Леди Тенн посмотрела на своего мужа – он уже порядочно набрался, однако на ногах стоит крепко. Неожиданно ей в голову пришла шаловливая, озорная мысль. В конце концов, разве это не ее свадьба? Алис встала, крепко схватила его за руку и потащила в ряды танцующих – он не упирался, и похоже, не очень представлял, что вообще происходит. Танцевать Сигорн не умел совершенно, он мог только с опозданием перемещаться туда, где ему следовало быть в каждой фигуре танца, а кроме того сплевывал на пол и наступал невесте на ноги, но Алис все равно получила удовольствие.

Вернувшись на свое место за высоким столом, она буквально рухнула на стул с высокой спинкой и отпила вина, стараясь успокоить дыхание. Девушка поймала на себе его взгляд – тяжелый, настойчивый взгляд мужчины. Она надеялась, что в эту минуту выглядит соблазнительно: полураскрытые губы, блестящие от вина глаза, румяные щеки, грудь вздымается под тесной тканью платья. Что ж, разве не это от нее требуется – очаровать собственного мужа? Улыбнувшись, она сжала руку Сигорна и отпила еще один глоток.

В эту минуту один из вождей горных кланов – крепкий, коренастый старик с длинной бородой, одетый в вареную кожу с заклепками, влез на стол, и, подняв рог, полный эля, заорал:

- Мечу нужны ножны, а свадьбе нужна постель! Настало время проводить молодых в опочивальню, чтобы совершить брак! В постель!

- В постель! – подхватили и остальные.

Алис начала охватывать тревога. Что если мужчины потребуют провожания по всем правилам? Как на это посмотрит ее магнар? Но, к счастью, времени подумать об этом у нее не нашлось. Сигорн встал, поднял руку с кубком, полным вина, краткими словами и кивками поблагодарил всех собравшихся и громко выкрикнул что-то на древнем языке, после чего несколькими долгими глотками осушил чашу и тут же неумело чмокнул Алис в губы, столкнувшись с ней носами. Затем он сказал что-то на том же языке своим воинам, и два десятка теннов выстроились в два ряда посреди зала, у каждого второго был в руке зажженный факел. Сигорн взял Алис за руку, держа так крепко, будто боялся, что она начнет вырываться, и свел с помоста. Став между рядами теннов, он легко поднял жену на руки и понес из зала прочь, не обращая ни малейшего внимания на разочарованные вопли позади.

Духота подвала сменилась свежестью морозной ночи, а они все шли. Одной рукой девушка обнимала тенна за шею, а другую положила ему на грудь. Бронзовые чешуйки впивались в тело, но Алис молчала. Теперь ее снова переполняло волнение и ожидание того странного, пугающего и одновременно манящего, что произойдет с ней уже так скоро. Тенны сопровождали их справа и слева, их оружие негромко звенело в ночи, скрипела вареная кожа и снег под их ногами, но ни один из них не произносил ни звука.

Для брачной ночи молодоженам отвели ту же комнату, в которой Алис жила все это время, а наутро они должны будут отправиться в Кархолд. Домой. Теперь это и дом Сигорна тоже. Наконец, маленькая процессия подошла к башне. Магнар, не выпуская Алис, вновь сказал что-то на древнем языке, и двое воинов встали на стражу у дверей, а еще двое отправились с ними наверх. Остальных он отпустил. Сильным ударом ноги отворив тяжелую дубовую створу, муж внес молодую жену в спальню и только после этого поставил на пол.

Алис огляделась. За те несколько часов, что она провела здесь, комната почти не изменилась. Разве что сейчас на столе горели две свечи и еще две незажженных стояли рядом. К одному из подсвечников была приделана медная пластинка, на которую кто-то насыпал благовония. Тут же стояло блюдо с порцией жаркого, коврига хлеба, полкруга сыра и кувшин эля.

