— Поняла, — Бьянка кивнула и махнула «Синим Полоскам».

Роше не позволил себе смотреть вслед удаляющейся половине отряда. Если Геральт прямо сейчас ведет Иорвета к эльфским руинам, то у них крайне мало времени.

С самого дня смерти Фольтеста — нет, рассудил Роше, пробираясь через заросли, гораздо раньше — Иорвет опережал его в лучшем случае на шаг, а то и на два. Все это время Роше только и делал, что догонял, и не успевал катастрофически. Не успел в замке Ла Валеттов; быть может, если бы он, Вернон Роше, чья работа заключалась в том, чтобы с дотошностью и рвением ищейки вычислять врагов Темерии и короля, внешних или внутренних, отследил последние маршруты «белок», то все сложилось бы иначе.

Для Фольтеста. Для Темерии. Для него самого.

Осознание того, что короля похоронят сегодня-завтра, накрыло Роше внезапно и отозвалось пульсирующей болью в виске. Бездыханное и обескровленное тело короля наверняка уже доставили в столицу. Луиза Ла Валетт, ослепительно прекрасная даже в траурном платье, будет заламывать холеные руки и бросаться к гробу. Дворянство предложит ей соболезнования и поддержку в этот нелегкий час — все, чтобы подобраться ближе к королевским детям. Никто не вспомнит, что именно с легкой руки этого самого дворянства разгорелась гражданская война, ставшая причиной столь печального финала. Если бы не смута, всколыхнувшая Темерию, если бы не бойня, которой всегда сопутствуют сумятица и хаос, кто знает, преуспел бы убийца?

Не замедляя шага, Роше думал и о том, что четыре года назад, когда не стало его матери, он точно так же был в рейде. Весточку прислал Талер: послание застало Роше в пути, и повернуть назад он не мог — королевский приказ был ясен.

Когда-нибудь потом у него найдется время для скорби и сожалений. Но сегодня его окружал кишащий «белками» и еще непонятно какими тварями лес, а Иорвет и убийца короля ждали впереди.

«Синие Полоски» оцепили руины быстро, двигаясь под прикрытием сгустившегося лесного сумрака. Арбалетчики вскарабкались по крепким шершавым стволам — шелестящие от слабых порывов ветра кроны надежно прятали их от взглядов с земли. Бьянка была права: скоя’таэли Иорвета, на отдалении следующие за своим командиром, слишком пристально наблюдали за Геральтом, чтобы заметить, как смыкается вокруг них кольцо.

Свое оружие Иорвет оставил соратникам, сложил руки за спиной и позволил Геральту вести себя к эльфской статуе, воздвигнутой посреди розовых кустов. У Роше была не лучшая точка обзора, но Силас, засевший на высоте, жестами доложил: убийца королей — здоровенная, бугрящаяся мышцами туша — ждет их там. Рикард выдвинулся вперед; Роше вытянул руку, преграждая ему путь. Ведьмачье чутье остро, будто бритва: если Геральт почуял засаду на подступах к Флотзаму, то и этот мог почуять присутствие посторонних.

И все бодрым маршем пойдет на хер.

Нужно выждать момент, когда оба — и Иорвет, и убийца короля — будут заняты если не друг другом, то Геральтом. И атаковать.

Такая возможность представилась скоро.

Потянуло пронизывающим холодом, будто сдвинулся тяжелый удушливый массив. Неожиданно поднявшийся ветер зашевелил листву и травы, погнал по серой стали неба бесцветную рвань низких облаков и принес обрывки фраз, прозвучавших у руин.

Роше дал сигнал к наступлению безмолвным жестом.

Эльфы за каменной аркой встревоженно завертели головами и бросились на выручку командиру, оказавшемуся без оружия меж двух ведьмаков, один из которых точно желал его смерти. Их тыл остался открыт, и это была первая ошибка. Арбалетные болты оседлали усиливающийся ветер, засвистели и осыпались смертоносным дождем, привнеся в едва завязавшуюся у руин стычку хаос. «Синие Полоски» ударили «белкам» в спину — эльфы дрогнули, заметавшись между громадным ведьмаком, широким шагом приближавшимся к Иорвету, и темерскими солдатами в лазоревых мундирах — гостях, которых никто не ждал. Заметались — и попали под удар отряда Бьянки, захлестнувший их второй волной.

