Она вытерла рот туалетной бумагой, выпрямилась, но ее снова и снова рвало.

– Наташа! – донесся из-за двери голос Алексея. – Наташенька, чем тебе помочь?

– Оставь меня! – сдавленно крикнула девушка.

Уже одна вода выходила из нее, уже глаза чуть ли не вылезали из орбит, а тело все продолжало содрогаться, словно еще не вся мерзость, ядовитой змеей вползшая в душу, покинула ее. Наконец ниточка густой слюны зависла и сорвалась вязкой каплей… И все закончилось. Так же быстро, как и началось. Наташа судорожно сглотнула и присела на унитаз. Ей было очень холодно. Особенно внутри. Особенно на душе. Покачиваясь из стороны в сторону, она сгорбилась и сунула руки под мышки. Обжигая пищевод, холод из желудка поднимался к горлу, и чем выше он поднимался, тем сильнее Наташу трясло. Душу заливало отчаяние раненого зверька и нестерпимое желание все забыть. Уйти отсюда. Она прислушалась – кроме нее в туалете вроде никого. Нажала на кнопку слива унитаза и, нарочито громко стуча каблуками, вышла из кабинки. В туалете действительно никого не было. Она умылась, прополоскала рот и с досадой заметила на блузке два маленьких желто-бежевых пятна с коричневыми точечками посередине и множество таких пятен на пуховике. Придерживая рукой полы пуховика, Наташа вышла в коридор. Напротив туалета, прижавшись спиной к стене, стоял Алексей. Увидев ее, он выпрямился. Она на доли секунды задержала на нем взгляд и направилась к лестнице.

– Наташа… – Он шел за ней. – Поверь мне…

– Поверить?! – рявкнула она. – Я не верю ни одному твоему слову! Ты меня с первого дня обманывал! – Она остановилась. – Я знаю, что случилось в Шахтово четырнадцать лет назад. Знаю!

Ей хотелось плакать.

– Наталья, остановись!

– А ты мне не указывай!

Алексей схватил ее за локоть:

– Наташа, выслушай меня! Ты ошибаешься!

– Я ошибаюсь?! – прошипела она и выдернула руку. – Ты прав, я ошибаюсь! Я в тебе ошиблась! – Она скрипнула зубами. – Ты меня предал! – выкрикнула она с такой злостью, что Алексей понял: сейчас что-либо говорить бесполезно.

Наташа ушла. Он вернулся в кабинет, сел на диван и обхватил голову руками. И тут зазвонил телефон.

– Привет. – Голос Дениса звучал как из бочки.

– Привет, – Леша вздохнул, – слушаю тебя.

– Леха, тут такое дело… Я разговаривал с Наташей…

– Когда?

– Где-то час назад. А что?

– Да она только что ушла от меня.

– От тебя? Хм… И что?

– Что – что?

– Вы поговорили?

– О чем мы должны были поговорить?

– А разве она тебе не сказала?

– Нет, она мне ничего не сказала, – солгал Алексей.

– А чем ты расстроен?

– Чем я расстроен? – воскликнул Леша. – Понимаешь, заходит ко мне Ленка Рева. Просто так. Она зачастила в мой клуб с подружками.

– Это хорошая реклама.

– Да, наверное, – отрезал Леша. – Так вот… – Он запнулся, подбирая слова, уж очень хотелось сказать что-нибудь ругательное. – Она пришла ко мне в кабинет и стала лезть… А тут Наташа входит… В общем, идиотская ситуация. Короче… они подрались, я их еле растащил… – Голос его упал. – Я не знаю, чем все это закончится. Денис, я в шоке.

– Хм… Нехорошо это…

– Не то слово. Ее папаша тут такое устраивает… Похоже, он хочет забрать клуб.

– Почему ты так решил?

– Понимаешь, я только приехал, – Леша прикрыл дверь кабинета, – а мне ребята говорят, что два раза свет отключали на полчаса… А позавчера в самый разгар работы снова отключили! У меня банкет, сто пятьдесят человек! – Голос его срывался от волнения. – Я Реве звоню, а он телефон не берет. Тут у меня парнишка новый появился, Василий, из него получится отличный ресторатор… Так вот, он кому-то позвонил, и через полчаса привезли два генератора. В общем, обошлось. Что будет сегодня – не знаю.

– А что свет? Включили?

– Да, в начале пятого.

– А Рева? Ты до него дозвонился?

– Нет. Я написал ему на почту, на вайбер… Он не ответил. Но это еще не все. Сегодня кухня начала работать, а вентиляции нет… Я вызвал бригаду. Ты не поверишь: каналы были затянуты полиэтиленом! А перед Ленкой заваливает ко мне Аркаша, Ревына шавка, и заявляет, что я буду распространять не только… ну, ты понял, а и… ну, более сильный. Денис, я на это не пойду. Я знаю клубы, где люди умирали. На месте. Нет, я не пойду на это. Вот тогда как раз Наташа позвонила. Полный идиотизм…

– Ты Нестору про все это говорил?

