Было чуть больше девяти, и с приходом сумерек небо превратилось в темно-синее, а деревья вокруг дома — в вытянутые черные тени. Не совсем ночное время, но около того. С мгновенным трепетом Софи почувствовала, что спать они лягут еще очень не скоро.
Когда она вошла на кухню, Люсьен стоял к ней спиной, освещенный мягким светом огромного холодильника из нержавеющей стали, в котором он что-то искал. Девушка резко остановилась, увидев красивую монохромную татуировку на его широких плечах.
Детально очерченный одинокий волк, связанный веревками и лозами, растянутыми от лопатки до лопатки, усиливавшими каждый уклон и угол его спины. Это было потрясающе, и Софи жаждала подойти и провести по ней руками. Обнять мужчину. Люсьен повернулся, когда она подошла, и Софи тут же утратила былую смелость.
— Проголодалась?
Девушка подумала и поняла, что на самом деле, была голодна.
— Да. Умираю с голоду. Это тот момент, где ты покажешь мне, какой ты крутой шеф-повар?
Люсьен лениво вскинул бровь.
— Нет. В этот момент я подам тебе суши со своего живота.
Софи широко распахнула глаза. Это была шутка? Она все еще не могла до конца разобрать его. Девушка облегченно вздохнула, когда Найт достав из холодильника огромный пирог с беконом, миску салата и бутылку шампанского, закрыл его.
— Нам повезло. Сегодня приходила Фрэн.
Фрэн? Кто это?
Люсьен разложил еду на две тарелки, ничего не объясняя. Справедливости ради, он и не был обязан. Мужчина был ее боссом, ну, и любовником, в течение последней недели — не больше.
Еда была восхитительна. Плюс, Софи помогало шампанское, которое ослабило ее нервы и язык. Была ли Фрэн его подругой? Или любовницей? Матерью? Девушка горела от желания узнать это. Боже, а вдруг она была его женой?
Нет. Люсьен не был женат. Она не могла дать палец на отсечение, но он, определенно, был одиноким. В отличие от нее. Мысли о Дэне, который был где-то в отпуске со своей любовницей, заполнили ее ум, и Софи начала вяло гонять еду по тарелке.
— Прекрати, — мягко сказал Люсьен.
Ее глаза блестели.
— Закопай чувство вины, Софи.
Мамочки, а он был хорош. Для нее Найт мог быть неразгаданной тайной, но для него — она как открытая книга.
— Это не так просто, — она подняла бокал с шампанским и выпила содержимое, пытаясь смыть грусть.
Люсьен снова наполнил ее бокал.
— Твой муж, похоже, не испытывает трудностей насчет этого.
Грусть превратилась в гнев. Люсьен был прав. Дэн не подумал о ней, когда планировал свой тайный отдых. Господи... а что, если он не вернется? Вдруг он оставил ее и его яйца оказались не достаточно стальными, чтобы сказать ей это?
Девушка закрыла глаза. Какая путаница. Почему она была здесь? Ну правда, что это доказывало? Все, что натворил Дэн, она могла сделать лучше? Потому что одно было точно. Независимо от того, что наделал Дэн, до вечера воскресенья Софи собиралась сделать еще хуже.
— Итак, Софи. Я заинтригован, — начал Люсьен, разрывая ход ее мыслей. — Почему стеклянный фаллоимитатор?
***
Найт направил Софи наверх в свою спальню, а сам захватил свежее ведро со льдом и бутылку водки из морозильника. Проходя через зал он положил в карман повязку для глаз и анальную пробку в форме желудя, и когда направился к лестнице, погрузил стеклянный фаллоимитатор в ведро со льдом.
***
Сидя в ночном баре в Греции, Дэн заказал еще один стакан бренди, только чтобы позлить Марию. Она была против его чрезмерного увлечения алкоголем, если, в последствии, он не мог проявить себя в постели. Ничего общего с Софи, которая счастливо предлагала ему напиток за напитком, а потом неуклюже начинала играть с ним в стрип-покер. Или она просто привыкла к этому, когда они были счастливы. В какой момент все это начало рушиться?
Дэн поднял глаза, когда Мария пробивала себе путь к бару. Брюнетка вместо блондинки. Подтянутое тело вместо мягких изгибов.
Она улыбнулась, поймав его взгляд, а затем нахмурила брови, когда мужчина приветствовал ее своим заново полным стаканом бренди. Да какая разница.
