Он протащил тяжелое тело Мошера по цементному полу гаража и одной рукой распахнул дверь. Тело было большим, но отверстие для белья оказалось около семидесяти сантиметров в диаметре, достаточно широким даже для его грузного тела. Ремо сунул голову и плечи Мошера в это отверстие, а потом запихнул и все остальное. Используя ногти, он вскрыл артерию на шее Мошера, потом вытер руку о его брюки. Закрыв круглую стеклянную дверцу, Ремо поискал пусковую кнопку.

— Этот Фелтон — жадный ублюдок, — пробормотал он. — В машину надо опускать монету. И это для людей, которые живут в его здании.

Он сунул руку в карман, но потом послал все к черту. Он не собирался тратить свои собственные деньги на прачечную Фелтона. Ремо снова открыл дверцу машины и сунул руку в карман брюк Мошера. Он вытащил оттуда всю мелочь. Хорошо. Монет было достаточно. Ремо закрыл дверцу и сунул в щель шесть монет. Машина загудела и барабан начал вращаться. Ремо сунул в карман оставшиеся монеты и стал наблюдать за вихрем из одежды и плоти. Розовая пленка заволокла круглое окошечко. Это была кровь. Центробежная сила вращающегося цилиндра вытянет всю кровь из Мошера через вскрытую артерию. Жар высушит его, и за шестьдесят центов Мошер превратится в мумию.

Насвистывая, Ремо вернулся к лифту. — А теперь обратно, на двенадцатый этаж.

На двери частного лифта был тот же замок. Ремо сунул руку в карман за ключами, которые он вытащил из замка зажигания «кадиллака». Он обернулся назад на гараж и увидел пистолет.

Ремо подошел к тому месту, где опустил Мошера на цементный пол и поднял черный пистолет. Нужен ли он ему? Фелтон не будет иметь сомнений на тот счет, что случилось с Мошером, Теперь нет надобности в этом пистолете. Ремо сжал тяжелую рукоятку пистолета вспотевшей ладонью. Мак Клири всегда говорил: «Не слушай то, что Чжиун говорит тебе об оружии. Оно незаменимо. Носи его и используй».

Но Чжиун, когда Ремо наконец решился сказать ему об этом, продемонстрировал свое превосходство над огнестрельным оружием. Ремо заглянул в черное дуло. Чжиуну было почти семьдесят лет, он был много опытнее Мак Клири. Ремо забросил пистолет в темный угол. Оружие действительно чаще всего бесполезно.

Ключ вправо, потом влево. Ремо нажал кнопку PH. Поднимаясь на лифте, он разгладил свой костюм, поправил галстук, и, глядя в отражение на отполированной стальной панели с тремя кнопками, причесался.

Лифт остановился, но дверь не поднялась, «Конечно, — подумал Ремо, — должна быть еще одна кнопка, чтобы открыть дверь». Он не заметил того, что делала для этого Синти.

Он снова осмотрел панель. Три кнопки. Ничего больше. Его глаза осмотрели дверь, металлическую дверь. Ничего. Снова панель. Он собирался надавить на дверь, чтобы посмотреть, не откроется ли она от этого, когда услышал голоса. Лифт был сконструирован так, что человек, стоящий в нем на уровне двенадцатого этажа, мог слышать все, что происходит в библиотеке. Это был голос Синти. Она протестовала.

— Он совсем не такой. Он любит меня.

Голос Фелтона:

— Тогда почему он взял тысячу долларов, которые я предложил ему?

— Я не знаю. Я не знаю, что ты сказал ему. Может, ты угрожал.

— Не говори глупостей, моя дорогая. Он взял деньги потому, что я сказал, что он ничего не получит, если женится на тебе. Ему нужны были только твои деньги, дорогая. Я защищаю тебя. Ты можешь себе представить, что произойдет, если ты выйдешь за него замуж, а потом узнаешь, кто он на самом деле? Когда он взял деньги, я велел Марвину проводить его до автобуса.

— Меня это не волнует. Я люблю его. — Синти рыдала.

Ремо не хотела обвинять Фелтона во лжи в присутствии Синти. Для этого будет достаточно времени потом. Он достал бумажник и пересчитал деньги. Всего у него осталось тысяча двести долларов. У Смита будет сердечный приступ.

Он отсчитал тысячу долларов и положил бумажник на место. После этого нажал на дверь. Как он и предполагал, она скользнула вверх. Фелтон выглядел так, как будто только что получил удар в живот; Синти — словно избежала электрического стула.

Ремо кинул тысячу долларов на ковер, и едва сдерживая смех, величественно объявил:

— Я люблю Синти, а не ваши грязные деньги.

— Ремо, дорогой, — плачущая Синти бросилась к нему. Она обвила руками его шею и страстно целовала в щеки и губы. Ремо смотрел на Фелтона сквозь этот напор.

Фелтон был явно потрясен. Он посмотрел на Ремо и едва выдавил из себя:

— Мошер? Где Мошер?

— Он собирался проводить меня до автобуса. Потом он сам решил уехать. — Ремо улыбнулся и эта улыбка была немедленно осыпана поцелуями ищущих губ.

Самообладание вернулось к Фелтону за обедом. Они ели при свечах. Джеймс, дворецкий, прислуживал. Фелтон сказал, что прислуга уже отпущена и ему пришлось самому готовить мясо. Ремо пожаловался на слабый желудок и ничего не ел. Предварительные переговоры были завершены, это знали оба. Каждый из них знал, что настало время раскрывать карты. Обед служил кратковременным перемирием перед битвой, и Фелтон играл роль горделивого отца.

— Синти, вероятно, сказала вам, что мы очень богаты, — сказал он Ремо. — Она рассказывала вам, как я сделал свой капитал?

— Нет, не рассказывала. Мне было бы интересно это узнать.

— Я мусорщик.

Ремо вежливо улыбнулся. Синти пробормотала:

— Ну, папа.

— Это правда, моя дорогая. Каждый наш цент сделан из мусора. — Американцы, мистер Кабелл, самые плодовитые в мире производители мусора. Они ежегодно выбрасывают миллионы долларов в виде еще хороших и пригодных для использования товаров, потому что покупка новых вещей их настоящая физиологическая потребность.

— Как для маньяка-убийцы потребность убивать, — помог найти сравнение Ремо.

Фелтон проигнорировал это вмешательство.

— Впервые я заметил это во время войны. Американцы, даже испытывая острую необходимость в чем-то, выбрасывали много продуктов, у которых еще не истек срок годности. Я начал превращать это в капитал. Я экономил каждый доллар, на который потом покупал мусор. Вы когда-нибудь покупали что-нибудь на мусорной свалке, мистер Кабелл? Это удивительно. На ней могут быть сотни нужных вам вещей, но никто не знает, где их найти. Я решил ввести некоторый порядок в мусорный бизнес. Я нанял специалистов для проведения операций. Они всюду скупали старые стиральные машины и машины для сушки белья. Отличные стиральные машины могли быть куплены, как мусор, за пять долларов. Потом мы приводили их в порядок, делая опять новыми. Но вместо перепродажи частным покупателям, мы заставляли их работать на нас. В сороковые годы я открыл более семидесяти пяти автоматических прачечных на территории города, и все они были снабжены выброшенными на свалку стиральными машинами. Так как я не вкладывал много денег в оборудование, это приносило большую прибыль.

Фелтон улыбнулся.

— Может быть, это прозвучит грубо для вас, мистер Кабелл. Но наш мир порочный и жестокий.

— Я уже заметил это, — сказал Ремо.

Фелтон продолжал:

— Скупая выброшенные на свалку автомобили, я тоже внес некоторый вклад в нашу экономику. Может быть, это глупое заявление, но каждый человек думает о том, что делает, как о самом важном деле на свете.

Автомобильная свалка в Джерси, это самая большая свалка в мире. Она также, благодаря мне, самая организованная. Мы ездили на выброшенных на свалку автомобилях, которые мы скупали всего за несколько долларов. Многие из них были полностью разбиты в дорожных катастрофах, но это удивительно, как много остается даже в таком хламе. Автомобиль проходит этап за этапом. Пригодные детали снимаются; стекла вынимаются; сиденья снимаются; то же происходит с дверями, рулями, фарами и другими деталями. Каждая деталь аккуратно хранится, и я могу заключить пари, что если вы приедете на эту свалку и спросите заднюю дверь или крышку багажника от Плимута 1939.года выпуска, то мои ребята предоставят вам их через пять минут. Конечно, за подобные услуги мы берем больше изначальной цены.