно от этого ожидать. Однако все мои опасения и нервные переминания с ноги на ногу оказались совершенно напрасными.

— Ого, какие милые щёки! И куда ты их дела? — буднично усмехнулся Шика, возвращая мне телефон. — Я разочарован. Пятнадцатилетняя Нами какая-то обычная, а должна быть пухлой, как Тоторо.

— Мне бы всё равно не удалось быть такой же очаровахой, — я с улыбкой развела руками, ощущая, как беспокойство меня отпускает, а затем совершенно серьёзно добавила: — Спасибо тебе.

Шикамару вопросительно изогнул бровь. Как будто даже не понял, за что я его благодарю. А благодарить действительно было за что. Не знаю, смогла бы я отреагировать лучше, сказать нужные слова, если бы кто-то мне так впервые открылся. Нара неопределенно вздохнул и устало размял шею, бросая на меня прищуренный взгляд.

— Балда ты, Хигураши. — Балда? — За что «спасибо»-то? Мы же друзья. Можешь хоть сейчас становиться размером с дирижабль, и ты всё равно останешься для меня прежней прикольной крошкой Нами. — Я пару раз моргнула в растерянности. На душе стало так легко и радостно, будто гора с плеч свалилась, и я даже не сразу поняла, что засветилась как начищенный пятак. Улыбнувшись, Шика совершенно бесцеремонно взъерошил мне волосы: — Толстей обратно, женщина. Тебе пойдёт.

В ответ я лишь картинно закатила глаза, но мне было приятно. К уверениям, что всё с моей комплекцией было хорошо, я по-прежнему отношусь с недоверием, но всё-таки уже по-другому. Раньше я принимала их в штыки, как бессовестное враньё, теперь начинаю думать, что это своего рода дань такту и вежливости, что само по себе неплохо. Пожалуй, хорошо, что эта странная игра поползла в массы. Без тайн, даже мелких, гораздо легче дышится. Да и узнать, что Шикамару считает меня другом, тоже дорогого стоит.

Вскоре все команды были в сборе и поляна наполнилась многообещающими воплями, кто кого обгонит. Дейдара громче всех кричал, споря с Наруто, что будет первым, а мы с Шино лишь тускло переглядывались, усиленно делая вид, что никакого отношения к этим выкрикам не имеем. Тсукури стих, только когда на горизонте показался Итачи. Что бы он там ни говорил, а при Учихе с тех пор, как нас рассадили по разным партам, он ведёт себя заметно приличней. Думаю, опасается навлечь на себя дополнительные «решительные меры».