Поцелуй был долгим… и отвратительным. Как ужасно, что я не могу управлять собственным телом, не могу вырваться, убежать… убить эту тварь!

– Идем, – оторвавшись, он вновь поманил меня пальцем и мое тело подчинилось.

По дороге я пытался вновь обрести власть над собой, отчаянно боролся… думал даже о приступе, вызываемой т'тагой… нет, такого все же не надо. Все было напрасно. И, как назло, нам по пути никого не попалось!

Аквас провел меня в свою комнату и молча указал на кровать. Мое тело село.

– Подожди меня здесь, – усмехнувшись, приказал он. – Я пойду приму ванну.

Он вышел. Я продолжал бороться, но не мог шевельнуть ни одним мускулом… не мог ничего! Лишь глаза принадлежали мне, я мог смотреть по сторонам… но не мог даже закрыть их по своему желанию! Ужас удушливой волной подступал к горлу… хотелось кричать, бежать, плакать… Но тело продолжало сидеть и почтительно улыбаться, ожидая своего пленителя.

Потом он вернулся.

Он вошел в комнату полностью обнаженным, остановился и несколько раз повернулся, демонстрируя мне свое мускулистое тело.

– Ну что, разве у меня не божественная красота? – он рассмеялся, увидев ужас в моих глазах. – Знаешь, иногда я просто обожаю то, что несведущие называют сексуальными извращениями. Хочешь, я расскажу тебе, чем мы сейчас займемся?

Понимая, что я не могу шевелиться, а потому и возразить, он снова рассмеялся. Но этот смех был гораздо более жестокий, чем первый.

Он принялся в подробностях описывать все, что намеревался совершить со мной и наслаждался впечатлением, которое производили на меня его слова. А мне приходилось слушать… Я не мог даже отвернуться, или хотя бы отвести глаза от его безжалостного лица.

Если попытаться посмотреть на это беспристрастно, то из его речи я узнал много нового. О большинстве из описанных им извращений я не только не знал… а даже не представлял, что такое вообще может быть.

Но я не хотел такого знания. Если бы мне был предоставлен выбор, я предпочел бы вообще никогда не слышать об этом. Я все еще пытался бороться… потерять сознание, не видеть в конце концов! Но уже понимал, что все мои попытки напрасны.

Еще тогда, в Торгограде, мне надо было сразу выбрать бордель… оттуда есть хотя бы шанс сбежать. Сама возможность сопротивляться казалась мне теперь верхом свободы.

– Ну что, судя по ауре и твоим очаровательным синим глазам теперь ты дозрел, – констатировал Аквас, наконец закончив. – Тогда приступим к самому приятному – воплощению моих слов в жизнь.

Я почувствовал, что вновь могу двигаться и сразу попытался добраться до двери.

Аквас схватил меня и швырнул на кровать, придавив своим весом.

– Помогите! – изо всех сил закричал я, отчаянно вырываясь.

– Ори, ори, никто тебе не поможет, – веселился Аквас, нарочно медленно стягивая с меня одежду. – Можешь еще поплакать… Ах, какие нежные у тебя прикосновения…

– Так он реагировал на мои попытки выдавить его глаза и расцарапать лицо. Но у меня ничего не получалось, руки в нескольких миллиметрах от его тела натыкались на непреодолимую невидимую преграду.

– Не надо!

Аквас уже прижал меня к подушкам и почти начал, когда дверь распахнулась. С рычанием, которому позавидовал бы лев, насильник вскочил и развернулся к входу.

Там стоял Дирит Морт, явно только что с улицы, потому как одет он был в свое черное пальто, на котором еще не успел растаять снег.

– Что здесь происходит?

– Не твое дело, дроу! – но за спиной принца показались фигуры Соляриса, Лоска и Беломора, поэтому оскал Акваса почти мгновенно превратился в приветливую улыбку.

В это время я, воспользовавшись тем, что меня отпустили, заполз под кровать и забился в самый дальний угол.

– Оставь его в покое!

– Почему это?

– Пятый, твой ученик покушается на мою собственность, – повернувшись к Беломору заявил Дирит. – Если он немедленно не признает свою неправоту и не извинится, я буду считать себя в праве убить его.

– Что?! – воскликнули одновременно Аквас и Лоск.

– Ты предлагал мне выбрать любого из твоих рабов в подарок, не так ли? – прищурился дроу. – Я выбираю Донгеля. Моредхелы ведь тоже относятся к наземным эльфам.

– Я признаю твою правоту, принц второго Дома, – кивнул Беломор.

– Твоя нежная привязанность к наземникам однажды сведет тебя в могилу, – угрожающе сказал Аквас.

– Нет, пока ты слабее. К тому же твоя непокорность может убить тебя гораздо раньше, учти это! – отпарировал Дирит.

– Аквас, ты не прав, – мягко добавил Солярис. – Отбрось чувства… Подумай.

– Может, спустимся вниз, выпьем и там со всем разберемся? – неуверенно предложил Лоск.

– Ладно, – согласился дроу. – Но, честно говоря, Лоск, от тебя я такого не ожидал! Совсем выветрилась твоя моредхельская кровь, раз ты позволяешь подобные извращения в своем доме!

Они покинули комнату, а я лежал под кроватью и дрожал. Страх был сильнее меня, я не мог двинуться с места… Мне все время казалось, что сейчас за мной вернется Аквас.

Я не знаю, сколько времени я провел в таком состоянии. Наконец дверь открылась.

У меня потемнело в глазах от нахлынувшей на разум паники и голос Дирита пришел как будто издалека.

– Вылазь, все в порядке.

Я сильнее свернулся в калачик, надеясь, что он уйдет.

– Ну, вылазь, сколько можно ждать, – дроу заглянул под кровать. Видимо то, что он увидел, ему не понравилось, потому что он добавил. – Или мне самому прикажешь тебя вытаскивать?

– Не надо!

– Тогда вылазь.

– Не надо! – я уже просто не мог выговорить ничего другого. Покачав головой, Дирит произнес какое-то непонятное слово и я вновь потерял контроль над собственным телом.

Когда оно вылезло из-под кровати, я опять стал собой и, рухнув на пол, попытался уползти обратно.

– Вставай. Идем, – дроу взял меня за плечо, поднял и куда-то повел. Меня шатало и больше всего на свете сейчас я хотел свернуться калачиком и лежать так вечно… в тишине и темноте.

– Выпей, – приказал Дирит, приведя меня в какую-то комнату и протягивая пиалу.

Увидев, что я не способен удержать ее в руках, он насильно влил в меня сладковатое терпкое зелье.

Через несколько минут мое тело расслабилось и голова слегка прояснилась. Зато все произошедшее стало еще четче и от одного воспоминания о поцелуе меня вывернуло наизнанку. Меня все еще сотрясали рвотные позывы, когда я услышал самый мерзкий и отвратительный голос, какой только можно себе представить.

– Видишь, какая он тварь неблагодарная, – оперевшись о косяк двери, стоял Аквас.

– Но, если ты применишь наши методы воспитания, то, я уверен, что скоро это прекратится. Заставь его съесть собственную блевотину, чтобы было неповадно пачкать пол.

– Не надо! – я схватил вставшего Дирита за ногу, в страхе, что, рассердившись, он отдаст меня этому извращенцу. – Если надо я съем, только не отдавайте меня!

– Вон! – приказал Аквасу дроу.

– Ах, какая нежная любовь, – усмехнулся тот, уходя. – И чего это в тебя все эльфы влюбляются…

Сразу после его ухода меня снова скрутило судорогой. Дирит слегка оттолкнул меня и, освободив запачканную ногу, быстро покинул комнату.

Когда спазмы прекратились, я забился в угол. К сожалению, кровать в этой комнате была другой конструкции и спрятаться под ней не представлялось возможным… Меня глодал страх. К тому же меня трясло крупной дрожью и, несмотря на мои попытки молчать из горла сами собой вырывались рыдания.

Вернувшись, Дирит подошел ко мне и набросил на меня одеяло. Я испугался, но ничего страшного не последовало, судя по доносящимся до меня звукам, дроу лег спать.

Меня еще долго сотрясали беззвучные рыдания. Наконец, вымотавшись до предела, я вошел в болезненный кошмар, то и дело просыпаясь и боясь заснуть снова.

Утром меня разбудил Лоск.

– Подъем и шагом марш за мной, – недовольно приказал он.

Шатаясь, я побрел следом, закутавшись в одеяло, потому что одежды никакой на мне не было.