— А-а-а! закричала она, и этот крик, исполненный обреченности и отчаяния, резанул по ушам копавшегося в шкафу Андрея. Он выронил белье и, позабыв про ружье, выскочил на площадку перед дверью.

Гетц не спешил убивать Елену. Она еще послужит ему, чтобы заставить ублюдка Конева передать ему ружье, которого он так боялся. Без оружия он не сможет нанести сколь-нибудь ощутимого вреда. Затем он его убьет. Но сначала убьет ее.

— Андрей, — закричала Лена, — Андрей, миленький, помоги!!!

Гетц стоял, опираясь на стену, одной рукой обхватив ее за шею, другой за талию и заслоняясь ее телом от возможных пуль, которые этот придурок может случайно выпустить. Андрей на секунду скрылся в комнате и вернулся с ружьем. Все шло по плану.

— Отпусти ее, — заорал он. — Отпусти ее, Ян. Что тебе надо?

— Мне, — глухой голос Гетца оборвал все звуки и наступила тишина. Даже Лена, дергавшаяся в его руках, перестала сопротивляться и затихла. — Мне нужно твое оружие, Андрей. Дай мне его.

— Нет, — взвизгнула Лена, но Гетц чуть согнул локоть, и крики стихли.

— Дай мне его, и я отпущу Елену.

Андрей начал медленно спускаться по ступеням.

— Ммм, — промычала вдруг Лена, и пришлось еще немного сдавить ей трахею. Она попыталась оттянуть его руку. Бесполезно.

— Я поставлю его в угол. Отпусти ее.

— Нет, — сказал Гетц, — ты поставишь его рядом со мной. Так, чтобы я мог до него дотянуться.

Андрей остановился. Он переломил ружье и вытряхнул на пол патроны.

— Теперь на, — сказал он, подавая ИЖ-43 прикладом вперед, прямо в протянутую руку Гетца, — получай его.

Пока Гетц думал только о том, как лишить Андрея оружия. Он хотел заполучить его, привести в негодность и после этого закончить дело мести. Первая часть плана, казалось, была выполнена.

— На, — сказал Андрей, — отпусти Лену.

Гетц ухватился за шейку ложа, и тут Андрей рванул ружье на себя. Гетц был неустойчив на одной ноге и пошатнулся, Лена дернулась вперед.

— Беги, Лена, беги! — Андрей схватил ее за руку и попытался вытащить из рук убийцы. Гетц, теряя равновесие, старался удержать ее, почти повиснув на ней и все сильнее сжимая объятия. Лена начала задыхаться.

— Ах ты… — Андрей перехватил ружье за ствол и обрушил сокрушительный удар на голову Яна. Послышался гадкий тупой хруст, из-под рассеченной кожи брызнул красновато-коричневый гной. Андрей нанес еще один удар, пришедшийся по плечу, и приклад отломился. Гетц качнулся, увлекая за собой Лену в дверь мансарды. Они ввалились внутрь и упали, вслед за ними заскочил Андрей.

Гетц сжимал и сжимал руку, пытаясь задушить жертву, но иссеченные мышцы уже не могли работать в полную силу. Он попытался повернуться, чтобы освободить и пустить в ход вторую руку, но Андрей оттянул его предплечье в сторону, и Лена выскользнула из смертельных объятий.

— А-ах, — вдохнула она, держась за покрасневшую шею. Мимо лица мелькнула чья-то нога, и Лена откатилась к дверям, чтобы не быть задетой.

Гетц отчаянно боролся с Андреем. Он захватил его менее поврежденной левой рукой и выкручивал запястье, пытаясь его сломать. Андрей сопротивлялся и это ему удавалось. Рука медленно поползла назад.

Тяжело дыша, Лена поднялась на ноги и схватила стоящую в углу бутылку из-под «Абсолюта», до половины заполненную керосином. Размахивая ей, словно дубиной, она нанесла удар по локтю Гетца. Бутылка разбилась, и все содержимое вылилось на него.

Гетц дал Андрею отогнуть руку и встал на колени. Заняв более выгодную позицию, он ощутил перевес в силе и Андрей заорал от дикой боли в вывернутой руке. По лицу Гетца расползалась довольная улыбка.

— Ты должен умереть, — произнес он.

Андрей попытался вывернуться, но пальцы скользили по слизи, выделяющейся из гниющих тканей. Гетц улыбался, глядя, как его глаза наполняются ужасом.

— Ты убил меня, — сказал он, — теперь твоя очередь.

