– На выпей воды, больше ничего нет. Поспи, вскоре должно попустить.

– Сходи купи, тебе жалко, что-ли для родного мужа!

– Нет денег, – странна фраза, с рождения он ни разу ее не произносил. Но теперь бабла реально не было.

Алкаш принял стакан, жадно выпил и снова заныл. Под аккомпанемент его стонов Никита и собирался. Одел первое, что попало под руку. Все равно одно тряпье, разницы нет. Растянутый зеленый свитер и черные штаны. В прихожей надел кошлатое пальто. С обувью пришлось возиться дольше. На одних ботинках не застегивалась молния, от вторых отставала подошва. Третий вариант поношенные темно-коричневые туфли, были хотя бы без явных дефектов, если не считать потертости и царапины.

– Я на работу, держись там, – и тут же поморщился. С какого перепугу он еще отчитывается перед ним? Надо быстрее выбираться, бомж уже стал своим человеком, так и деградировать недолго.

Как добраться до офиса? Денег у нее нет или прячет от Сеньки. Ситуация в любом случае плачевная. Ехать зайцем или пешком идти. Еще и чувство голода росло с каждой минутой.

Ник решил идти пешком, перспектива безбилетного проезда, и опасность быть пойманным его совсем не прельщали. Дорога до работы заняла около сорока пяти минут. Он был измотан, голоден и зол.

Родная фирма встретила его, как пустое место. Люди носились туда-сюда, изредка кто-то кивал. Как он хотел зайти в свой кабинет, заказать вкусный завтрак из ресторана. Отшлифовать все любимым виски и забыть свои горести, как страшный сон.

Вместо этого он поплелся в маленькую каморку уборщицы.

– Саша, я не поняла, что за опоздание?! – к нему приближалась завхоз, тучная женщина, с неизменно прилизанными седыми волосами. Он всегда ценил ее за строгость, за безукоризненное выполнение обязанностей. Теперь же она, своим появлением, сулила новые проблемы.

– Простите, Агнесса Петровна, у меня непредвиденные обстоятельства, муж заболел, – и даже в данной ситуации, то и дело, вылезал ненавистный алкаш. Никита содрогнулся.

– Перепил, что-ли или руку поднял? Ох, Саша, добрая ты душа. Я тебе давно говорила, гони его в шею!

– Надо, надо, – тут он был на все сто солидарен с Агнессой.

– Ладно, проехали, ты вчера долго засиделась, так что простительно. Да, и Никиты Сергеевича сегодня не будет.

Только этого еще не хватало. На такое он не рассчитывал.

– А что с ним?

– Толком не знаю. Позвонил Павел Аркадьевич, сказал, их сегодня не ждать. Вроде бы шеф в больницу угодил, но ничего серьезного, предупредил, чтобы сплетни не распускала. Так что помалкивай!

Уборщице больничку значит, а ему алкаша под бок? Где справедливость в этой жизни! Никита еле сдержался, чтобы не выругаться. А завхоз продолжала щебетать, давая ему указания, где и что отмыть.

Так начался его день в роли уборщицы. Он ходил и подтирал за каждым, содрогаясь, отдирал жвачки от перил, подметал окурки под лестницей, вытирал плевки. Неужели его работники такие свиньи, где едят, там и гадят. Неужели так сложно выкинуть недоеденный бутерброд в урну? Еще и набрались наглости указывать, где ему подтереть. Ни грамма уважения к чужому труду!

Только уберет, как тут же новый мусор, какое-то нескончаемое кольцо грязи. Весь день он провел как сгорбленная кляча. И ведь всевидящая Агнесса не давала послаблений. Только он присядет, она уже зовет, кто-то кофе разлил, то в туалете человеку плохо стало, и он не добежал до унитаза. Да, он глава фирмы, человек, владеющий огромным по нынешним меркам состоянием, стоял со шваброй и вытирал рвоту.

Рабочий день тянулся бесконечно долго. И ко всему этому прибавилось головокружение и тошнота, от голода и дрянной работы. Надо было всеми правдами и неправдами найти Александру. Она в больнице, можно попробовать проникнуть туда.

Еще нужны хоть какие-то деньги. Он даже доехать не сможет. Да и поесть бы не мешало. Придется идти к Агнессе с протянутой рукой. Больше насколько он понял, Александра ни с кем не общалась.

