Литмир - Электронная Библиотека

Томка закусила губу.

— Мне показалось, что сегодня я видела призрак женщины.

— Женщину? — удивился молодой человек, — Это что-то новенькое. Расскажи поподробнее. Мы почти все время были вместе. Я никого не видел.

— Когда ты спустился вниз к рабочим, я осталась в большой спальне, — начала объяснять девушка, — Где стоит мутное зеркало. И я увидела ее.

Даниэль внезапно ударил по тормозам и прижался к обочине. Томку подбросило вперед, и она больно стукнулась локтем о дверь.

— Ай! Ты чего?!

Но парень не отреагировал на возмущение пассажирки. Его интересовало совершенно другое.

— Что ты видела? — почти шепотом просил он.

В который раз за этот день у Тамары по спине прошелся холодок страха. Бывали моменты, когда добродушный Даниэль Карлайл превращался на несколько минут в другого человека. И этот «другой» девушке совсем не нравился.

— Что ты видела? — словно Тома была глухой, повторил Дани и, отстегнув ремень, склонился над ней.

— Да ничего особенного, — попыталась взять себя в руки она и беззаботно прощебетала, — Так глупости. Чего только не привидеться. Начиталась ужастиков вчера вечером.

Но молодого человека, похоже, такой ответ не устроил. Он продолжал пристально смотреть ей в глаза. Девушка почувствовала его прохладные ладони на своих запястьях. Нежное поглаживание. Похоже, Даниэль понял, что пугает ее.

— Тамара. Испугалась девочка. Что тебя так напугало?

Ей хотелось сказать «ты», но слово застряло в горле. А молодой человек продолжал поглаживать запястья осторожными круговыми движениями.

— Мне показалось, что она это я. Я пыталась рассмотреть свое отражение в мутном зеркале, как внезапно оно стало чистым. И вместо себя я увидела, там женщину. На ней была моя одежда, моя шапочка и даже лицо было очень похоже на мое. Но это была не я, — Томка запнулась, стараясь подобрать слова, — У нее были золотые волосы и взгляд такой страшный, что… Я попятилась и упала на постель. А она будто вышла из зеркала и хотела подойти, но услышала твои шаги и … исчезла. Понимаешь? Вышла из зеркала и исчезла.

Даниэль некоторое время молчал. Томка повернула голову в его сторону. Его нежные пальцы очертили линию подбородка, пробежались по шее и хриплый рык вырвался из груди молодого человека. В глаза она не смотрела. Боялась на чисто интуитивном уровне. Зажала дрожащие ладони между коленями и произнесла:

— Отвези меня домой.

Томка ожидала, что Даниэль воспротивиться и станет уговаривать ее. Но он всего лишь отодвинулся, пристегнулся и напряженно бросил:

— Да. Так будет лучше.

У Томки от обиды дрогнули губы, и предательские слезы были готовы вот-вот покатиться из глаз. И она отвернулась, прислонилась лбом к окну, смежала веки. Вдох. Выдох. Еще и еще. Во так-то лучше. Никаких эмоций. Никаких слез.

Когда автомобиль подъехал к дому Гринов, Томка взяла себя в руки, и, улыбнувшись, тепло поблагодарила за прекрасный вечер. Даниэль равнодушно пожал плечами. Не попытался поцеловать.

— Прощай, — прохладно сказала девушка, закинула рюкзак на плечи и поплелась к парадному входу.

Одна радость — мистер Грин не станет читать мораль сегодня вечером. За спиной Тамара отчетливо слышала, что машина еще не отъехала. Она обернулась уже перед тем, как захлопнуть за собой дверь и заметила, что Даниэль вышел и, облокотившись о дверь авто, смотрит ей вслед и нервно курит сигарету. Заострять внимание на этом Томка не стала, громко хлопнула дверью и облегченно выдохнула. Десять шагов от машины до двери показались целой вечностью.

«Я устала» — подумала девушка, — «Мне просто нужно хорошенько выспаться и на свежую голову я во всем разберусь»

Той же ночью Даниэль Карлайл рассматривал совершенно пьяными глазами звездное небо. Он небрежно развалился в плетеном кресле, которое собственноручно вытащил из дома. Кресло было изодранное, заляпанное штукатуркой. Но ему было глубоко на это наплевать. На улице было очень холодно. Весна еще не вступила в свои законные права и по ночам случались заморозки. Несмотря на это, молодой человек был в одной рубашке, с рукавами, закатанными до локтя. И не было в этом ничего удивительного. Холода он уже не чувствовал очень много лет.

