— Да, он здесь, — Гермиона еще не совсем привыкла к недавно возникшему у Гриндельвальда к ней уважению. Но ей, очевидно, оно льстило. Она вытащила меч и передала его вперед.
Друзья с интересом ждали, что волшебник станет делать дальше. “Беллатрикс” убрала палочку в рукав за ненадобностью, а потом ювелирно точным движением руки левитировала меч на верхнюю полку, подцепив Чашу за ручку, и осторожно опустила ее прямо в руки Гермионе. Та спрятала ее в сумочку.
Гарри поверить не мог в то, насколько просто все получилось. Он не мог вспомнить ни одного раза за все долгие годы их приключений, когда план удавалось выполнить настолько безукоризненно.
— Я хочу немного отступиться от своего изначального плана, — словно услышав его мысли, сказал Гриндельвальд.
У Гарри внутри все оборвалось.
— Что не так? — нервно спросил он.
— О, все так. Просто я хочу кое-кому помочь. Давайте-давайте, поторопитесь. А то нашего проводника могут хватиться. А лишние свидетели нам ни к чему.
Они вышли из хранилища, все еще не понимая, о каких изменениях в плане говорил Гриндельвальд.
Дожидавшийся их гоблин хотел было пропустить четверку вперед, но “Беллатрикс” его остановила:
— Отправляйся обратно наверх. И не говори никому, что мы здесь были.
Гоблин кивнул и, потрясая Звякалками, направился к тележке:
— Вы с ума сошли? Как мы теперь выберемся? Как пройдем мимо дракона? — вскипел Гарри.
Ему начало казаться, что все это часть какого-то грандиозного обмана, спланированного стариком, а Гарри просто не мог разгадать, в чем его суть.
Гриндельвальд же его не слушал. Он стоял, направив на дракона палочку. К удивлению Гарри, он не нападал, а, напротив, казалось, успокаивал напуганное создание.
— Залезайте ему на спину, — резко сказал Гриндельвальд чужим голосом. — Долго я его усмирять не смогу.
— Что сделать? — Рон смотрел на него, как на психа, Гарри был ошарашен не меньше друга.
Гермиона же, хоть и казалась напуганной, решительно пошла к дракону:
— Он прав, нельзя его здесь оставлять! Кроме того, наверху нас вполне уже могут поджидать Пожиратели, — она помедлила пару мгновений и забралась на чешуйчатую спину.
— Ну же, вы двое! — прорычал Гриндельвальд, — еще минута — и я просто брошу вас здесь!
Гарри решился первым и потащил за собой Рона.
— Вы чокнутый на всю голову, ясно Вам? — бросил тот волшебнику.
Гриндельвальд опустил палочку, быстро подошел к дракону и забрался на него вслед за троицей, бормоча что-то про проклятые юбки. Зверь под ними начинал нервничать, спадало действие заклинания. Не теряя больше ни минуты, Гриндельвальд уничтожил кандалы, удерживающие дракона, а затем бросил в противоположную стену взрывающее заклятие.
Разозленный шумом дракон взревел, поднимаясь на задние лапы — и наконец понял, что он свободен. Гарри изо всех сил держался за дракона коленями, цепляясь за неровную чешую. Развернулись потрепанные крылья, зверь метнулся к выходу из туннеля, а Гриндельвальд заклинаниями расширял для него проход, разбивая каменные своды на куски. Гарри, Рон и Гермиона подняли свои палочки, помогая.
Дракон рвался вверх, к свежему воздуху, прочь от вопящих и лязгающих гоблинов. Они миновали подземное озеро, и громадный рычащий зверь словно почуял впереди свободу. Он замолотил шипастым хвостом, сзади рушились гигантские сталактиты. Дракон расчищал себе дорогу огнем. Объединенными усилиями заклинаний и драконьей мощи, они проломились из туннеля в мраморный зал. Люди и гоблины шарахнулись в разные стороны. Здесь дракон смог как следует расправить крылья. Он повернул рогатую голову ко входу, на запах свежего воздуха, и взлетел. Он сорвал с петель металлические двери, вывалился в Косой переулок и поднялся в небо.
Дракон взлетал все выше. Лондон расстилался внизу, словно серо-зеленая карта. Гарри припал к шее зверя, цепляясь за твердые, как металл, чешуи. Рон ругался во все горло, то ли от восторга, то ли от страха, Гермиона тихонько всхлипывала, а на лице “Беллатрикс” Гарри увидел незнакомое выражение спокойной радости. Гриндельвальд поглаживал чешуйчатый бок, всматриваясь куда-то вдаль.
