— «Мы» — это кто? — осведомился Геральт.

— Ты и я. На разведку.

«Не думал же ты, ведьмак, — отчетливо читалось в его тоне, — что я позволю тебе пойти одному?» Доверие — штука опасная: вручи не тому, и бед не оберешься. Геральт доверия еще не заслужил, да и на карту поставлено слишком много.

— Я иду с вами, — решительно заявила Трисс.

— Не стоит, — возразил Роше. — Там может быть опасно. Неизвестно, как нас примут.

Чародейка отмахнулась: аргумент не произвел на нее должного впечатления.

— Да куда вы одни пойдете? Должен же за вами кто-нибудь приглядывать.

Роше хмыкнул.

— Она всегда такая?

Геральт предпочел не отвечать. Втроем они спустились по поскрипывающей лестнице и пересекли палубу. Матросы, подставляя голые спины назойливо жужжащей мошкаре, драили отполированное, протоптанное дерево. Шагнув к перилам борта, Роше нашел взглядом Бьянку. Она стояла у носа корабля, скрестив руки на груди, и смотрела на них.

Среди старых сказок, услышать которые Роше запоздало довелось только в юности, была одна: рассказывала о чародее, оставляющем собственную тень присматривать за накопленным добром. Куда бы колдун ни отправился, часть его всегда оставалась там, где ему это было необходимо, и вернее сторожа вряд ли удалось бы сыскать. Спиной ощущая непривычное отсутствие Бьянки рядом, Роше невольно думал о том, что оставил на прячущемся в камышах корабле собственную тень.

Студеная вода зацепила полы стеганки. В сапогах гадко захлюпало. Пробираясь сквозь заросли колючей осоки, Роше зашагал к лысой полоске каменистой почвы.

— Есть вести от твоего таинственного информатора? — спросила Трисс, выбираясь на берег.

— Гавань закрыта, — сообщил Роше. — Некоторые купцы торчат тут больше месяца.

— Но через лес-то всегда пройти можно.

— В лесу Иорвет.

Скоя’таэли всегда были сущим бедствием: нападали на тракты, охраняемые куда лучше дремучих лесов, грабили караваны и резали без разбору. Мало кому удавалось ноги унести. Охрана «белок» не отпугивала: эльфы умели подкрадываться бесшумно и атаковать внезапно, сея сумятицу и хаос.

Под раскидистыми дубами флотзамских лесов смерть подбиралась куда ближе, чем в любом другом уголке Темерии. Протащить через чащу караван — несколько тяжело нагруженных, забитых добром телег, тревожных лошадей, чующих и слышащих куда больше простого человека, купцов, подгоняемых жаждой наживы и заботящихся о сохранности скарба больше собственной жизни, нескольких наемников — простых рубак, годных только махать дубинами в кабаках да уличных драках, — затея не просто рискованная — безрассудная. У маленького отряда куда больше шансов проскочить незамеченным в потемках, и то… Роше не стал бы особо на это уповать.

Тем более что светлело стремительно. Поднимающееся солнце разгоняло клубы предутреннего тумана, и лес, еще полчаса назад казавшийся черным и жутким, расцветал в лучах. Тронутая светом, проступала рыжина грубой древесной коры; темные заросли вьющихся дикоцветов, заплетшие вздымающийся справа овраг, ожили и зазеленели. Угрюмые глыбы известняка оказались белыми, будто кости, и только тропка под ногами оставалась пыльно-серой.

Как бы ни распускались красные звезды душистой белиссы, как бы ни голубел дрожащий воздух над Понтаром, Роше не было дела до красот. Утренний свет разливался по куполу неба, сочился меж ветвей, струился с каменных глыб и бил в глаза, заставляя щуриться, всматриваться в сияющий покров. В случае атаки отбиваться придется вслепую — если нападающих успеешь разглядеть.

— Ты знаешь, где мы?

— В лесу? — непринужденно ответила Трисс.

— Очень смешно! Ты знаешь, кому принадлежит этот лес?

— Может, Иорвету? — предположила чародейка, не скрывая иронии. — Я знаю о долине Понтара больше, чем ты думаешь. И мне известно, что Фольтест отобрал эти земли у Демавенда несколько лет назад. Полагаю, ты тоже принимал в этом участие?

