Поразмыслив, Рикки подумала, что уж лучше отправиться за решётку за убийство, чем сидеть здесь в неизвестности. По сути, это было то же рабство, только выглядело иначе. Пять регионов Нонэйма – Арка, Орлок, Увар, Новарро и Дрогав – до сих пор не декриминализировали рабство, и от этого Рикки практически физически тошнило. Как бывшая рабыня она никогда бы не смогла оправдать этого. И как бывшая же рабыня она не собиралась снова обзаводиться хозяином.

– А родители Тобиаса? Они оба погибли?

– Об этом он тоже не хочет говорить. Но я понимаю, что тебя это интересует, поэтому отвечу – да, они оба погибли, в один день, но не спрашивай меня, как именно, я не хочу это рассказывать, – миссис Хиггинс поджала губы и повернулась к арбузу, схватив большой нож.

Это означало окончание разговора, и Рикки поняла, что больше из неё ничего не удастся вытащить. Закончив с нарезкой овощей, она решила начать накрывать на стол в беседке. За неделю Рикки успела познакомиться с большой частью территории дома и выяснила, что здесь есть три беседки, но Тобиас любил бывать лишь в одной из них – самой дальней. Из этой беседки открывался шикарный вид на океан, у Рикки в первый раз даже глаза заслезились то ли от яркого солнца, то ли от красоты, раскинувшейся внизу.

Рикки вышла из дома и направилась к пункту назначения, неся в одной руке тарелку с овощами, а в другой кувшин компота. Охранник учтиво склонил голову, когда она проходила мимо, и Рикки снова почувствовала себя не в своей тарелке. Вести себя здесь как госпожа ей не позволяло ни воспитание, ни характер. Она всё ещё была просто Рикки Арка – бывшая рабыня и офисный планктон.

В беседке уже сидел Тобиас, и Рикки внутренне напряглась. Наедине с ним она постоянно чувствовала себя на острие ножа по понятным причинам, но сейчас её похититель, кажется, спал. Рикки нерешительно остановилась на пороге, не зная, стоит ли ей заходить внутрь, рискуя разбудить его. Но стоять с едой становилось неудобно, так что Рикки решила аккуратно пройти внутрь, стараясь ступать как можно мягче. Она поставила тарелку и кувшин на стол и посмотрела на Тобиаса – он не открыл глаза. Прямо перед ним на столе лежали смартфон и солнцезащитные очки, а на коленях – газета. Рикки не знала, почему при наличии технологий Тобиас продолжает читать газеты, но, кажется, это было важным ритуалом его дня.

– Так и будешь смотреть на меня? – Тобиас медленно открыл глаза и выпрямился, размяв шею, повертев головой. – Садись.

Рикки послушно заняла место на стуле напротив него, предпочитая не спорить и вообще не вступать в диалог. В воздухе повисло напряжение, но Тобиаса это не смущало. Он наклонился вперёд и взял в руки очки.

В редкие минуты вроде этой Рикки могла его детально рассмотреть, и каждый раз находила что-то новое. Вот и сейчас она обнаружила небольшой шрам на подбородке, чуть ниже идеально очерченных губ на этом идеально аристократическом лице. Губы Тобиаса дёрнулись, и Рикки снова услышала его голос:

– Завтра у вас первая тренировка?

– Да, – Рикки настороженно смотрела на то, как медленно Тобиас надевает очки, за которыми скрываются его голубые глаза, и откидывается назад.

– Ты раньше занималась спортом?

– Я только танцами занималась, но это не совсем спорт…

– Ну как же не спорт, это помогает держать тело в тонусе, – Тобиас одобрительно кивнул. – Я надеялся, что с тобой будет не слишком тяжело, и пока ты оправдываешь все ожидания. Ты как будто была создана для этого дома, Рикки. Тебе так не кажется?

Рикки так, конечно, не казалось, но вслух она этого озвучивать не стала, неопределённо пожав плечами. Сегодня Тобиас был каким-то особенно расслабленным, и будто даже не обратил внимания на то, что она ему не ответила. Рикки продолжала смотреть на него, не в силах отвести взгляд. Она пыталась представить его с невестой. Интересно, какой она была – блондинкой, брюнеткой? Она была такой же ненормальной, как и он? Или крыша у него поехала после её гибели? Может быть, он сам её убил? Эта мысль в других обстоятельствах оказалась бы страшной, но когда дело касалось Тобиаса, Рикки считала, что нет ничего невозможного и страшного. Привёз же он её сюда против воли, так кто ж знает, на что он вообще способен?

