— Твой отец заслуживает похвалы. Для тех, кто имеет много денег, существует много соблазнов.

— Но не для отца. Он все время сидит в своих апартаментах. Он как будто боится появляться в этом безжалостном и жестоком мире.

Неподалеку от них какой-то мужчина рассматривал витрину магазина. Он был высокий и широкоплечий. Он прошел мимо Ремо и Синти дважды с тех пор, как они вышли из ресторана.

— Идем, — сказал Ремо, беря Синти под руку. — Идем сюда. — Через четыре квартала Ремо уже знал, что Синти редко жила дома, что стены их дома были очень гладкими, что она никогда не знала своей матери, и что ее дорогой папа был мягким и добрым со своими слугами. Ремо также понял, что за ними увязался хвост.

Они прогуливались и разговаривали. Они останавливались под деревьями, сидели на камнях и говорили о жизни и о любви. Когда стало темно и довольно прохладно, они направились в отель Ремо.

— Что ты хочешь на ужин? — спросил Ремо.

Синти включила телевизор и удобно устроилась в массивном кресле.

— Мясо. Жаркое. И пиво.

— Хорошо, — сказал Ремо, поднимая трубку белого телефонного аппарата. Пока он диктовал заказ, Синти разглядывала комнату, меблированную в модном стиле. Эта комната предназначалась для людей со средним достатком. Ремо продиктовал заказ и посмотрел на Синти, которая обхватила руками ноги и положила подбородок на колени. Ей нужно было что-то делать со своими редкими волосами.

Как только Ремо положил трубку, телефон тут же зазвенел в ответ. Ремо пожал плечами и улыбнулся Синти. Она улыбнулась в ответ.

— Вероятно, у них кончилось мясо, — сказал он и поднял трубку. Низкий голос сказал:

— Мистер Кабелл?

— Да, — ответил Ремо. Он пытался представить себе лицо говорившего. Возможно, это был тот человек, который следил за ними. Неужели Фелтон поставил охрану к своей дочери?

— Мистер Кабелл. Это очень важно. Вы можете сейчас спуститься в вестибюль?

— Нет, — ответил Ремо. Он хотел посмотреть, как далеко зайдет тот, кто звонил.

— Это касается ваших денег.

— Каких денег?

— Когда вы расплачивались вчера в баре, вы случайно уронили двести долларов. Я управляющий. Деньги находятся в моем кабинете.

— Я зайду утром.

— Мне бы хотелось, чтобы вы сделали это сейчас. Мы не любим нести ответственности.

Ремо знал, что был ловко приперт к стене. Он находился в комнате, снаружи которой были враги. Они знали, где найти его. Может быть, Мак Клири прав в том, что с ними нельзя совладать. В любом случае, он теперь не мог атаковать неожиданно. Всего два дня работы, а он уже потерял свое главное преимущество.

Он заметил, что его рука, сжимавшая трубку, вспотела. Его лоб покрылся испариной. Он глубоко дышал, заполняя свои легкие кислородом. Он должен был решиться. Сейчас или никогда. Он был номером один для «Кью». Ремо вытер взмокшую ладонь о брюки. Веселое настроение вернулось к нему.

— О'кей. Я сейчас спущусь.

Он повесил трубку, подошел к шкафу и достал чемодан. В нем лежало свернутое пальто, которое он надевал за день до этого. Он провел рукой по левому рукаву, пока не нащупал длинный, тонкий, металлический предмет. Повернувшись к Синти спиной, Ремо достал его и сунул за пояс. Специальный раствор натрия. Если он окажется не очень проворным, это поможет ему.

— Я должен выйти на несколько минут, — сказал он. — Звонили насчет моей статьи.

— О, — произнесла Синти с раздражением в голосе. — Должно быть, это очень важный звонок, раз ты так торопишься.

— Да, моя дорогая, важный. — Ремо поцеловал ее, но Синти зло отпрянула. — Я скоро вернусь, — сказал он.

— Когда ты вернешься, меня может здесь не оказаться.

Ремо пожал плечами и открыл дверь.

— Такова жизнь.

— Иди к дьяволу, — сказала она. — Если ты не вернешься, пока я ужинаю, я уйду.

Ремо послал ей воздушный поцелуй и закрыл дверь. Когда он это сделал, ослепительная вспышка света пронзила мозг и зеленый ковер фойе стремительно приблизился к его глазам.

