― Софи… Принцесса… мне очень жаль.

Она вздрогнула, когда он прикоснулся к ней, и выражение ее глаз, когда она подняла голову, заставило его застыть.

― Ты сожалеешь? А за что конкретно ты извиняешься, Люсьен? За то, что преследовал моего мужа, или за то, что использовал мои семейные проблемы, чтобы уложить меня в постель? Боже, ты должен думать, что я очень тупая, ― ее слова прозвучали в слезах и дрожащем дыхании, но гнев держал ее в рамках. ― Ты спланировал это. Знал, что Дэн обманывал, и видел, что есть возможность взять то, что тебе не принадлежит.

Люсьен пытался не отставать от мыслей Софи. Она все поняла очень, очень неправильно.

― Софи, нет, ― он потянулся к ее рукам, но она вырвала их. ― Это не то, о чем ты подумала…

― В самом деле? Потому что это именно то, на что это похоже с того места, где я сижу. Почему, Люсьен?

Она неистово провела руками по щекам, размазывая следы слез от туши в зигзаги на лице.

― Даже не удосужился ответить. Ты не лучше, чем Дэн. Ты на самом деле хуже, потому что вы чертовски лицемерен, ― Софи сжала губы. ― Это твоя фишка? Люсьен Найт, благородный соблазнительный викинг, готовый напасть и спасти девчонок в беде? Так?

Ее кулаки были сжаты так крепко, что ее костяшки поблескивали белым.

― Так?

― Да уж. Потому что я обычный Тор, ― попытка Люсьена слегкомысличать упала на каменистую почву. Он сделал паузу, вздохнул. ― Я просто хотел сделать как можно лучше для тебя, Софи.

Ее горький смех эхом разнесся по салону.

― Ну, а знаешь что? Мне не нужна твоя испорченная версия сказки для моего спасения.

Опустошение легло на его плечи, как штанга тяжелоатлета. Он не мог сказать ей правду. Он не мог сказать, что что-то в ее хрупких, оборонительных ответах об ее муже на ее собеседовании прозвенело в его голове тревожными звонками, или что он действовал на чистом инстинкте, когда отдал приказ о расследовании Даниэля Блэка. Он не мог сказать ей, что она дала ему намного больше, чем он рассчитывал за последнюю неделю, или что она изменила его жизнь так же, как он изменил ее.

Поэтому он пожал плечами, отступая к своему привычному хладнокровному поведению.

― Лучше, чтобы ты знала. Лучше всего, чтобы у тебя были все карты.

― Лучше всего? ― она вскочила со своего места, отступая от него. ― Лучше всего? ― ее голос дрожал, когда она открыла дверь спальни. ― Отвали, Люсьен. Мне не нужны уроки любви от человека, который ничего в этом не понимает.

Софи пристально смотрела в окно, когда Люсьен остановил машину возле ее дома. Дом выглядел как-то незнакомо и зловеще, а не как убежище, которым он был раньше. Было немного раньше десяти, и, к счастью, казалось, что улица готовилась к воскресному утреннему лежанию, занавески были решительно закрыты от неизбежно серого утра. Софи была благодарна. Последнее, что она хотела, это напороться на публику. Люсьен в своем «Астон Мартине» выделялся, словно проблесковый маячок, среди этого пригородного пузатого мужчины, выгуливавшего своих собак с семейными седанами, припаркованными на их дорогах.

Она понятия не имела, что ему сказать. Последняя часть полета домой прошла адски. После того, как она увидела фотографии Дэна с его любовницей, ей всего лишь хотелось убежать и закричать: вместо этого она попала в ловушку. Лежа на кровати, она снова и снова переворачивала события прошлой недели. Все, что она думала о Люсьене, было неверным. Он использовал ее. Он определил ее как уязвимую цель и использовал, чтобы отточить свои собственные сексуальные навыки.

― Софи, мне очень жаль, ― голос Люсьена был низким и наполненным сожаления. ― Расстраивать тебя было последним, чего я хотел.

Она закрыла глаза от его пустых слов. Как он мог ожидать, что эти фотографии могут сделать что-нибудь, кроме как причинить ей боль? За исключением того, что ранили не только фотографии Дэна. Теперь, свежая боль от обмана Люсьена увенчала эту верхушку айсберга адовой боли. Она была настоящей дурой, что позволила ему затащить себя в постель. Последний признак самооценки, за который ей удавалось держаться, растворился при мысли о том, как легко она была испорчена вещами, которые позволила с собой сделать.