«Они, похоже, решили, что брачная ночь так утомит нас, что не будет сил спуститься к общей трапезе» - подумала Алис. Кровать застелили чистым бельем, на пол бросили медвежью шкуру, и еще несколько волчьих лежали поверх шерстяного одеяла. Должно быть, свадебные подарки от вольного народа. С той самой минуты как муж вынес ее из трапезного зала, он не сказал ни слова, и это начинало пугать Алис. Все так же продолжая молчать, Сигорн снял с нее свой плащ, и молодая с облегчением повела плечами: тяжелая белая шерсть вместе с бронзовым диском, нашитым на нее, заметно давила на плечи. За плащом жениха последовал плащ невесты – черная шерсть с белым солнцем. Затем настал черед оружия, доспехов из бронзы и вареной кожи, и наконец, он остался в одних только штанах из выделанной кожи и толстой полотняной рубахе. Украшения магнар тоже снял – тяжелую бронзовую серьгу с красным камнем, толстые серебряные браслеты, украшенные древними рунами, оставил только тонкий витой обруч из красного золота на шее. Без доспехов он казался немного меньше, но все же у него была широкая грудь, мощные плечи и сильные руки и ноги.

«Сложен как воин» - вновь про себя сказала Алис. Что ж, теперь, по всей видимости, ее очередь раздеться. Стараясь не выдавать своего страха, Алис аккуратно сложила кружевное покрывало, села на кровать стащила с ног теплые башмаки и шерстяные чулки – холодный пол тут же заставил ее поморщиться. Вот с платьем оказалось потруднее: Анни так хитро завязала шнуровку, что руками спереди концов было не достать. Помучавшись с минуту, Алис попросила:

- Милорд, помогите мне, пожалуйста.

Сигорн кивнул и несколькими короткими рывками распустил шнуровку и стянул платье со спины и плеч жены. Его длинные пальцы погладили ее по плечам и не похоже, чтобы он хотел на этом остановиться, но как видно, ее муж решил позволить ей раздеться самой. Наконец, платье с тихим шуршанием упало на пол, и Алис осталась в одной рубашке. Ее тут же забила дрожь: холодный пол, страх перед тем, что случится с ней, страх перед этим сильным, незнакомым мужчиной, с которым ей предстоит прожить всю жизнь, делить ложе и растить детей. Вино - вот что поможет ей успокоиться.

Алис босиком прошлепала к столу, налила себе полную чашу вина и тут же выпила, почти не чувствуя его вкуса. Налила бы и вторую, но тут ладонь Сигорна – как он сумел так бесшумно подойти к ней? – накрыла пустой кубок.

- Не надо – произнес он голосом с легкой хрипотцой. Это были первые слова, которые он сказал своей жене после того, как принес ей клятвы перед священным костром. Алис растерянно взглянула на мужа:

- Почему?

- Я хочу, чтобы в эту ночь твои глаза были ясными.

- Как прикажет мой лорд-муж. – Алис очень хотела, чтобы эти слова прозвучали мягко и почтительно, но дурацкий голос ей изменил и сорвался.

- Пойдем в постель, жена.

«Боги, помогите мне» - подумала Алис, на ватных ногах приближаясь к брачному ложу и откидывая в сторону край шкуры. Легла она в рубашке – снять ее под одеялом точно будет не так холодно. А вот ее мужу, кажется, холод и вовсе безразличен, почти как красной жрице. Он неторопливо стащил через голову рубаху, а потом снял и кожаные штаны. Алис смогла наконец рассмотреть его тело – несколько шрамов, грудь поросла редкими золотистыми волосами, более темная поросль внизу, но никаких уродств она не заметила.

Новобрачная сидела на постели, облокотившись на изголовье и натянув одеяло до самого подбородка. Сигорн, полностью обнаженный, залез в постель с другой стороны, придвинулся к ней и негромко сказал:

- Я не обижу тебя.

Алис почувствовала, как он стягивает с ее плеч ткань рубашки, а затем ощутила его ладони на своей коже – теплые, широкие и чуточку шершавые. Их прикосновение согревало ее и странным образом успокаивало. Набравшись храбрости, она взглянула прямо в глаза мужчине и произнесла севшим голосом: