Переглянувшись между собой и поняв, что жизни принцессы вроде ничего не угрожает, смирившиеся с моими странностями роханцы разбежались кто куда предельно быстро и тактично, не задавая лишних вопросов. Дяди на горизонте видно не было, значит, пока жить буду. Теперь эльф.
«Если бы глазами можно было бы убить, валялся бы мой хладный труп на дне этого злосчастного озера, а так…» — оценивающе окинула я взглядом сжатые до побелевших костяшек кулаки, — «… может, просто покалечит».
Калечить не стал, впрочем, как и продолжать выяснять отношения. Лишь прорычал себе под нос пару фраз на эльфийском, явно матерных, и ушёл.
— Ну, и что это было? — мысли вслух, чтобы хоть как-то разрядить повисшую с уходом Леголаса тишину. — Кретины, маньяки, извращенцы… Доброе утро.
Предстояло ещё целых два дня пути, и желание всё бросить и вернутся в Эдорас уже не казалось таким бредовым. Закрыв глаза, я медленно сосчитала до десяти, потом обратно, потом выругалась. Последнее вроде помогло, и, натянув на себя заранее приготовленную одежду, я отправилась на поиски своего законного завтрака. День только начинался.
***
Завтракали и сворачивали лагерь как будто соревновались наперегонки. Без суеты, но на максимальной скорости потушили костры, разобрали навесы, проверили лошадей. Заспанный Теоден, уже в седле, неохотно выслушивал очередной скучный доклад, Гимли старательно прятался от меня, Бредлинг помогал отцу с повредившей ногу кобылой, изредка кидая в мою сторону встревоженные взгляды.
— Пусть только подойдёт, герой недоделанный. — ворчала я, пытаясь скормить Стервелле какое-то червивое яблочко. Умная животина воротила нос от предложенного яства, норовя цапнуть меня за пальцы.
«Вот почему у всех лошади как лошади — адекватные зверушки. А у меня — Стервелла. Везёт как покойнику», — поняв всю тщетность попыток отравить дядин подарок, со злости я запустила испорченным фруктом в ближайшие кусты. Что-то хрустнуло. Точно не ветка. Ветки так трёхэтажно не выражаются. А, вот Арагорн может.
Ситуация была весьма комичная — я принцесса, да и он наследник древней династии. Учитывая последние о нас с ним слухи, на ум сразу пришла сказка, где принцы выбирали себе невест, стреляя из лука (лук, яблоко — ерунда, всего лишь вопрос спортивного снаряда).
Арагорн сказку о Царевне-лягушке не знал, так что не мог по достоинству оценить всю иронию момента. Да и мне смеяться расхотелось, видя как он идет сюда, сжимая в руке треснувшее яблоко. Сработавший инстинкт самосохранения посоветовал немедленно убежать. Однако, вспомнив о том, что не пристало принцессе поворачиваться спиной к опасности, я просто попыталась спрятаться за Стервеллой — вдруг не заметит?
— Твоё? — протянул мне остатки злосчастного яблока Арагорн.
— Я не хотела… — смутившись как первоклашка, разбившая стекло, пролепетала я, так и не решив чего я там не хотела, машинально отмечая на шее Арагорна какую-то поблёскивающую камушками подвеску: вроде не брюлики, но и на блёклые фианиты не похоже.
— В следующий раз целься точнее, — усмехнулся он, сгружая мне в ладонь что-то напоминающее пюре, но мне было уже не до фруктов.
Боль. Судороги — как будто выжигают мышцы волокно за волокном, резь в висках, скрученные в комок внутренности, потерявшееся где-то в районе пяток сердце и забывшие, как дышать, лёгкие.
Чёртов приступ «памяти» обрушился так внезапно, что я, растеряв адекватность реакции, повисла тряпичной куклой на обескураженном Арагорне, стуча зубами и закатывая глаза. Ну, то есть я так себе это примерно представляю, потому что в тот момент мысли мои были далеко.
Величественные деревья, резной белый мост, шум водопада… Описать словами то, что я увидела тогда, всё равно что пытаться исполнить произведения Чайковского с помощью тапка и погремушки — без толку. Но, казалось, всё великолепие этого места меркло, стоило только обратить внимание на незнакомую мне эльфийку, держащую Арагорна за руки. Влюбленные (тут не могло быть никаких сомнений), стояли напротив друг друга на мосту, не замечая ничего и никого вокруг. А я затаив дыхание разглядывала девушку, уже не видя в ней незнакомку. Арвен, дочь Элронда и Келебриан, 2777 лет, не замужем, детей нет, помолвлена с Арагорном, красивейшая из женщин, что я когда-либо встречала (последнее уже из личных наблюдений). Спорить глупо, внешность эльфов действительно максимально приближена к идеальной. Тот же самый Леголас, к примеру, хоть сейчас на обложку глянцевого журнала без фотошопа. Чего это я? Забыли о Леголасе, его тут нет! Так вот, пока я мысленно пускала слюни на прекрасную эльфийку, подумывая о смене ориентации и в целом возмущаясь, что меня занесло не в то тело, кто-то бесцеремонно тряс меня за плечи.
— Эовин! — гаркнуло над ухом.
— Арвен! — решила я вкратце объяснить, почему меня сейчас лучше не трогать.
— Что… — уже хриплым полушёпотом переспросил сбитый с толку наследник Исильдура.
Сфокусировав наконец блуждающий взгляд на побелевшем лице Арагорна, я попыталась сделать шаг назад, но не тут-то было, хватка у него крепкая, помню, ещё синяк на плече не сошёл.
— Рассказывай всё, что знаешь, — уже спокойно проговорил он, без угроз, даже руки отпустил, но от этого стало вдвойне не по себе. Ну, не умею я общаться с местным населением, не понимают они меня.
Пытаясь хотя бы примерно придумать, что бы правдоподобного соврать, краем глаза я отметила, что нашей милой беседой заинтересовался Теоден, а ведь не далее чем вчера вечером я клятвенно обещала ему и на шаг не подходить к Арагорну (а то дяде всё внуки мерещатся). Ещё не известно, успел ли он узнать про эльфа и озеро, так как если уже доложили — меня из дома выгонят. В Мордор.
— Эльфийку, что подарила тебе этот кулон, — многозначительно ткнула я его в грудь, — зовут Арвен.
— Как ты…
— Не надо недооценивать Роханскую разведслужбу, Арагорн, — не давая ему ни малейшего шанса опомнится отчеканила я. — И потом, не знала, что это такая уж большая тайна. Про разведку, конечно, шутка. Мне Бредлинг рассказал, а ему уж не знаю кто. Странный он какой-то в последнее время…
— Бредлинг? Сын конюха? — недоверчиво кивнул Арагорн в сторону ничего не подозревающего война.
Надо же, местная знаменитость, даже Арагорн его в лицо помнит.
— Именно. Мутный тип, всё про всех знает, прикидывается душкой, ведёт себя подозрительно. С ним бы беседу разъяснительную провести, не сильно и не по голове, но чтобы понял.
— Я думал, вы друзья.
— Я тоже так думала…
— Эовин! — это уже дядя, едет сюда, точно из дома выгонит.
Арагорн склонил голову в почтительном жесте и поспешил удалиться, дабы не присутствовать при семейных разборках.
А я попыталась изобразить самую искреннюю и невинную улыбку, на которую была способна. «Типа, дядя, не переживай, у меня всё супер. Тебя просто к старости зрение подводит».
— Эовин, сегодня ты пойдёшь в хвосте колонны вместе с женщинами, на случай, если им понадобится какая-либо помощь.
Идея Теодена была гениальна и проста, оградить нерадивую племянницу от навязчивого мужского внимания, сдав её на попечение нянькам (ну, хоть не в монастырь). Я же, в свою очередь, не имела ничего против женской компании. Естественно, ни о какой моей помощи им не могло идти и речи, и без меня все прекрасно справлялись, так что мне предстояло полдня просто трястись на какой-то телеге, наблюдая за мучениями Стервеллы, в эту самую телегу впряжённой, и стараясь особо не вслушиваться в бабью болтовню и крики детей. Наконец появилось время подумать, разложить всё по полочкам и разобраться со своими баранами.
Баранов было четверо, но так как Гедальф отправился догонять отряд Эомера сразу после собрания в Эдорасе (что-то ворча про нежелание Теодена воевать как надо), то мага в расчет можно не брать. Значит, трое. Один — остроухий, злой, надменный и вечно подозревающий меня во всех правдах и неправдах. Второй — жертва местных сплетен и моих внезапных припадков (Арагорн даже не проблема, скорее — это у него могут быть из-за меня неприятности, а не наоборот). И третий — просто баран. По-другому не скажешь, зла не хватает.
