— Монмартр, — выдыхает Локи, поняв, где они находятся. Тор широко улыбается и склоняется к его уху, заставляя вздрогнуть:

— Что, думал, я совсем тупой?

Базилика Сакре-Кер предстает перед ними во всем своем величии, а Локи волнует только дыхание Тора, такое близкое, такое горячее. Удивительно даже замечать это, потому что Тор никогда не хранил дистанцию, что Локи в последнее время совсем не тревожит. Ну правда, зачем обращать внимание на брата, когда в расположении есть Тони, который будоражит даже чуточку больше? Размышляя явно не тем, чем надо, Локи поворачивает к Тору голову и внезапно так сильно пугается, что начинает нести первую попавшуюся чушь:

— Думаю, все же несколько раз мы потерялись, пока ты не давал мне карту, гений.

Тор смеется — «Боже, мы на расстоянии поцелуя. Как тут можно ржать?!» — и отвечает:

— Пошли!

Они переходят через дорогу, и теперь уже Локи тащит их вперед. Он уверенно тянет Тора на одну из дорожек по бокам от каменного сооружения. Здесь много народа. Африканцы хватают прохожих за руки, но к Тору с Локи никто не подходит, стоит только Тору грозно глянуть на одного из них.

Вокруг людей еще больше, чем на предыдущей улице. Перед ними возвышается холм, перерезанный лестницами. Туристы сидят на траве, кое-кто даже лежа дремлет, но Локи сейчас не до этого, он хочет вверх.

Странно идти тут с Тором. Неправильно даже. За последний год Локи к нему остыл, и сегодняшний день, словно кусочек прошлого, обдает новыми чувствами. Ностальгия. Наверное, семнадцатилетний Локи сошел бы здесь с ума. Хотя и современный совсем чуть-чуть обезумел.

Локи должен быть тут не с ним. Уже давно (как бы неловко и странно это ни звучало) Локи полюбил другого. И эти чувства не такие запретные, но настолько глупые, что даже думать страшно.

Тони Старк изначально рассматривался, как сексуальный, харизматичный, богатый, влиятельный и просто интересный объект. Но как то, во что можно было бы влюбиться?

А потом Локи узнал его чуть лучше.

Тони обожает «AC/DC» и расхаживает дома в фанатских футболках. Он любит детей — в особенности своего крестника Питера. А еще становится таким же вдохновленно-сумасшедшим, как сочиняющий мелодию музыкант, но только когда дело касается науки.

Их отношения больше похожи на затянувшуюся интрижку. Никаких серьезных обсуждений или признаний никогда не звучало и не прозвучит. Это удобно.

Только однажды Тони промолвил что-то вроде: «Ты правда думаешь, я случайно оказался в Нью-Хэвене сразу после нашей встречи?» Кто-нибудь сказал бы, что Тони просто преувеличивает, у него правда были дела в Йели, но Локи прекрасно в курсе, что Тони занимается только тем, что ему взбредет в голову, независимо от графиков, обязанностей и обещаний.

Из-за тура они редко видятся, и Локи злится на себя за то, что скучает, потому что ему никто не гарантировал, что Тони будет сидеть дома и скучать в ответ. Никто не гарантирует, что Тони прямо сейчас в этот момент не трахает какую-нибудь модель из журнала «Максим». В некоторой степени лучше было оставаться влюбленным в Тора.

Когда ты ни на что не претендуешь, не так больно представлять похождения возлюбленного. Когда у тебя уже есть частичка нужного человека, хочется проглотить его без остатка — Локи не любит делиться.

Они с Тором поднимаются к храму и оборачиваются назад. Перед ними расстилается город, у Локи перехватывает дыхание, а Тор довольно произносит:

— Все еще жалеешь, что мы не пошли к Эйфелевой башне? — Локи хватает сил только отрицательно помотать головой. — Это самая высокая точка Парижа.

Тор отпускает его руку и обнимает за плечи.

— Знаю, тебе бы хотелось быть здесь не со мной, — зачем-то говорит он. — Париж город любви, и все такое. Но раз альтернативы в виде Старка тут нет, то терпи меня, братишка.

Локи смеется, разглядывая верхушки домов.

— Я рад, что ты здесь.

Тор с недоверием на него косится, отвечая:

— А я рад, что здесь ты.

