Перебрав в голове все, что он знал и помнил о Сансе, Джон по-прежнему не нашел ответа на вопрос, почему она держала свою связь с Клиганом в тайне и до сих пор не вышла за него замуж. Вряд ли дело было в страхе перед Дейенерис — королева была слишком поглощена своими заботами, да и Джон в любом случае поддержал бы сестру. Разница в происхождении между ними была теперь не так заметна. Возможно, кто-то из них был связан тайными клятвами, о которых ему ничего не известно? Или есть еще какие-то препятствия, мешающие им соединиться? В любом случае, он намерен был это выяснить.

========== Глава 8. Не упустить ни дня ==========

Тем же вечером Джон позвал Сансу в свою комнату после ужина, и сразу взял быка за рога:

— Сегодня я видел тебя в лесу с Сандором Клиганом.

— Ох. Джон, это…

— Санса, ради всех богов, неужели ты думаешь, что я буду тебя осуждать? Мне кажется странным твой выбор, но если ты любишь этого человека, а он любит тебя — то я только могу пожелать вам обоим счастья.

— Джон, да послушай же меня. Это не то, о чем ты думаешь.

— Тогда расскажи мне, сестра. Когда-то ты помогла мне поступить как должно, а теперь моя очередь отплатить тебе за это добром.

— Если бы это было так легко объяснить, брат. Особенно тебе, ведь ты мужчина — а я никогда не говорила об этом даже с женщиной.

— Я мужчина, с которым ты выросла вместе, и которому ты когда-то давала советы, как обращаться с девушками — помнишь?

— Помню — Санса криво улыбнулась, и судорожно вздохнула, будто собираясь с разбега прыгнуть в холодную воду, а потом в ней будто прорвало внутреннюю плотину:

— Боюсь, я не смогу быть его женой. Ни его, ни любого другого мужчины.

— Почему?

— В том-то и дело, братец — женщина сразу бы все поняла, а тебе нужно объяснять. Что ж, слушай, раз спросил. Когда я была женой, а точнее, узницей Рамси Болтона, то, что он делал со мной… о подобном не говорят вслух. Я даже не знала, что такое можно проделывать с живым человеком. Я прошла через это и выжила, но после всего мое тело казалось мне грязным, мерзким, оскверненным, а отмщение принесло только краткое облегчение, и я все равно чувствовала в себе его грязь и мерзость, снаружи и изнутри, она была как яд в моей крови. Рамси был прав, когда перед смертью сказал, что теперь он часть меня, и эти слова еще долго жгли меня как раскаленное железо. После такого я даже думать не могла о мужчинах. Мой… мой муж был достаточно добр, чтобы не принуждать меня, и я хотела — правда хотела! — исполнить свой долг и родить ему детей, но стоило ему тронуть меня хотя бы пальцем…

Санса опустила взгляд на руки и продолжала через силу:

— Это было похоже на приступы безумия — я не помнила, что со мной было, что я делала, но на лице и теле Тириона потом были следы царапин и даже укусов, а после этого меня трясло как в лихорадке, я могла рыдать по многу часов подряд или скребла свою кожу чуть ли не до крови — голос Сансы опустился почти до шепота, а Джон сидел, стиснув кулаки, раздираемый болью и гневом. — Какое-то время спустя нам обоим стало ясно, что ничего не получится, и мы не сможем быть мужем и женой. Веришь ли, я никогда не испытывала к твоему Деснице более теплых чувств, чем в тот день, когда перестала носить его имя.

— Санса, если бы я только знал… — Джон не находил слов.

— Вот поэтому я и молчала, брат. Видишь, даже сейчас мои слова причиняют тебе боль, а чем бы ты мог мне помочь? Может быть, я зря вообще заговорила об этом.

— Нет-нет Санса, не зря. Нельзя все носить в себе — особенно такое. Лучше уж рассказать все до конца.

— Как прикажете, ваша милость — невесело усмехнулась она и продолжила: — После возвращения в Винтерфелл я радовалась только одному — своей свободе. Что я — ничья и никогда не буду никому принадлежать. Долгое время я не выносила ничьих прикосновений — ни служанок, ни подруг, ни Рикона. Потом, постепенно это начало проходить, мне с каждым годом становилось все легче. А потом появился он.

