Хотелось хоть иногда вырваться из этого бесконечного колеса жизни, которое крутилось вокруг работы и бытовых дел. Так почему бы не провести время с прекрасной женщиной, которой он по правде говоря, вовсе и не достоин.

И это был замечательный день: в безоблачном небе ярко сияло солнце, а парк, укрытый ковром из опавшей листвы, радовал глаз палитрой всевозможных оттенков. Раньше Сандор и вовсе не замечал, как красиво это время года. А вот Бриенна напротив наслаждалась каждой мелочью, будто луч солнечного света коснулся и его утонувшего в сумерках мира.

Лёгкий ветерок гулял у воды и поверхность глубокого пруда подёрнулась рябью. Толстые ленивые утки важно курсировали по воде. Бриенна достала из своей объёмной сумки мягкий молочный батон и, оторвав кусочек, кинула одной из них.

— Нечего их приваживать. Они и так жирные, кормят все, кому не лень, — хмуро прокомментировал Сандор.

— Ладно тебе, это всего лишь хлеб, — Бриенна как обычно отразила его ворчание улыбкой.

Он деликатно отошёл в сторону. Пусть развлекается.

— Наверно, мечтаешь вернуться поскорей в Лондон? Кто же знал, что это болото тебя затянет, — решил завести диалог Сандор. Даже пытался шутить: — Как это говорят дети: «здесь тухло», — произнёс с усмешкой.

— Я скучаю по дому, но что поделать, мы должны разобраться во всём и спасти тех, кого ещё можем, — спокойно ответила Бриенна, обернувшись к нему.

— Да, это верно, — согласился Сандор. Никогда у него не получалось вести эти пространные беседы.

— А тебе так не терпится от меня избавиться? — с грустной улыбкой спросила Бриенна.

— По началу да, я этого хотел, — смутившись, он закурил. И тут же решил смягчить фразу неловким оправданием: — Можешь думать, что я просто тебе завидую. У тебя есть куда уезжать, кто-то ждёт в Лондоне, — добавил без тени сомнения.

Бриенна кивнула, и похоже, решила его подбодрить. Сочувствия у этой женщины хоть отбавляй — хватило бы на них двоих с лихвой.

— Родители, друзья и собака. С семьёй как-то не сложилось. Ты не подумай, я работаю с детьми не потому, что мне не хватает своих. Хотя… наш преподаватель в академии говорил, что если уж женщина идёт в полицию, то как правило в ПДН, — с лёгкой нотой грусти пояснила она. Распахнутое бежевое пальто развевал ветер, а яркий оранжевый шарф на её шее трепетал, словно чудной иностранный флаг.

Он привык видеть её в форме, вежливой, сосредоточенной и увлечённой. А в обычной одежде её образ предстал совершенно иным. Она казалась хрупкой, несмотря на свой высокий рост, элегантной и невероятно милой. Это стало настоящим открытием, как и то, что Сандор, сам того не заметив, залюбовался ей. Этот новый образ оказался очень притягательным — глаз не оторвать.

— Не вижу в этом ничего плохого, — отбросив неуместные размышления в сторону, попытался поддержать Сандор.

— Да, пожалуй, — тут же мило улыбнулась Бриенна.

— А что за собака?

— Английский бульдог. Сейчас покажу фотографии, — оживилась она. — Ему уже три года, зовут Макс, — Бриенна бережно протянула телефон со снимками, и Сандор невольно улыбнулся.

Пёсик был забавный: рыжий с белым, пухлый и улыбчивый. На первой фотке сидел в траве с красным резиновым мячиком в зубах, на второй валялся на диване, раскинув лапы и вывалив длинный язык, а на третьей с суровым видом разглядывал своё отражение в высоком зеркале стенного шкафа.

— Смешной. Я тоже как-то хотел завести собаку, но потом передумал. Я всё время торчу на работе, а она будет сходить с ума в одиночестве. Зачем делать несчастным ещё одно существо? — вернув телефон, он продолжил пялиться на глупых уток.

Бриенна не сдавалась и старалась задать позитивную ноту:

— Может, посмотрим на плотину?

— Как хочешь, — Сандор лениво шевельнул плечом. Кавалер из него галантней некуда. Впрочем, до романтики никогда и не доходило. С бывшей они прожили вместе два года, а вот гулять вразвалку по улицам так и не приспособились. Домашний ужин перед теликом — вот и вся романтика. И этот полуфабрикат семейной жизни был не так-то плох на самом-то деле. Вот только в один момент они оба слишком устали друг от друга, и оказалось, что телевизор скрашивал совместные вечера потому, что им попросту не о чём говорить.