Сопротивление ломалось, будто сухие прутья соломы. Скоя’таэли пытались окружить Иорвета — Геральт поддал ему локтем в ребра и оставил безоружным на земле, — но падали один за одним, подкошенные безжалостными ударами. Роше метил в незащищенные доспехом части тела: взмывающий вверх клинок вспарывал шеи, впивался между сочленений легкой брони, рассекал сухожилия и скреб по костям. Лезвие коснулось тонкого эльфского лица, разделив его надвое от мочки уха до противоположной брови. Роше рубил, кромсал, резал; перешагивал через тела раненых и мертвых, падающих под ноги, пока наконец…

Иорвет.

Скоя’таэли дали ему достаточно времени, чтобы перевести дух. У одного из поверженных он позаимствовал меч. Иорвет мог бы отступить под прикрытием соратников к глухую чащу, но, как и полагается Aen Seidhe, без устали вещающему про честь, не покинул поле боя. Вызвать его на поединок как подобает было бы по законам этой самой чести, отнюдь не чуждой Роше — что бы там Иорвет ни говорил. Эльф такую возможность упустил еще несколько дней назад, на подступах к Флотзаму.

Они сошлись яростно, схлестнулись насмерть. Два клинка обратились вихрем звенящей, рассыпающей искры стали. Иорвет, мастер финтов и уловок, не хитрил — попробовал было проскользнуть Роше за спину, но не сумел: Роше теснил его к остаткам заросшей плющом стены. Теснил бескомпромиссно, безжалостно, пресекая любую попытку выйти из глухой обороны. Иорвет поймал на лезвие рубящий удар сверху — покачнулся, поморщился, крепче сжимая пальцы, — силы, которую Роше вложил в движение, хватило бы на то, чтобы раскроить череп или отсечь незащищенную доспехом руку.

Своего противника Роше подтолкнул плечом, шагнул вперед, сокращая дистанцию для еще одного удара. Иорвет дернул меч, пытаясь отскочить назад, — и наткнулся спиной на стену. Он не замешкался — знал, что это равно мгновенной смерти, — но, зажатый в угол, ни отступить, ни увернуться уже не мог. Иорвет лишь криво усмехнулся: блестящий расчет. Использовать скоя’таэлей, так рьяно бросившихся защищать своего командира, что он сам не смог выйти за линию их обороны, — очень умно. Оставалось только дожать — загнать в тупик, из которого уже не выбраться.

Роше увел выставленный в защите клинок вниз и резко ударил эфесом под ребра — именно туда, куда несколькими минутами ранее впечатался железный кулак Геральта. Холодная, изукрашенная барельефом стена подперла спину.

На своем веку Иорвет повидал немало отличных фехтовальщиков и, если уж на то пошло, Вернон Роше не был самым лучшим: D’hoine вряд ли когда-либо сумеют приблизиться к вершинам эльфского мастерства, отточенного столетиями. Но вот просчитывал Роше молниеносно и даже в битве заходил издалека, так, чтобы каждый следующий удар, каждый новый шаг непреклонно приближал его к победе. Все это пряталось за по-солдатски прямолинейной манерой обращения с мечом — о, Иорвет не понаслышке знал, что Роше может действовать иначе, но к чему, если сейчас мощный, грубый натиск даст куда лучший результат?

Пожалуй, только поэтому Иорвету до сих пор не удалось его убить. И, что еще хуже, именно поэтому он сейчас оказался обезоружен и лишен какой-либо возможности вырваться, а вокруг умирали «белки»: падали под ударами «Синих Полосок», и земля у вечно прекрасных розовых кустов напиталась эльфской кровью. Остался только Иорвет.

— Заковать его, — коротко распорядился Роше, когда все было кончено. Кто-то из солдат ухватил Иорвета за плечо, развернул, грубо ткнув лицом в заросший мхом камень, и накрепко стянул сведенные за спиной руки. На этот раз — по-настоящему.

Иорвет выдавил из себя ухмылку.

— Тебе должно быть обидно, Роше. Столько времени меня выслеживал, а повесит меня Лоредо.

— Не повесит. Ты первым же рейсом отправишься в Дракенборг. Тебе там давно готовят горячий прием.

Фенн развернул Иорвета и подтолкнул в спину. Тот запнулся, но на ногах удержался — все, чтобы посмотреть Роше в лицо.

— Лучше бы ты меня прирезал, — бросил он с обычной насмешливостью.