Лена бесцельно металась по мансарде в надежде найти что-нибудь тяжелое, но кроме старых газет и большой пыльной лампы там ничего не было. Тогда она пустила в ход это единственное оружие и обрушила увесистый баллон на голову Гетца. Не выпуская Андрея, тот обернулся.

— Ты тоже умрешь, — сказал он.

Лена ударила его снова и попала в лицо. Край дна рассек плоть на щеке и оттуда показалась жидкость. Гетц никак не отреагировал на это, продолжая целеустремленно душить Андрея, и ничто не могло оторвать его от этого занятия.

И тут Лену осенило. Она увидела зажигалку, выпавшую из кармана Андрея.

— Ублюдок, — прошептала она, — посмотрим, как тебе понравится это.

Она быстро отвинтила крышку и выплеснула бензин, поливая Гетца с головы до ног. Андрей начал хрипеть.

Она чиркнула зажигалкой и поднесла пламя к извивающемуся телу. Гетц вспыхнул.

— На, на, на! — Лена с остервенением наносила удары по его рукам, пытаясь вырвать Андрея, который тоже начал гореть. Наконец, ей это удалось. Они упали, и он тяжелой грудой навалился на нее. Гетц рычал и корчился, стараясь подобраться поближе.

— Нет, о, Боже, нет! — Лена вскочила на ноги и потащила к выходу тяжелое тело. Вслед за ними полз объятый пламенем убийца. Он все еще рычал, когда они стали удаляться, и попытался ускорить движение, отталкиваясь ногой, но тут Лена наконец вытащила Андрея из мансарды и захлопнула тяжелую дверь.

Гетц заорал. Он горел, распространяя черный дым и удушливый запах. Горела плоть, потрескивая брызгами жира, в углу вспыхнула пачка газет.

— Андрей, Андрюша! — Лена потрясла его, но безрезультатно. Тогда она стала хлестать его по щекам, пытаясь таким образом привести в сознание, и, наконец, это помогло.

Андрей застонал и открыл глаза.

Он зашевелился и дернул рукой, рубашка на которой еще тлела. За дверью раздавались крики Гетца.

— Я его подожгла, — сказала Лена. — Андрюша, что теперь будет?

— Он оттуда не вырвется?

— Нет, я заперла дверь.

Андрей сел и, опираясь на ее руку, тяжело поднялся. Он тупо посмотрел на правую кисть. — Наверх, — сказал он. — В аптечке промедол и бинты.

— Ааандррей, — послышалось из-за двери, — открой. Открой! Лена, открой дверь!

Лена на мгновение застыла, затем повернулась и шагнула к мансарде. Она не успела понять, что делает, безвольно подчиняясь приказам, исходившим с той стороны двери.

— Ленка! — Андрей настиг ее, схватил за плечо и развернул. Он долго смотрел ей в глаза, пока они не приобрели осмысленное выражение. — Пошли наверх!

Она молча кивнула, и Гетц, казалось, почувствовал это.

— Ааанндрреей! — завопил он изо всех сил, понимая, что теряет контроль над женщиной. — Ублюдок, я еще доберусь до тебя!!!

— Наверх, — глухо повторил Конев.

Они поднялись на второй этаж, подальше от шума и тяжелого тошнотворного запаха. Лена усадила его на кровать и открыла шкаф, где хранились лекарства.

— Промедол это?

— Да.

Андрей сжался. Шок проходил, и боль становилась невыносимой.

— Больно? — Лена подошла, держа пластиковую ампулу с иглой на конце. — Ой, я дура, правда?

— Коли в руку, — простонал Андрей. Левой рукой он поднял распухшую кисть и боль сдавила тело, заглушая даже ноющую резь от ожогов.

— Куда?

— Все равно.

Лена быстро вонзила иглу в запястье и выдавила содержимое. Половина успела всосаться обратно, когда она вытаскивала иглу, но то, что осталось, подействовало. Андрей ощутил блаженство пропадающей боли.

— Теперь вправь кисть, — пробормотал он.

Внизу Гетц заорал особенно громко и затих.

— Все, конец, — сказал Андрей. Стены комнаты начали расплываться. Лена что-то делала с рукой. — Останься со мной, — пробормотал он. — Я люблю тебя.

Лена дергала кисть и та, наконец, встала на место. Андрей выключился, и это было на руку. Быстро сняв с него рубашку, Лена замерла, глядя на покрытое красными пятнами тело. Кое-где уже начали вздуваться пузыри.

— Андрюша, прости, — сказала она, — прости, миленький.

Говорить было больно. К тому же, к горлу подступил комок, и она заплакала.