С Бриенной у них сразу нашлись общие темы, и как выяснилось, это касалось не только работы. Она разговорилась, вспоминала о детстве, об уютном маленьком домике с садом и самодельными качелями во дворе, о семейных путешествия и друзьях, с которыми провела школьные годы. Её жизнь походила на картинку из дорогого журнала. Прикоснуться к этому неведомому миру оказалось интересно, да и рассказывала она с чувством. Сандор даже заметил, что улыбается, как дурак. Слушать её было приятно.

Сам он предпочитал молчать. Не к чему омрачать такие светлые моменты. А вот задавать вопросы неожиданно понравилось.

Добравшись до плотины, расположенной на самой границе, они на какое-то время замерли. Из-за грохота воды сложно было хоть что-то расслышать.

— Это самое высокое место, отсюда видно весь город, — пояснил Сандор, когда они поднялись на холм.

Внизу пенилась река, а вдалеке сверкал шпиль администрации и крест католической церкви, дымили заводские трубы, а ровные ряды коричневых малоэтажек выстроились, словно шахматные армии на другом берегу. С левой стороны вырастал из леса запущенный частный сектор, а чуть дальше виднелся край элитного района, в котором поселились самые важные лица города со своими семьями. Высокий каменный особняк нынешнего мэра выделялся ярким солнечным пятном среди одинаковых серых домов.

— Здесь красиво, — перекрикивая шум воды, Бриенна наклонилась и взяла его под руку. На пологом склоне легко было поскользнуться, и Сандор машинально прижал её к себе. Она почему-то не стала отстраняться, и томительно долгие минуты они наблюдали, как алое закатное солнце, расцвечивая небо в красный и жёлтый, тонет за верхушками высоких сосен.

Когда закат выпил последние краски дня, словно вино из кубка, мир обратился в чёрно-белую фотографию. Лес утонул в сумерках, и на фоне молочно-серого неба чернели верхушки старых сосен, словно обведённые тушью контуры на альбомном листе.

— Было здорово, — улыбнулась Бриенна, когда они спустились вниз.

Сандор хмыкнул:

— Надеюсь, ты говоришь это не просто из вежливости.

— Что-то красивое можно найти в любом месте, надо только уметь смотреть, — глубокомысленно изрекла она.

Сандор не стал портить ей настроение. Пусть так.

— О, плотина мне и правда нравится! Помню, мы с другом отмечали здесь окончание школы. Напились, как черти, и нас забрал патруль, — он усмехнулся и закурил. Всё это было так давно.

— И что же произошло дальше? — с любопытством спросила Бриенна.

— Да ничего, от матери влетело, ну и забылось всё, — Сандор махнул рукой, отгоняя дым.

В узком пролеске стало уже темно, и ночные птицы щебетали где-то в ветвях, вдалеке шумела река — это место на самом деле было особенным: тихим, спокойным и чистым.

— Я чувствую себя неудобно: весь день болтала, а ты почти ничего о себе и не рассказал, — произнесла Бриенна, когда они добрались до машины.

— Да особо… и нечего. Мне было интересно слушать, из тебя хороший рассказчик, — добавил он.

На пути в отель они совершили остановку в «Кухнях Мира». Совместные обеды и ужины превратились в традицию. На какое-то время позабылось даже, что связывает их общее странное дело о маньяке, возомнившем себя чудиком из детской сказки.

Оба были одеты в гражданское, а тёплый субботний вечер, куда приятнее проводить в обществе красивой женщины, чем в компании бутылки пива перед теликом. Поиски Песочного человека отошли на задний план, сейчас они просто болтали как старые приятели, позабыв о таящихся в ночи монстрах.

***

Воскресение захватили дела насущные. Сандор был не из тех, кто тащится в церковь с самого утра, чтобы маяться в духоте, слушая проповеди. Нет уж, прекрасное, тихое утро выходного дня отлично подходит для пробежки по покрытому росой парку. На улицах ни души, лучи утреннего солнца отражаются от окон, а асфальт сверкает каплями воды, разбрызганными поливальной машиной. Начало нового дня, в котором не произошло ещё ничего плохого.