― Я думал, что это поможет тебе.

― Поможет мне? ― она медленно повторяла его слова, переворачивая их в своей голове. Потому что они не имели смысла. ― Скажи мне, пожалуйста, потому что я очень хочу знать. Почему ты думаешь, что фотографии мужа с его любовницей помогут мне, Люсьен? Тебе не кажется, что зная, что он встречается с кем-то еще, это уже достаточно больно?

Он тяжело вздохнул и провел ладонями по лицу.

― Я совершил ошибку.

― Нет, это я сделала ошибку, и мне жаль, ― Софи услышала дрожь в своем голосе, но она не могла ее унять. ― Мне жаль, что я встретила тебя, ― она с отвращением покачала головой. ― Как будто то, что у моего мужа роман, уже недостаточное наказание. Теперь я потеряла единственное преимущество, которое у меня было. Я такая же плохая, как он.

Горький смех гремел в ее груди.

― И ты знаешь, отчего еще хуже, Люсьен? По крайней мере, Дэн выглядит так, словно испытывает к ней чувства. Возможно, он даже любит ее за все, что я ему не даю, ― ее голос дрогнул, и по ее щекам потекли новые слезы. ― То, что я сделала, гораздо хуже. Я позволила некоему холодному, расчетливому незнакомцу трахнуть меня из мести, ― она захлебывалась словами. ― Позволила снова меня обмануть.

Люсьен уставился на нее с тупыми глазами. Его золотая кожа была бледнее, чем она когда-либо ее видела.

― Ты сделала это не из мести, Софи, ты намного лучше, чем…

― Не говори мне, кто я, Люсьен, ― сказала она ему. ― Ты меня совсем не знаешь, что и не важно. Я сделала это, чтобы причинить боль своему мужу. Это мог быть, кто угодно. Просто случилось с тобой.

― Это ложь, и ты это знаешь, ― тихо сказал он.

― Нет, это не так. Зачем приукрашивать? Ты считал меня легкой добычей, а я видела в тебе способ вернуть себя. Ни больше, ни меньше.

Она потянулась к двери, но его руки сжали ее.

― Хорошо, мисс Блэк. Вы сказали свое слово. Теперь я скажу свое.

Она замерла, потому что он не оставил ей другого выбора; его руки вцепились в нее, как клещи.

― Хочешь ― верь, а хочешь ― нет, но мне очень жаль, что я показал тебе эти фотографии. Но я ни капли не сожалею, что занимался с тобой сексом. Ты чертовски красива, Софи Блэк, и тебе нужен был кто-то, чтобы об этом напомнить.

Софи молча встретилась с ним взглядом. Яростное разочарование сделало его синие ирисы дымными, а его тело, обращенное к ней, было твердым, как камень. Только его большие пальцы двигались, скользя по точкам пульса на ее запястьях.

― На твоем лице была грусть в тот день, когда ты впервые вошла в мой кабинет, ― сказал он тихо. ― Я захотел это исправить.

Она хотела посмотреть вниз, но его глаза требовали ее взгляда. Как он это делал? Искренность пришла к нему так легко, но после этого утра она не могла сказать, был ли он чертовски хорошим лжецом. Люсьен смотрел на нее так, что ей захотелось снова снова обхватить его руками, но разве это не было именно то, для чего предназначены его умные слова? Чтобы накрутить ее, а затем выставить дурой?

― Новый Флеш. Просто герой. Ты не исправил, а сделал только в десять раз хуже.

Она увидела, как он вздрогнул, и попыталась оторвать свои руки от его, но он крепко держал ее.

― Ты можешь сказать, что тебе не понравились все те вещи, которыми мы занимались? Я знаю лучше.

Он наклонился ближе, и Софи напряглась.

Она не хотела, чтобы он был рядом с ней.

Она очень хотела, чтобы он был рядом с ней.

― Я знаю, потому что я смотрел в твои глаза, Софи. Я наблюдал за ними каждый раз, когда ты кончала, и больше не видел грусти, ― его большие пальцы сводили ее с ума. ― Я видел радость и красоту. Я наблюдал, как ты сияла.

Его грубая честность растопила ее гнев и оставила без защиты. Она внезапно устала сопротивляться, и ее сердце заболело от грусти.