— Сандор Клиган?

— Да. Я испугалась тогда — сама не знаю, чего. Должно быть, воспоминаний. А может быть, я уже тогда предчувствовала перемены, к которым не была готова.

— О чем ты говоришь, Санса?

— О моей жизни в Королевской гавани много лет назад, когда Сандор служил королю Джоффри.

— Но он был всего лишь телохранителем, а ты ребенком. Что у вас могло быть общего?

— Больше, чем ты можешь предположить. Он доверял мне, а я ему. Я знала о нем то, чего по сей день не знает никто, а он дважды спасал мне жизнь. Сандор бывал добр ко мне, пусть даже его доброта порой была похожа на жестокость. А еще он предлагал мне бежать из города — это было в ту ночь, когда войска Станниса Баратеона осадили Королевскую гавань. Я не пошла с ним тогда, а теперь жалею — возможно, мы бы оба погибли, но я тогда не досталась бы Бейлишу и Болтону — с ожесточением в голосе добавила Санса.

— Я этого не знал. — пораженно пробормотал Джон.

— Разумеется — откуда ты мог бы узнать? А еще я многого не понимала тогда — в том числе и того, как он ко мне относился.

— Ты хочешь сказать, что он влюбился в тебя, когда тебе было двенадцать лет?

— «Влюбился» — слишком громкое слово, Джон. Его влекло ко мне, это верно, но любовью тогда это вряд ли можно было назвать. Так или иначе, когда я увидела его в Винтерфелле, во мне все будто застыло. В то время Север еще не был так безопасен, как сейчас, и Рикон сделал его моим телохранителем — а я будто онемела и не смогла ему возразить. Только потом мы оба поняли, какую шутку сыграли с нами боги — уж не знаю, какие именно. Сандор просто продолжил делать то, что начал когда-то в Красном замке — охранять меня и беречь мой покой. Сначала мне было невыносимо тяжело в его присутствии — я не знала, о чем говорить, и надо ли вообще с ним разговаривать, как себя вести, кто я для него теперь, в конце концов. Я видела, что он изменился с тех пор, как мы расстались много лет назад, и все, что было в нем хорошего, только стало еще лучше. Постепенно, маленькими шажками мы подходили все ближе друг ко другу, пока не стали друзьями, но я никогда не думала о большем.

— Тогда как получилось, что ты полюбила его?

— Все началось с прикосновений. Сандор повсюду следовал за мной точно тень, и я не сразу поняла, что, когда он подает мне руку или помогает сесть на коня, это не повергает меня в ужас. Возможно, так было потому, что в Красном замке он ни разу не причинил мне боли и никогда не переходил границ дозволенного — кроме одного случая, который я давно уже простила. Я знала, что в его присутствии никто меня не обидит — в первую очередь, сам он. Также я стала замечать, что меня злит, если кто-то из женщин — неважно, знатных или простых — обращает на него внимание. Но окончательно я осознала, что влюблена, когда Рикон отдал ему Хорнвуд, и Сандор уехал в свой новый дом. Мне стало без него так холодно и пусто, так тоскливо, так одиноко, что я едва дождалась подходящего времени, чтобы поехать к нему самой и там мы, наконец, объяснились.

— История как будто из рыцарской баллады — Джон улыбнулся.

— Так и есть, брат. Сандор лучше многих рыцарей из книг, пусть он и презирает рыцарство и его обеты.

— И все же, Санса, я не понимаю, что мешает вам соединиться?

— Джон — Санса вздохнула — неужели ты еще не понял? Я люблю Сандора, люблю всем сердцем и душой, и именно поэтому не выйду за него замуж. Я не смогу дать ему того, чего он хочет — чего хочет любой мужчина от своей жены и того, чего обычная женщина сама хотела бы в браке. Жизнь с Бастардом не прошла для меня бесследно. Да, я теперь могу выносить прикосновения, объятия и поцелуи, со временем я научилась даже наслаждаться ими, но это все. При одной мысли о том, чтобы снова разделить ложе с мужчиной — даже с любимым и желанным мужчиной! — внутри меня все скручивается от страха и боли. Я не могу обречь Сандора на такую жизнь, и себя тоже — это будет мучение для нас обоих и только. Хуже того — я не знаю даже, способна ли я рожать детей.