– Ты зарос, тебе пора подстричься.
– Подстригусь.
– Так что ты сделал? Что значит «хуже»?
– Заразил одного человека идеей – вот и все. Деньги рано или поздно кончаются, идеи остаются.
– А у тебя точно все хорошо?
– Точно, – третий раз вру жене. – А у тебя?
– Все прекрасно. Чай будешь? – Ленка убирает тарелки, подходит к плите, зажигает конфорку…
– Буду.
– Новые лампы купили, под них специально художника по свету из театра Виктюка вызвала. Шоу будет такое! Подобного город ваш не видел еще, уверена. Танцы я массовые сейчас репетирую, актеры молодцы, еще никогда так не выкладывались, все с первого слова понимают. – Ленка возвращается на свое место, несмотря на ее минимальную одежду, ее речь и жесты приобретают деловой и начальственный размах. – Нам сейчас декорации делают, полный шик будет – фонтаны, статуи, колонны, настоящая Венеция.
– Верона, – поправляю я.
– Верона?
– Ну, Ромео и Джульетта в Вероне вроде жили…
Ленка морщится, убирает со стола оливки. Снимает закипающий чайник.
– А я кофе буду. – Она открывает шкафчик, ищет баночку своего «Egoiste».
Повернувшись ко мне спиной, Ленка долго возится с кружками.
– Ты с сахаром будешь?
– Да.
– Тебе сколько ложек?
– Три.
Крепкие и спортивные ножки жены интригующе напряжены. Светлые волосы распущены и свежи. Настоящая блондинка из какого-нибудь «Playboy», даже поверить трудно, что эта женщина – моя жена. Говорят, что страсть проходит через год – не верю, это выдумали располневшие тетки и пузатые мужики, чтобы наукой оправдать свою никчемную сущность.
Я выхожу на балкон покурить, распахиваю окна навстречу розовому небу. Двор уже пуст. Припаркованные машины, весенний, запутавшийся в ивовых ветвях сумрак. Промокшие газеты подсыхают на недавно покрашенных скамейках.
– Чай остынет, – слышу за спиной.
– Я быстро.
Только закуриваю, Ленка приносит мой сотовый.
– Тебе сообщение.
Открываю экран… Серега:
«Платон, извини, тут после спектакля разговор с худруком был про меня и Сыча… В общем, завтра надо встретиться, поговорить…».
– Ты понимаешь, что это значит?
– Понимаю, – выдыхаю дым в угол балкона, заросший паутиной.
– Ты остался без актеров… Танька не хотела говорить. В общем, она тоже не хочет в твоем спектакле играть. Мы с ней разговаривали.
– Понимаю…
Экран внезапно загорается. Библиотекарь:
«Платон, привет, ну, что там завтра с репетицией?»
Нужного ответа не нахожу, медлю.
Ленка обнимает меня со спины, жар ее затвердевших сосков намекает на яркую и счастливую ночь.
– Платон, ну завязывай ты с этим своим театром, – по уху скользят влажные и томатные губы жены.
«Платон Сергеевич, родненький…» – слышу я из неведомого далека.
«Show Must Go On»
С утра хочу ворваться в ДК, но прям перед носом отворяется бронебойная дверь, и меня сносит встречный поток рвущихся на улицу детей. Он отбрасывает меня все дальше и дальше. Я стремлюсь хоть немного продвинуться вперед. Против течения не пройти, бесполезно, слишком сильно.
– Так, спокойней-спокойней, – слышу голос воспитателя, а может, просто – кого-то из родителей.
Школьники жаждут свободы. Меня захлестывает волна ребячьих улыбок, криков, слов, восклицаний.
– Ты дурак!
Вылетает мне в лицо.
– Сам дурак… – раздается из шевелящейся густоты. Кажется, что отвечаю я сам.
Девочки в костюмах букашек, мальчики с подрисованными усами… Юнцы в картонных шляпах, моряки, пираты.
– Разойдись!
Пацаны постарше выкатывают пушку.
– Э, по ногам аккуратнее, – злится подросток на своих «однополчан». – Всеку сейчас.
Бравым маршем выходят гусары.
– Всосешь ты, – хохочет дылда в аксельбантах.
– Так, спокойней-спокойней! – командуют женщины.
В нескончаемой гамме фойе суетятся вчерашние стражи. Тетки бесполезно орут и машут руками. А я уже откинут на улицу, укрываюсь за широченным косяком.
И вот новая волна – каратисты в белоснежных кимоно. Они куда меньше гусар. Испуганно семенят, боясь поднять глаза. Чувствуется, что в спину им дышит кто-то серьезный. И верно! Следом, чеканя шаг, появляются карапузы в футболках поверх одежды с красной надписью «Кудельки». Они важные и чинные, походным строем выносят из стен ДК свои молочные улыбки и маленькие зонты.
– На улице строимся! – кричит одна из стражей, придерживая задирающуюся юбку.
Обжигая терпким ароматом духов, выкатывается Алевтина. Наши взгляды встречаются. Обмениваемся озлобленностью, и худрука несет дальше. Она закрепляет на руке съехавшую вниз красную повязку.
– Все строимся здесь!
Отступаю к каменной урне – так и так не прорваться.
– Хор «Висельки» – давайте направо.
Детская толпа растаптывает лужи.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