– Да ничего я пока не говорил. Отцу тоже не говорил. Знаешь, мне не пять лет, чтобы по каждому чиху бежать к папочке.

– Но это уже не чих.

– Да, это не чих. – Алексей вдруг почувствовал страшную усталость и прилег на диван. – Сегодня придется сказать.

– Давай скажи им и не психуй, все наладится.

– Вряд ли… Если Рева хочет отнять бизнес, он его отнимет. Ты это не хуже меня знаешь. А ты чего звонил? – Алексей напрягся.

– Чего я звонил? Понимаешь, Наташа получила на ящик письмо, в котором написано про какой-то случай в Шахтово…

Леша сел на диване и прикрыл лицо ладонью.

– Что именно там написано?

– Там было написано, что ты… – Денис сглотнул, – что ты убил человека.

В горле вдруг пересохло, и рука, державшая смартфон, дрогнула.

– Лешка, ты меня слышишь?

– Да, – с трудом произнес Алексей. – Убил человека? – переспросил он.

– Да.

Леша почувствовал, будто на него навалилась огромная глыба.

– Денис, – прошептал он, – я никого не убивал. Это было ДТП.

– ДТП?

– Да. Я сбил человека… Насмерть.

– Насмерть?

– Да. Он был пьян. Я не виноват. Это доказали.

Повисло молчание, которое наконец нарушил Денис:

– Леха, Наташу больше всего волнует, что если это правда, то почему ты не рассказал ей?

– Почему не рассказал? – Леша усмехнулся. – Она бы бросила меня… Наверное… А я ее очень люблю. Очень.

Денис что-то говорил о том, что старался Наташе все объяснить, а Леша смотрел перед собой и видел темноту, исполосованную светом фар, выхватывающим то покосившийся забор, то отливающие черным глянцем окна домов, то низкую крышу хаты-мазанки, одинокого прохожего, собаку, с лаем бросающуюся под колеса. И вдруг удар… Что-то темное и большое, кувыркаясь, медленно взлетает вверх, закрывает собой звездное небо и так же медленно, с глухим тяжелым шлепком падает на ветровое стекло внедорожника, под визг тормозов скользит по капоту. Алексей упирается руками в руль и давит на тормоз с такой силой, что мышцы шеи сводит судорогой. Он понимает – произошло непоправимое. Внедорожник перекатывается через что-то мягкое. Алексей никогда не забудет охватившего его ужаса и того, как свет фар, будто нехотя, гигантскими снопами мазнул вверх, от дороги к звездам. До звезд не достал, качнулся вправо, как толстая курица, потом влево, вниз, лег на утрамбованный снег и замер. Девушка – ее имя Леша не запомнил, а запомнил такое же белое, как снег, лицо, огромные глаза, искаженный ужасом рот – кричала что-то невнятное, гортанное и дрожащими руками шарила по дверце. Глухой щелчок, она вываливается в темноту, и порыв ледяного ветра смешивается с цветочным запахом ее духов. Истошно лают собаки, а Леше видятся искусственные цветы. Много цветов и запах свежей могилы… Он не помнит, сколько сидел в машине с закрытыми глазами, потерявшись во времени и пространстве, пока в его сознании не образами, а словами не возникла надпись: «Я убил человека. Он лежит под машиной. Я раздавил его…» Он вышел из машины и упал на колени как подкошенный: между передними и задними колесами, наискосок, лежал человек. Не в состоянии остановить поток странных, каких-то бесчувственных слез, Алексей позвонил отцу: они вчера приехали из Одессы на юбилей папиного друга, и сейчас шумная компания гуляла в ресторане в центре поселка возле памятника Ленину. Леша выпил и решил побаловаться с симпатичной незнакомкой в каком-нибудь укромном местечке – что ему делать со старперами? Вскоре приехали папа и Федор Федорович, начальник местной милиции, папа с ним давно водил дружбу. Узнали в погибшем бывшего горного инженера, а ныне алкаша на пенсии. Потом экспертиза показала, что он был пьян. Леша тоже был пьян, но чуточку. Правда, если бы все по закону, то эта «чуточка» сыграла бы свою зловещую роль. Лешу и внедорожник тут же отправили в Одессу, а папа остался разруливать ситуацию. Больше Алексей в Шахтово ни ногой, и с отцом об этом происшествии они не говорили. Никогда. Как будто ничего не было. Но с каждым годом оно все сильнее напоминало о себе из-за той самой «чуточки». Она его мучила. В тысячный раз прокручивая все перед глазами, Алексей молил Бога открутить время назад и все исправить. И в том, новом прошлом он не выпил те проклятые сто граммов водки и успел вильнуть в сторону. Успел! Как раз этого не хватало – крошечного поворота руля. Он видел это во сне… И не один раз. И еще он видел того инженера: мужчина стоит на снегу, вместо лица кровавая каша, и из «каши» на Алексея смотрит глаз. Один. Черный. Без радужки. Леша сразу просыпался. И все сильнее ему хотелось покаяться и попросить прощения у родных погибшего.