Он пришел в себя на заднем сиденье темного салона автомобиля, Человек, который следил за ним, сидел слева, держа в руке револьвер. На нем была шляпа. Под ней было типичное лицо немецкого мясника.

На переднем сиденье улыбался худощавый мужчина. Рядом с ним маячила массивная шея водителя. Очевидно, они остановились в пригородном районе. Ремо видел деревья, но не видел света окон. Ремо встряхнул голову, не столько для того, чтобы прояснить свое сознание, сколько для того, чтобы его похитители заметили, что он пришел в себя.

— Ага, — сказал худощавый. — Наш гость пришел в себя. Мистер Кабелл, мы ужасно извиняемся за этот несчастный случай в отеле. Но вы знаете, какие там скользкие полы. Вы чувствуете себя лучше?

Худощавый продолжал:

— Мы не скажем вам, почему мы привезли вас сюда. Мы лишь объясним вам некоторые факты. — Он сунул в рот сигарету. В его правой руке не было оружия. — Мы похитили вас, мистер Кабелл.

Ремо моргнул.

— И если бы мы убили вас, то могли бы отправиться на электрический стул. Но разве мы хотим убить вас?

Ремо оставался неподвижным.

— Нет, — ответил худощавый на свой вопрос. — Мы не хотим убивать вас. В этом нет необходимости. Мы хотим предложить вам две тысячи долларов.

Огонек сигареты осветил улыбающееся лицо худощавого.

— Вы возьмете их?

Ремо заговорил:

— Раз вы так настаиваете, я не против.

— Хорошо, — сказал худощавый. — Мы хотим, чтобы вы вернулись в Лос-Анджелес, откуда и приехали.

Он поднял свою левую руку — в ней тоже не было оружия — и вытащил изо рта сигарету.

— Мы хотим, чтобы вы вернулись в Лос-Анджелес немедленно, — сказал он. Его голос вдруг стал резким. — Если вы не сделаете этого, мы убьем вас. Если вы расскажете об этом кому-либо, мы убьем вас. Если вы вернетесь сюда, мы убьем вас. Мы будем долго-долго наблюдать за вами, чтобы убедиться, что вы выполняете условия нашей сделки. Если вы не выполните их, мы убьем вас. Понятно?

Ремо пожал плечами. Он почувствовал, как дуло револьвера уперлось в его ребра. Он как бы случайно поднял локоть над револьвером.

— Все ясно и понятно, — сказал он, — за исключением одной вещи.

— Какой? — спросил худощавый.

— Это я собираюсь убить вас всех.

Левый локоть Ремо опустился на запястье немецкого мясника, выбивая револьвер из руки. Его правая рука выстрелила вперед, нанося удар худощавому между глазом и ухом. Левой рукой он схватил револьвер и нанес рукояткой удар по носу мясника. Шофер повернулся как раз вовремя, чтобы получить удар ребром ладони в основание черепа. Его кости хрустнули, Ремо почувствовал это. Хруст был похож на треск деревянных досок в Фолкрафте.

Он мог слышать ворчание Чжиуна. Мягче и точнее, точнее, точнее. Ремо отпихнул мясника и нагнулся к переднему сиденью. Голова водителя свешивалась на руль, из его рта текла струйка крови. Он уже никогда не придет в себя. Ремо посмотрел на худощавого. Может быть, удар не достиг цели? Он ощупал его висок, почувствовал расщепление кости и увидел вязкую жидкость, вытекавшую из его глаз. Черт возьми, худощавый был тоже мертв. Он повернулся к мяснику, пытавшемуся вылезти из машины. Ремо схватил его за руку и подождал несколько секунд. Потом вывернул руку за спину мясника и поднимал ее, пока не раздался первый болезненный стон.

— Фелтон, — прошептал Ремо в ухо, похожее на цветную капусту, с пучком волос, торчащих из него, — Фелтон. Ты когда-нибудь слышал о таком?

— О-о-о, — воскликнул мясник.

Ремо поднял руку выше.

— Да, да, да!

— Кто он?

— Я никогда не видел его. Он босс Скотти.

— Кто такой Скотти?

— Это тот парень, с которым вы разговаривали. Анджело Скоттичио.

— Худощавый?

— Да, да. Это он.

— Это Фелтон сказал ему приехать сюда? — спросил Ремо, продолжая выкручивать руку.

— Господи, — простонал мясник. — Да. Так сказал Скотти. Этот Фелтон сказал ему, что боится, что кто-нибудь попытается побеспокоить его дочь. Это та девушка, с которой вы были. Мы должны были следить за ней.