На пороге беседки показалась миссис Хиггинс и пара других слуг с оставшейся едой, и Рикки пришлось отвлечься от своих размышлений. Она постаралась улыбнуться и принять расслабленный вид. Это уже входило в привычку.

***

Рикки сидела посреди спортивного зала на коленях и пыталась выкинуть из головы все мысли, как ей и советовал Санни. Но сделать это казалось практически невозможным. Спортзал находился в подвале и представлял собой огромное помещение с разнообразными тренажёрами, грушами, а также чем-то, что Санни назвал странным словом макивара⁴. Здесь даже имелся ринг, и Рикки втайне понадеялась, что ей никогда не придётся выйти туда против Тобиаса или Санни. Это будет очень больно.

В самом начале тренировки Санни беспристрастным тоном сообщил ей, что в его задачу входит научить её защищать себя и нападать самой.

– Открой глаза, – голос Санни раздался совсем рядом, и Рикки почувствовала его дыхание. Она распахнула глаза и тут же упёрлась в недовольное лицо своего учителя. – Это очень просто задание. Просто не думай ни о чём. Почему я всё ещё не вижу, что ты хотя бы пытаешься его выполнить?

Рикки собиралась возмутиться, что она пытается, но, помня о неприятном инциденте в библиотеке, решила благоразумно промолчать. Она снова закрыла глаза, надеясь, что Санни уйдёт, но его присутствие всё ещё было очевидным.

– Если ты занимаешься спортом с дурными мыслями, то он не пойдёт впрок, – назидательно проговорил Санни. Рикки услышала, как он садится рядом с ней. – Ты должна помнить – только при полной концентрации сможешь выработать такие же рефлексы, как у меня или у Тобиаса. И это может однажды спасти тебе жизнь.

– Я думала, что буду учиться драться, а не вырабатывать рефлексы…

– А что такое, по-твоему, драка? Ты думаешь, что в драке есть время раздумывать? Твоя задача довести тело до такого состояния, когда оно будет принимать решения за тебя. Мало знать названия приёмов и как их применить, важно, чтобы твоё тело знало, как это сделать. Мы будем повторять один и тот же приём, пока ты не свалишься.

«Мотивация – твой конёк, Санни», – Рикки не решилась произнести это вслух, и в очередной раз попыталась откинуть от себя лезущие и грызущие мысли. Она выровняла дыхание так, как её учили, и подумала про океан. Вода всегда успокаивала её. Рикки не знала, сколько времени прошло перед тем, как она снова услышала голос Санни.

– Вот теперь можно начинать. Поднимайся! Живо!

Рикки было сложно выйти из этого приятного состояния без мыслей и проблем, но командный тон подхлестнул её. Она резко открыла глаза и поднялась на ноги, мгновенно потерявшись в пространстве и чуть не упав обратно. Рикки удержалась на ногах и, чуть щурясь из-за раздражения от света после тьмы, посмотрела на Санни. Его лицо не выражало никаких эмоций, но скрещенные на груди руки не сулили ничего приятного.

– Сейчас разминка. Можешь выполнять любые упражнения. Если ты занималась танцами, то у тебя должен быть какой-то алгоритм, а потом пойдём отрабатывать удар, – и Санни указал куда-то в сторону груш. Отлично, сразу же в бой, значит.

Рикки только кивнула и начала разминку. Всё по плану: шея, руки, ноги. Мышцы ныли от простых наклонов в стороны, и приходило понимание, что завтра они будут болеть сильнее. Присесть больше двадцати пяти раз у Рикки не получилось, и она заслужила от Санни, идущего мимо неё, осуждающий взгляд. «Ну не всем же быть такими идеальными спортсменами!»

Дыхание сбилось, и Рикки знала, что всё из-за неправильного подхода. Пока она старалась снова дышать правильно, ей на глаза снова попался Санни, протирающий тренажёры. Странно, Рикки думала, что их протирают после тренировки, а не до неё.