Когда они отлетели на безопасное расстояние от города, он снова взялся за палочку, беззвучно произнося какое-то сложное заклинание. Наконец, ему удалось усмирить дракона, и тот медленно опустился на землю. Гриндельвальд спрыгнул первым, дождался, пока троица слезет, и последним плавным взмахом отпустил дракона на свободу.
========== Последний тайник ==========
На этот раз крестраж уничтожила Гермиона.
— Будет справедливо, если это сделаешь ты, — сказал ей Рон.
Чаша сдалась быстрее медальона. С глухим звуком, похожим на стон, она раскололась от удара и сразу же утратила свой зловещий, хищный блеск. Гермиона стояла возле останков крестража, обеими руками сжимая рукоятку меча. На ее лице в отсветах костра читалось спокойное торжество победы. Рон смотрел на нее с таким плохо скрываемым восхищением, что Гарри не смог сдержать улыбку. Сегодня они уничтожили еще один крестраж, сегодня они победили.
— Какая же чушь, считать подобное бессмертием, — презрительно сказал наблюдавший за ними Гриндельвальд. Он небрежно пнул мыском сапога половинки чаши, лежавшие на земле. — Альбус всегда считал крестражи чем-то невообразимо ужасным, на мой же взгляд единственное действительно невообразимое в желании запереть кусок своей души в какую-то рухлядь — это глубина идиотизма решившегося на это волшебника.
— Ну, Тот-Кого-Нельзя-Называть все же вернулся, — развел руками Рон, — вы не подумайте, я его не защищаю, ничего такого. Просто справедливости ради приходится признать, что прикончить его не так уж просто.
— Я бы не стал называть его нынешнее существование жизнью, — возразил Гриндельвальд, — и уж поверь: жить он перестал где-то на втором крестраже. По-настоящему темная магия делает это с людьми.
В гостиницу они не вернулись: разбили лагерь недалеко от места, где отпустили дракона.
— Решено! После войны — отправляюсь к Чарли в Румынию. Буду тоже работать с драконами, — заявил Рон, наблюдая за тем, как Гриндельвальд возится с несколькими рыбинами, пойманными в озере неподалеку. Под его заклинаниями тощие рыбешки обросли мясом и теперь поджаривались на костре.
— Почему вы спасли дракона? — вдруг раздраженно спросил молчавший до этого Гарри. Радость победы постепенно рассеивалась, а на ее место приходило смутное ощущение тревоги.
Он понимал, что животное мучили в Гринготтсе, но если бы Гриндельвальд оставил дракона в банке, Волдеморт бы еще долго не узнал о пропаже Чаши.
— А что же, надо было им пожертвовать? — неприятно улыбнулся старик. — Ради, так сказать, общего блага?
— Теперь Тот-Кого-Нельзя-Называть узнает, что мы охотимся за крестражами!
— Он бы и так узнал, — возразил Гриндельвальд, не поднимая взгляда от костра. — Ты лучше меня знаешь, что Альбус всегда старался спасти абсолютно всех. Считал, что нельзя пожертвовать одним, чтобы спасти многих. “Не нам решать, кто умрет, а кто будет жить”, и прочая чушь. Я всегда с этим спорил, считал, что это своего рода эгоизм, его желание сохранить руки чистыми, но теперь… — он посмотрел на Гарри, осознавая, что зря так разоткровенничался. Старик отвернулся и объявил, что рыба готова.
Все с удовольствием уняли разыгравшийся после ограбления банка и полета на драконе аппетит. Управившись со своей порцией, Гриндельвальд взял флягу с водой, коснулся ее палочкой и, после того как из горлышка вырвался багровый сноп искр, с удовольствием отпил.
— Что вы сделали? — спросила с любопытством Гермиона.
— Превратил воду в вино, — Гриндельвальд не пил уже половину столетия, и раз уж он застрял с тремя детьми посреди леса, стоило хотя бы попытаться сделать эту ночь приятнее. — Хотите присоединиться?
К явному неудовольствию Гермионы, Рон согласился, и Гриндельвальд поколдовал над его фляжкой. Поколебавшись, к ним присоединился и Гарри. Вино на вкус оказалось кисловатым и терпким, зато приятно согревало.