Напивался он методично и целенаправленно. Пытаясь забыться. Отрешиться от той пустоты, что съедала его день ото дня, из года в год. Заглушить тот ненасытный голод, что сжигает все внутренности, затуманивает разум сильнее любого алкоголя.

Внезапное движение за спиной. Даниэль, не меняя позы, наклона головы и выражения лица, говорит:

— Явился.

Из-за кустов появился серебристый тигр. Он не спеша пересек террасу и разлегся напротив молодого человека.

— Пришел проверить?

Кивок мохнатой головы, вывел Даниэля из себя. Стакан с бренди полетел в тигра. Тот ловко увернулся и злобно уставился на парня.

— Я держу слово, — прошипел Карлайл.

Снова удовлетворенный кивок.

— Оставь меня. Возвращайся в свою берлогу.

Тигр не спешил уходить. Он снова разлегся на каменных плитах. Его карие глаза сверкали и светились в темноте, как и у всех кошек. Карлайл поежился под этим испытывающим и строгим взглядом. Впрочем, как и всегда. Прошло несколько долгих минуту и Даниэль, наконец, произнес:

— Тамара видела ее. Она сегодня вышла из зеркала.

Тигр не отреагировал. И это показное равнодушие еще больше взбесило молодого человека.

— Я и не сомневался. Ты никогда ее не любил. И тебе плевать на все ее слабые попытки вернуться, — Даниэль говорил с жаром, то сжимая, то разжимая кулаки, — Потому что ты ее убил. Так ненавидел, что убил. Чем мама тебе мешала?!

Последние слова он выкрикнул уже в пустоту. Тигр ушел. Оставив обвинения без ответа. Красная пелена ярости застилала Даниэлю глаза. Он вскочил на ноги, отбросил ни в чем не повинное кресло. То, жалобно скрипнув, кувырком покатилось по каменным ступеням.

— Сбежал, — горько сказал Карлайл сам себе, — Оставив одни вопросы без ответов. Но ничего я подожду еще немного. Осталось совсем немного.

Лунный свет мягко обрисовывал небольшую спальню, где на одной из кроватей убийственно крепко спала Тома. Она лежала, обняв руками и ногами одеяло. Волосы, заплетенные в косу, растрепались и нежными облаками обрамляли юное лицо.

Эдвард Карлайл долго наблюдал за девушкой. Картина умиляла и забавляла одновременно. Давно забытые чувства. На Тамаре была смешная голубая пижама с пингвинами. Во сне девушка выглядела настолько беззащитно, что от жалости у мужчины защемило сердце.

«Что в тебе такого необычного» — думал он, пытаясь понять — почему Лара выбрала именно ее. Он осторожно присел на край постели и провел ладонью по косе, небрежно упавшей Томе на плечо. Она даже не пошевелилась. «Оставь ее. Уходи. Сейчас», — шептал внутренний глосс, но он не двигался и почти не дышал.

«Даниэль» — думал Эдвард с горечью, — «Мой глупый мальчик. Я пытался уберечь тебя. Защитить. Не смог. Ты сам идешь навстречу своей погибели».

На соседней кровати заворочалась Олька, и мужчина замер, стараясь слиться с ночными тенями. Как назло, следом зашевелилась Тамара и распахнула еще сонные глаза. Эдвард молчал. Девушка тоже. Она не сводила растерянного взгляда с незнакомца, силясь понять, снится ей это или нет.

Мужчина наклонился к ней настолько близко, что Томка ощутила еще едва слышное дыхание на своем лице.

— Не кричи, подругу разбудишь, — прошептал он и, поднявшись, уверенно направился к балкону.

Томка вскочила с постели и кинулась следом. Незнакомец не обернулся, но остановился, словно ожидая, что девушка подойдет поближе. Осмелиться или нет.

Губы Эдварда растянула едкая усмешка. Осмелилась. Стоит и смотрит на него своими наивными глазенками и ждет чего-то. У этой девушки точно отсутствует инстинкт самосохранения. Впрочем, мужчина это понял еще при первой встрече. Это ж надо любезничать с тигром.

— Что тебе? — спросил он оборачиваясь.

— Я…мне…я вас знаю. Зачем вы здесь?

Эдвард покачал головой.

13
{"b":"664576","o":1}