Трисс Меригольд, при своем хорошеньком личике и смешливости, дурочкой отнюдь не была. Политические ходы, передел территорий, то, как короли передвигают фигуры на карте, решая судьбы провинций, — еще бы ей, бывшей советнице, не знать о землях, к которым протянулась рука Фольтеста. Но знала ли умница Трисс Меригольд о том, сколько народу сгинуло в дебрях с тех пор, как «белки» прочно обосновались в фактории? Не только солдаты — гражданские тоже: что люди, что осевшие в форпосте нелюди, рискнувшие выйти за стены крепости. В лучшем случае удавалось найти их утыканные стрелами тела. У некоторых даже не забирали ценности. Скоя’таэли убивали от ненависти. В другой причине они не нуждались.

Флотзаму с лихвой хватило бы одних эльфов, но на них проблемы местных не закончились. Кроме «белок», водилась и всяческая погань — как раз для шагающего рядом ведьмака. Да еще и странные присказки старожилов из Биндюги: мол, лес подчас забирает кого-нибудь, заморочит голову — и бывай. Нет ни человека, ни того, чему от него следовало остаться. Бабкины небылицы, конечно. Да только пропавшие без вести таковыми и оставались — как связной Талера, слишком долго не выходивший на связь. Этому, правда, могла быть уготована куда более прозаичная судьба.

Сквозь чириканье ранних птиц пробивалось тонкое пение флейты.

— Слышите? — спросил Геральт.

Роше проверил, как ходит в ножнах клинок. Он слышал — и отточенного ведьмачьего чутья не надо. Скверно-то как.

— Смердит эльфами.

Их ждали за поворотом. На стволе старого дерева, мостком спущенного с края оврага, беспечно восседал Иорвет. Карминовая повязка, прячущая обезображенную половину лица, щегольски приделанное к ней перо, рогатый лук за спиной — натяжение у тетивы, надо думать, бешеное — и коллекция гербов на груди: темерского только не достает. Даже если бы солнце за спиной Иорвета ослепило совсем, его все равно не составило бы труда узнать по граничащей с безрассудством тяге к пафосным представлениям.

Эльф позволил себе сыграть партию до конца и подпустить их ближе — достаточно близко, чтобы арбалетный болт пробил незащищенную шею. Роше мельком глянул в сторону: вершина оврага оставалась скрытой от глаз, но он не сомневался, что среди высокой травы прячется толпа таких же отщепенцев.

Еще минуту назад бывшее просто скверным положение стало откровенно херовым.

— Вернон Роше! — Иорвет поднялся и развел руки в издевательски приветственном жесте. — Последние четыре года командовал особым подразделением. Служит королю Темерии. Лично отвечал за усмирение предгорий Махакама. Охотник на эльфов, убийца женщин и детей. Дважды награжден за проявленную отвагу, — эльф поаплодировал все в той же насмешливой манере.

Роше охарактеризовал его не менее емко, но куда лаконичнее:

— Иорвет. Самый обычный выродок.

— Я так ждал нашей встречи, строил планы, расставлял ловушки, — продолжил эльф. Он нарочито театрально взмахнул рукой. Презрение, обильно сдобренное саркастическим ядом, лилось из него щедро. — А тут — пожалуйста, ты сам явился в мой лес.

— Ты помог убить моего короля!

Иорвет подался вперед, по-лисьи щуря единственный глаз.

— Король или бродяга — разницы нет. Одним Dh’oine меньше.

Роше положил ладонь на рукоять пристегнутого к поясу шестопера. Терять в сложившихся обстоятельствах нечего: пустить в зарвавшегося эльфа болт до того, как засада в кустах нашпигует его стрелами, он не успеет наверняка. Остается только уладить дело по законам чести.

Позади что-то шепнул Трисс ведьмак: Роше не разобрал, что именно, но приготовился. А еще подумал о том, что чародейка в маленьком отряде оказалась весьма кстати.

— Слезай вниз, и покончим с этим! Я жду.

Эльф издал смешок и упер руки в бока.

— Ха! Ты человек без чести, Вернон Роше, мерзкое насекомое, которое я раздавлю.

— О, — протянул Геральт. — Старая эльфская песенка.

Трисс зашептала заклинание — тихонько, на грани слуха, пряча хитроумную вязь слов в речи Геральта: ведьмак говорил громче, будто бы для того, чтобы Иорвет лучше его слышал. Но на самом деле — для того, чтобы он не расслышал бормотания Трисс. Роше незаметно шагнул в сторону, прикрывая чародейку спиной: услышать ее Иорвет, может, и не услышит, а вот если заметит светящиеся пальцы — затеянное ведьмаком отправится кормить червей. Вполне возможно, что вместе с ними.