Сняв шлем окончательно, Сара убрала взъерошившиеся, пшеничного оттенка, короткие волосы и подставила местному солнце мягкий овал бледного лица и свои серые глаза. Свет был непривычно ярким без оптических фильтров шлема, а колючий ветер приносил с собой частички песка. Оставаться вне скафандра становилось неуютно. Иш была права – для обитателей Пустоты непривычно подставлять себя солнечным лучам. Даже появляться без скафандра за пределами корабля было необычно.

Она родилась на корабле Консорциума, выросла там и поступила на службу к тем, кто воспитал ее после смерти родителей. Впервые земли ее ноги коснулись только на двадцать пятом году жизни, а под солнцем планеты, без скафандра, она очутилась только спустя два года. Весь ее мир состоял из металла, керамики и пластика. Каюты, переборки, коридоры – родные замкнутые пространства. Ее детство прошло на Аркадии – одном из базовых кораблей Консорциума. И только она стала слишком взрослой для яслей, как начались ее тренировки в роли молодого, но члена флота. Работа в гидропонных садах, постоянные тренировки с пустотным снаряжением и оружием, уроки логики, истории, математики, физики и всего, что ещё может пригодиться солдату Консорциума. И с самого детства ее сопровождали мысли о том, что только слои корпуса и переборок отделяют ее от пустоты и смерти. Странно было привыкать к тому, что на планетах, по крайней мере пригодных для людей, так много места, воздуха и можно обойтись без постоянной готовности к разгерметизации. И запахи, так много запахов и звуков…

– Не отставайте. – Иш с любопытством смотрела на неё. – Похоже, вы и вправду редко бывали на планетах.

– Я была, но почти никогда не выходила за пределы городов или баз. – ответила Сара, наконец стряхнув с себя налетевшие воспоминания и поспешив за проводником.

– Здесь нет ничего – ни домов, ни дорог и никаких механизмов или инструментов. Все это странно для меня. Пусто.

– Эта планета когда-то была густо населена, очень давно. Но ещё можно разыскать руины городов, вмещавших миллионы жителей, следы прежних дорог и проржавевшие останки космических портов, принимавших десятки и сотни шаттлов в день. – Иш печально улыбнулась. – По крайней мере ещё не все растащили. Теперь же здесь только развалины, дикие племена, разбойничьи банды и коммуны беглецов. Некоторые из них поддерживают определённый технологический уровень, но ничего сравнимого с прежними временами.

– Но если это все здесь было, то оно вернётся? – спросила Сара. – Корабли строят и ремонтируют, вряд ли города на планетах сильно отличаются от этого.

– Возможно, но корабли снова отправляются в бой или опасные путешествия, экипаж совершает ошибки и корабли гибнут, сколько бы их не чинили и не строили. В какой-то момент они будут потеряны навсегда – продолжат лететь сквозь пустоту с призраками экипажа на борту. Их имена и воспоминания будут забыты, их подвиги и падения будут забыты. Только искорёженный остов корабля и кости экипажа будут напоминать о том, что они вообще существовали. И будет предел, после которого восстанавливать их будет некому или незачем. Вы сами видели Мёртвые миры, Сара. Есть ли надежда, что они будут восстановлены? – Иш продолжала шагать, но ее взгляд был направлен вдаль, а может, она вспоминала что-то очень далёкое.

– Нет. По крайней мере не нами. – ответила Сара. – Было бы проще, если бы они и правда были погибшими мирами – мёртвыми и безжизненными. Но сколько бы Консорциум не пытался строить постоянные базы на них, сколько бы не пытался закрепиться на самих планетах и станциях вокруг – все попытки приводили только к потери людей и ресурсов.

– И только их оболочка, лабиринты коридоров и одинокие копья сточенных ветром башен напоминают о прошлом… Планеты меняются, Сара. Меняется климат, появляются прежние проблемы из-за терраформирования, а многие технологии, способные спасти и исправить положение, потеряны. А ещё мы часто встречаем призраков прошлого и ошибки, которые их породили. Но довольно, скоро вы можете лицезреть моё скромное жилище и нашу последнюю остановку в путешествии.

