Это слишком иронично, чтобы быть правдой. В ее жизни было столько мужчин – красивых, умных, сексуальных, смелых, интересных, богатых (что тоже, конечно, важно…), и ради всех этих выставочных жеребцов, аппетитных самцов, как бы их назвала старина Богомол, ей не то, что не хотелось убивать, пальцем не хотелось пошевелить. Она с высокомерием королевны принимала их дары, внимание и житейские блага. Но как глупая девчонка выбросила в мусорное ведро все ради… этого? Красивый? Нет, выглядящий старше своих лет, долговязый, сутулый, как трубочист, невротичный, с этими жуткими глазами, крючковатым носом и едва ли располагающей к себе улыбкой, вместо мускулов – одни кости, с таким же успехом можно было бы возжелать узника Бухенвальда. Что там дальше по списку? Интеллект, образование, богатство, социальный престиж, и прочие показатели, которые в данном случае не шли в сравнение с ее прежними избранниками. Он и вовсе пациент психушки, убийца, застарелый маменькин сынок… Что вообще могло зацепить в этом человеке такую, как она? Но какая она на самом деле?

Или… доктору Харлин пора было признаться себе в том, что она абсолютно не понимает даже саму себя.

Пока Харлин стояла посреди коридора, холодея и споря с собой, Артур, похоже, действительно собрался уйти без нее.

- Подожди, - наконец-то нашла в себе силы заговорить девушка, - я обещала…

Артур остановился, но закатил глаза с таким видом, словно она была ребенком, попросившим на день рождения пони. С таким омерзительным снисхождением на Харлин никто никогда не смотрел в ее жизни.

Харлин пробежалась по коридору, заглядывая в маленькие окошки палат. Она уцепилась за Лилиан, как за спасительную соломинку, хотя понимала, что ее дальнейшие приключения в обществе уже двух сумасшедших станут еще более остросюжетными. Но… где же она… где…

- Богомол, - попыталась оправдаться Харлин, - я обещала, что заберу ее, когда…

Артур шагнул к девушке и только теперь она заметила, какой маленькой кажется по сравнению с ним. Сеансы на неудобных стульях как-то уравнивали разницу в росте, но теперь она была очевидна. Над Харлин словно склонилась зловещая тень из ее детских кошмаров.

- Когда поможешь мне сбежать отсюда? – подловил бывшего доктора мужчина. От его холодного и насмешливого тона Харлин стало не по себе, ее как-будто поймали за каким-то очень гадким и постыдным занятием. Хуже всего было то, что Артур не смеялся. Он был совершенно серьезен и удивительно спокоен.

Харлин еще больше смутилась и прошмыгнула мимо его долговязой фигуры, совершив еще один бессмысленный круг по коридору, в поисках своей бывшей пациентки. Она тщательно проверила даже все таблички на дверях, и нигде не значилось под номером пациента фамилии Хамонд. Но она же не могла ошибиться, этот этаж… их камеры были совсем близко с Артуром, неужели ее перевели или… выпустили…

Внизу слышались голоса и шаги. Тревожная сирена еще больше нагнетала обстановку.

- Можешь тут сколько угодно развлекаться со своими выдуманными друзьями, но у меня другие планы.

Харлин обернулась на Артура, он был уже совсем рядом с поворотом на пожарную лестницу.

- Выдуманные друзья… - эхом повторила Харлин и бросилась за мужчиной и вцепилась в рукав его больничной пижамы, - стой… что ты сказал… что это…

- Я думаю, что ты больше разбираешься в этом, детка, - подмигнул ей Артур, - кто тут у нас психиатр?

Был канун рождества и весь дом стоял на ушах в приятных праздничных хлопотах. В воздухе пахло корицей, домашним пирогом с черникой и запеченным гусем. За окнами крупными пушистыми хлопьями падал снег. Худосочная, словно вяленая рыба, няня миссис Эрхарт, оставила детей одних в гостиной, услышав, что пискнули часы на духовке. Конечно, в доме было много взрослых и много кто их них мог успеть добежать до кухни, чтобы убедиться в готовности праздничного ужина, но Эрхарт была старой, немного нервозной еврейкой, которая любила контролировать даже то, что не входило в области ее обязанностей.