Первый раз в жизни он просил. Унизительное состояние. Хотя его теперешнее положение именно таким и было. Завхоз жалостливо взглянула на Ника, полезла в кошелек и протянула тысячу рублей. Посоветовав мужу денег не показывать и поесть нормально.

Еще никогда Ник с такой радостью не выбегал из дверей своей фирмы. Адский день закончился. Решительность предавала сил, он сегодня непременно найдет Александру.

– Ты кто? – амнезия оказывается очень удобная штука. Оправдывает любые вопросы.

– Ты не мог меня забыть! – девица округлила свои глазищи с метровыми нарощенными ресницами. – Я Инга! Пупсик, твое сердце должно помнить нашу невероятную любовь. Пусть память тебя сейчас и подводит!

– У нас любовь? – Саша с ног до головы окинула взглядом свою «возлюбленную». И она покорила сердце ее босса? Впрочем, не ей судить, на такую, как она он бы никогда не посмотрел.

– Мы вдали друг от друга не могли и дня провести! – длинноногая особа продолжала пожирать ее подобострастным взглядом.

– Извини, не помню, – изображать страсть у Саши не было ни малейшего желания. Она повернула голову в поисках зама, мужчина, стоял поодаль как статуя, наблюдая за их разговором. – Павел Аркадьевич идем в дом.

Новоиспеченная «возлюбленная» вцепилась в ее руку. Она неустанно щебетала, рассказывая об их большой и неземной любви. Иногда ее монолог прерывал Павел, пробуя выяснить, помнит ли Саша дом.

Она же шла по огромным коридорам с открытым ртом, беспрестанно хлопая глазами, подобной роскоши она никогда не видела. Создавалось впечатление, что и за день невозможно обойти весь особняк, а чтобы запомнить расположение комнат – и речи не могло быть. Настоящий трехэтажный лабиринт.

Но надо отдать должное, все было обставлено со вкусом. Интерьер дома был в черно-белых тонах. На первый взгляд все просто, но именно в этом крылась изюминка. Стильное жилье с неким своим особенным шаром. Чувствовалось – тут жил холостой мужчина, а дух хозяйки даже близко не витал.

– Когда мы поженимся, я все тут перестрою. Пока интерьерчик так себе, – не умолкающий звук голоса Инги начинал действовать на нервы.

– Мы должны были пожениться?

– Да! ты со дня на день собирался сделать мне предложение!

– Ясно… – фух, у Саши камень с души упал, значит, свадьбы в ближайшее время не будет.

– Ты тут живешь?

– Инга, проживает отдельно в своей квартире, которую ты Никита ей исправно оплачиваешь, – Павел, следовавший за ними следом, ответил на вопрос, опередив любовницу.

– Ой, это все временно, я бы скоро все равно переехала! – Инга обиженно сложила в трубочку губки-уточки.

Отлично, навязчивая любовница скоро свалит, и никто уже не будет мешать Саше нежиться в своих новых хоромах. Она мечтала о теплой ванне, о вкусном обеде, обо всех тех прелестях, которых никогда не было в ее жизни. А лишние люди откровенно раздражали. За свою жизнь она привыкла к одиночеству. Никто не интересовался ее жизнью, и ей не было дело до людей. Саша была убеждена, что люди несут зло – это ей подсказывал собственный горький опыт.

– А ты изменился, – задумчиво протянула любовница, – взгляд затравленный, что ли, идешь, плечи опускаешь, походка тоже странная. Не узнаю я тебя, котик! Ладно забыл все, но характер, разговор, все не так! Или тебя чем-то в больнице обкололи? Ты мне только скажи, я им голову всем откручу!

– Инга, я посмотрел бы на тебя, после удара молнии. Мне сказали, выжил – радуйся, – еще не хватало ее подозрений. – Спасибо, что проявила заботу, но я реально устал, и мне необходим покой.

– Никита прав, Инга, не грузи его, – тут же подключился Павел Аркадьевич.

Заместитель проводил за дверь, сопротивляющуюся любовницу. Потом долго показывал, что и где находится. Провел экскурсию по кабинету. Напомнил пароль от сейфа. У Саши было стойкое ощущение, что у нее троится в глазах от изобилия купюр.

Позже был самый вкусный обед в ее жизни. Личный повар заставил деликатесами весь стол, девушка ела и ела, первый раз в жизни, она полностью утолила голод. Потом она осуществила свою мечту – ванная, больше похожая на бассейн. Саша нежилась в пене, пила шампанское и ее ничуть не смущало новое мужское тело.