Тропа изгибалась и ветвилась по дну долины, огибая валуны и непроходимые заросли колючего кустарника. После посадки прошло уже несколько часов, а они все шли под беспощадным солнцем. Ветер приносил с собой не прохладу, но песок такой мелкий, что Сара начинала беспокоиться за свою броню. Последняя имела системы теплообмена, но система активного охлаждения уже начинала натужно подвывать из-за попавшего в неё песка, а пассивной, сотен выдвигающихся теплопроводящих чешуек, было недостаточно. Да и под таким солнцем она бы дала обратный эффект. Пот уже заливал ей глаза, и Сара поднесла к губам трубку, идущую по коже от воротника ко рту, и сделала несколько глотков воды из запасов костюма. Но почти безвкусная и удручающе тёплая вода не дала ей особого облегчения. Становилось невыносимо жарко. Вдруг в глазах у неё помутнело, она споткнулась и наверняка упала бы, но Иш подхватила ее.

– И храбрый бывший солдат Консорциума пала от песка и температуры – проворчала она. – Вы, Пустотники, всегда недооцениваете планеты и постоянно попадаете в переделки на них. Так, если бы у этого скафандра была молния, то где бы она была… – последнее, что услышала Сара, прежде чем провалилась в темноту.

Солнце уже скрылось за грядой, и длинные тени вычерчивали странный рисунок на противоположной стене долины. С трудом открыв глаза, Сара обнаружила, что лежит завёрнутой в плащ в тени огромного валуна. Голова болела невыносимо, а рот был сух словно окружавший ее песок. Она только потянулась рукой к пульсирующему болью виску, как заметила, что абсолютно нага.

– Не торопитесь и не бойтесь. Вы перегрелись и потеряли сознание. – Иш сидела рядом, прислонившись спиной к валуну. Как и подозревала Сара, поверх белой рубашки на ней была композитная нательная броня, а на правом бедре – кобура с револьвером. В руке Иш был небольшой, пять на пятнадцать сантиметров, цилиндр серебристого цвета. Сара сразу отвела взгляд от него и посмотрела женщине в глаза.

– Оставим подробности нарушения вашего личного пространства, это было необходимо. – Иш перевела взгляд на цилиндр. – Такая маленькая вещица и такие огромные проблемы. – она улыбнулась не размыкая рта.

– Не смотрите на меня так, дыру прожжёте.

– Я голая, моё оружие у вас, а в руках то, ради чего я сломала свою прошлую жизнь. Думаю, что ни я, ни мой взгляд ничего вам сейчас не сделают.

– Верно. – Иш положила цилиндр в контейнер и протянула его Саре вместе с флягой, в которой плескалось то, что на проверку оказалось прохладной водой.

– Как и я вам. Надеюсь, что вы расскажете мне о том, почему эта вещица так дорога вам и что случилось с вами до нашей встречи. Не удивляйтесь, здесь меня окружают люди, которые называют себя Голодными псами, Ободранными или Кровожадными – чувствуете богатство фантазии?

– И это те, кто прилетел сюда не так давно и ещё не одичал. Обрывки передач не заменят мне вашей истории и рассказа, как изменились далёкие цивилизации за последние годы. Должна признаться, что меня терзает любопытство. Но оставим это на потом, пока мы снова должны продолжить путь. Среди ваших вещей я нашла лётный костюм. Он не подходит к местному климату, но все же лучше вашей брони. Кстати, большую ее часть понесёте вы.

Долина утонула в сумерках, и они принесли долгожданную прохладу измученной жарой Саре. И вместе с темнотой эта скудная земля преобразилась. Очевидно, что большая часть местной жизни была активна ночью, а день снова приносил затишье и губительное солнце. Видимость все больше ухудшалась, а незнакомые крики животных, стрёкот и подозрительные шорохи нарастали и все больше нервировали Сару. В каждом движении или шелесте ей виделась потенциальная опасность. Но она продолжала шагать след в след за Иш, которая отвергла идею использовать источник освещения из-за того, что это лишь сделает их двоих удобными мишенями.