Дети обрадовались внезапному одиночеству и совершили жалкую попытку пробраться в холл, где под большой красивой елкой уже теснились разноцветные упаковки подарков. Однако, маленькому преступлению не было суждено случиться – отец семейства спустился в холл, чтобы поискать что-то в своем дорогом зимнем плаще.

- Если папа там и будет крутиться, - шепелявя сказал младший мальчик, - то Санта не сможет спрятать подарки…

- Дубина, - отозвался второй, постарше, - Санта не ходит через дверь. Он спускается в печную трубу. Мы подождем его здесь… Или…

До прихода гостей оставалось совсем немного времени и, поглощенные суетой взрослые, еще не успели разжечь камин. Холодным темным квадратом он манил отправиться в удивительное путешествие и в трубе загадочно завывал ветер.

- Мы можем спрятаться там, - осенило старшего мальчика, - вернее… ты… полезай туда, ты меньше.

Младший мальчик быстро согласился, все-таки мнение старшего брата было для него весомым аргументом. Конечно, он еще совсем маленький и гибкий, без проблем поместиться в каминной трубе.

- Только сиди там очень тихо, - наказал старший, уже испытывая бесконечное наслаждение от задуманной шалости, - пока я не скажу.

К возвращению миссис Эрхарт, старший ребенок был один в гостиной. Он увлеченно играл в дорогую игрушечную железную дорогу, привезенную отцом из-за границы.

- А где Вилли? – поинтересовалась няня.

- Мама забрала, - не изменившись в лице заявил старший брат. Миссис Эрхарт некоторое время постояла над ним, осмысляя полученную информацию, но в конце-концов остановилась на мысли, что версия довольно правдоподобная. Да и лишний раз беспокоить хозяйку сейчас, когда она пархает между своим туалетным столиком, кухней и столовой, пытаясь одновременно прихорашиваться и контролировать процесс украшения стола, было слишком опасной идеей.

- А еще мама сказала, чтобы вы разожгли камин, - сказал мальчик.

Конечно, миссис Эрхарт не стала переспрашивать и послушно принялась готовить все для растопки. Все-таки времени до прихода гостей осталось так мало, а в доме совершенно ничего не готово. Так она хотя бы сможет пригласить сюда тех, кто появится первыми и предложить им чашку какао с холода…

Только гостей, как и обитателей дома, и бедную миссис Эрхарт, ждал совсем другой сюрприз, другое коронное блюдо. И вместо шумного приема за красивым столом с карточными играми, запеченным гусем и вручением подарков, были неприятные разговоры с полицией, визит медиков и запах омерзительного паленого мяса и сгоревших волос.

Харлин потеряла счет убийствам и вообще смутно осознавала, что происходит вокруг. Ей казалось, что она смотрит фильм, одна в пустом кинозале, в середине дня, когда снаружи стоит невыносимая полуденная жара, а темное помещение с пыльными креслами холодное, словно фамильный склеп. Лестница, охранники, выстрелы, чья-то машина на парковке. Только в кино девушка видела способ, с помощью которого можно было завести любой автомобиль без ключей, но, учитывая, что и сама она сейчас словно находилась в каком-то блокбастере, совершенно не удивилась тому, когда после недолгих попыток, Артуру наконец-то удалась эта хитрая операция.

Вероятно там, в грустной жизни бедняков, каждый обязан иметь этот набор неслыханных для благополучных людей навыков – убивать, угонять машины, вскрывать замки с помощью выстрелов.

- Садись за руль, - скомандовал Артур растерянной девушке и, когда она, растерянно хлопая ресницами, не отреагировала на его требование, довольно грубо дернул ее за плечо и толкнул на водительское сидение. Харлин испуганно уставилась на непривычную ей приборную панель, пока звонкая пощечина не заставила ее очнуться.

- Поехали, - рявкнул ее бывший пациент и девушка только и успела подумать о том, как непривычно холодно и жестко звучит его голос, - очнись, доктор, черт тебя возьми!

«Почему он так груб со мной? - обиженно подумала Харлин, - я же спасла его…