***
Софи задержалась в дверях огромной спальни Люсьена. Большие окна от пола до потолка, вид из которых был скрыт под бархатным плащом черного ночного неба. Огромная кровать с металлическим каркасом доминировала над центральным пространством комнаты, покрытая белоснежным постельным бельем и пухлыми подушками, сделанными из бархата и меха. Все это походило на логово зверя. Волосы на шее девушки встали дыбом при мысли о том, чтобы провести ночь с Люсьеном в этой комнате.
Остальная часть комнаты была почти стерильно чистой, изящные деревянные стены и пол, который был украшен только огромным ковриком из овчины. Это, действительно, было просто огромной берлогой Люсьена, и Софи на мгновение почувствовала себя ягненком на бойне. Она подошла к кровати и села на краюшек под звуки поднимающегося по лестнице Найта, и с опаской заметила, что над его кроватью, на потолке, были установлены зеркала. Это казалось необычайно устарелым, своего рода ленивый путь для бога любви, чтобы отметить свою территорию.
— Это для восстановления сил, — сказал Люсьен, поставив ведерко со льдом. — А это для развлечения, — он опустил на тумбочку повязку и рядом положил серебряного желудя. Мужчина поднес зажигалку к свечке и повернулся к ней лицом. Глазами Люсьен скользнул по махровому халату, все еще крепко обернутому вокруг ее тела.
— На тебе слишком много надето.
Пульс Софи ускорился, ведь под ним она была абсолютно голой.
В течение нескольких секунд, мужчина наблюдал за ней в тишине, а когда она даже не шевельнулась, чтобы раздеться, он потянулся вниз и щелкнул верхней кнопкой своих джинс. Софи тяжело моргнула, взглядом последовав за его пальцами, ко второй кнопке. Она сглотнула ком в горле, когда Найт добрался до третьей. Его золотистый, скульптурный пресс блестел в свете свечей. Когда последняя кнопка была расстегнута, он снял джинсы и выпрямился, совершенно обнаженный и полностью невозмутимый.
— Видишь? Никакой одежды. Это легко, — мужчина широко развел руки, и Софи наслаждалась шоу, которое перед ней предстало.
Он был просто самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела в реальной жизни, в журналах или фильмах. Все грани его твердых мускулов мерцали. Софи опустила взгляд ниже его пупка.
Боже. Его член. Она тяжело вздохнула, глядя на толстую длинную эрекцию, гордо стоящую напротив его живота. Несмотря на то, что она уже испытала его так глубоко внутри себя, это был первый раз, когда ей довелось увидеть его полностью обнаженным. У нее перехватило дыхание.
Когда Софи, в конце концов, смогла поднять глаза, то обнаружила, что эта самоуверенная, дерзкая улыбка снова вернулась на его лицо. Люсьен знал, какое влияние на нее оказывал. Мужчина отвернулся.
Как же у нее чесались руки от желания дотронуться до этих широких, покрытых чернилами плеч, провести ладонью по его позвоночнику до идеально изогнутой задницы. Софи сдула челку с глаз. Если бы Люсьен был рожден в эпоху Возрождения, то скульпторы выкололи бы свои собственные глаза только за одну возможность увидеть его тело.
Он обернулся и склонил голову в сторону.
— Твоя очередь.
Софи закусила нижнюю губу от волнения и желания подчиниться. Желание победило. Она медленно поднялась на ноги, а Люсьен обошел ее, чтобы занять ее место на краю кровати. Он положил руки на меховой валик позади него, его член выглядел большим и бесстыдным перед ним.
Девушка облизнула пересохшие губы и потянулась к поясу халата.
— Повернись.
Она не ожидала наставлений, но приняла его просьбу с вожделением. Софи повернулась и развязала пояс.
— Двигайся медленно.
Его приказ, отданный низким голосом, заставил ее пересмотреть планы по поводу снятия халата, и вместо этого она обнажила только одно плечо.
— Хорошая девочка.
Воодушевленная, она приспустила другое плечо, но продолжала удерживать халат, оголяя спину и остановила его падение, сексуально прикрывая зад. Софи повернулась, чтобы бросить дерзкий взгляд на Люсьена через плечо и обнаружила, что он медленно поглаживал длину своего каменного члена одной рукой.