Так двусмысленно. Локи принимает самый хитрый, самый веселый вид, какой есть у него в арсенале:

— Да брось, ты с удовольствием променял бы меня на Джейн!

— Локи, — в голосе Тора столько усталости, — как ты не поймешь? Между нами нет ничего такого. Она мой лучший друг.

— Я твой лучший друг!

— Ты мой самый лучший друг. А она просто лучший.

Локи только фыркает, скрещивает руки на груди и продолжает смотреть в бесконечное красно-голубое небо. Они молчат, наслаждаясь видом, а затем Тор все портит:

— Ты любишь его? — Локи задумчиво кивает. — Ты обещал не влюбляться.

— Это от меня не зависит. Чаще всего влюбляешься в того, в кого нельзя.

— Мне ли не знать.

Локи пихает локтем его в бок и восклицает:

— Она всего лишь девчонка, засунувшая тебя во френдзону!

— Ну причем здесь Джейн?! — рычит Тор и в отместку по привычке лохматит волосы Локи. Локи лишь закатывает глаза и жалеет, что у него нет фотоаппарата — пейзаж потрясающий.

Через некоторое время они идут в храм, а там с видом заинтересованных знатоков обходят вокруг зала с иконами и реликвиями. Локи ничего в этом не понимает, как и Тор. Они все так же молча, полюбовавшись красотой позолоченных стен, покидают церковь и отправляются к зеленому склону, возле которого недавно проходили. Только теперь, чтобы, как все, приземлиться на траве.

— Нас, наверное, уже ищут, — беззаботно произносит Тор, улыбаясь закатному солнцу.

— Чего радуешься? Нам крышка, — усмехается Локи.

— Зато я показал тебе самое романтичное место в Париже, а не вот эти все железки.

— Ничего, когда-нибудь я попрошу Тони показать мне и железки, — обещает Локи, получая в ответ хмурый взгляд.

Тор так забавно ревнует, что на мгновение Локи кажется какая-то глупость. А если Тор в него влюблен? И был влюблен все то время, но так боялся этих чувств, что никогда их не выказывал? Локи смеется над самим собой за безумную мысль.

— Тебя никогда не устроит ни один из моих мужчин. Знаешь, почему?

— Почему?

— Потому что тебя устроишь только ты.

— Туда смотри, — отзывается Тор, кивая на горизонт и игнорируя испытывающий взгляд, которым Локи пытается его испепелить. Возможно, у Локи едет крыша на почве Парижа и хорошей погоды, но Тор немного сердито поджимает губы.

Черт возьми.

♫

Солнце уже давно скрылось, передав обязанности изредка сияющим звездам и уличным фонарям. С побега в Париже прошла неделя, и за эту выходку им пришлось горько расплачиваться. Они опоздали на самолет. Без них, конечно, группа не уехала, однако все расходы на форс-мажор вычли из гонораров Тора и Локи.

Это было, разумеется, только начало. Ник так рассвирепел, что не выпускал их из репетиционной сутками. Локи уже полностью не чувствовал тела, когда у него нашлась, наконец, частичка вечера для себя. Для них с Тони.

Они сидят в машине с откинутым верхом под открытым небом. Сегодня тепло, и стремящийся ввысь Нью-Йорк кажется надежной, скрывающей от всех, крепостью. Тони как-то излишне хмур. Локи не впервые замечает это его выражение лица за последние несколько дней.

— Все в порядке? — уточняет он, осторожно касаясь ладони Тони.

— Наши отношения все не заканчиваются и не заканчиваются. Я думал, это простая интрижка, а тут вон как вышло.

Локи улыбается. Он тоже так думал когда-то.

— Тебя это пугает?

— Конечно, пугает! — усмехается Тони, перехватывает ладонь Локи и мягко проводит большим пальцем по тыльной стороне. — Но дело не в этом.

Голос Тони внезапно становится холоднее. Он убирает руку и задумчиво отводит взгляд.

— Нам лучше расстаться.

Локи переживал в жизни не один разрыв, и каждый по-своему причинял боль, но сейчас он сидит, тупо смотрит на человека, который только что сжимал его ладонь, и не понимает.

Локи не глупый, он не собирается закатывать истерики. И до этой секунды он отчего-то считал, что дорог Тони. Ну стал бы столько времени на него тратить тот, кто раньше менял пассии каждую неделю, а то и чаще? С губ срывается один-единственный вопрос: