Ник заглянул в штаны, вместо члена на него смотрели черные кудряшки. Он был в женском теле, или его бледном подобии. Как такое могло произойти в реальной жизни?

Посмотрев на свое отражение еще раз, несколько раз хлестнув себя по щекам, убедившись, что это не сон, он прошел на кухню. Надо было расспросить алкаша, может, хотя бы он прояснит ситуацию.

– Че оклемалась? – мужик сидел на пластиковом стуле и курил.

Ник подошел, достал из мятой пачки сигарету, закурил. Тут же закашлялся.

– Шурка, ты же не куришь? – мужичонка вылупил свои залитые кровью глазищи с желтыми белками. – Что так сильно долбануло?

– Не удивляюсь, такую дрянь курить невозможно. И просвети меня, как там тебя зовут, что со мной произошло?

– Ты забыла, как звать собственного мужика? Ну, ты даешь, мать! – алкаш присвистнул. – Сенька я, – он ткнул себя грязным пальцем в грудь. – Мы с мужиками тут сидели, ты зашла, и как кто-то тебе в зад пропеллер вставил, подорвалась и сиганула во двор. Мы еще немного посидели, допили, что было, я проводил мужиков. Думаю, дай у Шурки на пивко еще стрельну, а ты на земле валяешься. Гроза была, видать тебя молнией шибануло. А могло ведь и прибить! Живучая ты Шурка, – мужик в порыве нежности (или что это было) начать дергать Ника за ухо.

– Понял, хватит. Не трогай меня, – нет, он врал, ничего, абсолютно ничего не было понятно. Какого он сидит в этой халупе, в бабском теле и выслушивает бред алкаша!

Глава 4

Саша проснулась, было тепло и уютно, так хорошо она еще никогда себя не чувствовала. Голова лежала на чем-то мягком, по телу разливалась приятная нега. Открыв глаза, увидела огромный плазменный телевизор. Осмотрелась по сторонам – комната нежно-голубого цвета, какие-то приборы стоят. Она что в больнице? Если так, то ей в жизни не расплатиться за такие удобства.

– Никита Сергеевич, вы проснулись! – вошедшая девушка в белом халате смотрела с улыбкой. – Сейчас врача позову, да и Павел Аркадьевич волнуется, сказал домой не уйдет, пока с вами не поговорит.

– Вы меня с кем-то путаете?! – Саша удивилась своему голосу, грубый мужской с хрипотцой.

– Одну минутку… – девушка, нахмурившись, скрылась за дверью.

Саша продолжала взирать на дверь, хлопая глазами. Пытаясь прояснить для себя картину происходящего. В недоумении она почесала нос, что с ее лицом? Почему оно такое колючее?! Взгляд упал на руку, ухоженная огромная мужская лапища. Дальнейший осмотр прервал появившийся врач. Мужчина средних лет с аккуратной бородкой.

– Приветствую, Никита Сергеевич! Как самочувствие? Ничего не болит?

– Что со мной случилось? И почему вы называете меня этим именем?

– В вас попала молния, водитель молодец, сориентировался, сразу нас вызвал. Вы не волнуйтесь, мы сделали все необходимое. Сейчас осмотрю вас. Поверьте, вы родились в рубашке, запросто могли погибнуть, – доктор подошел и начал осматривать Сашу.

Она же пребывала в ступоре. Продолжая смотреть в одну точку.

– Доктор, а можно зеркало? – да что же у нее с голосом?

Врач протянул маленькое зеркальце. Саша неспешно поднесла его к лицу и заорала. На нее из зеркала смотрел ее босс. Его мерзкая самодовольная рожа, всклоченные волосы цвета воронового крыла, почти черные глаза. Все она окончательно тронулась умом.

– Не переживайте так. Несколько дней и поправитесь! – доктор волновался и суетился, бегая вокруг нее.

– Еще раз кто я? – она подозрительно посмотрела на врача.

– Никита Сергеевич Альшанский. Какое ваше последнее воспоминание?

– Не знаю… – Саша боялась, что одно неверное слово и ее точно упрячут в психушку. Хотя сам доктор называет ее именем босса. Что за ересь творится.

– Я назначу вам дополнительное обследование. Подозреваю у вас частичная амнезия. Но не беспокойтесь, все поправимо, память быстро вернется.

– Да, да… – девушка продолжала рассеянно смотреть на свое отражение.

Когда доктор исчез, вновь появилась медсестра, принесла диетический ужин. Долго извиняясь, что иного пока не может предложить. Саша же с жадностью ела невероятно вкусный суп, и на время даже забыла о своих проблемах.

Позже в палату вошел Павел Аркадьевич, его она узнала сразу. Заместитель босса, пятидесятилетний мужчина – маленького роста, худощавый, с не в меру, для его возраста, морщинистым лицом, и с бегающими озорными зелеными глазками. Его Саша уважала, он относился к ней приветливо, никогда не грубил. Они практически не общались, но подсознательно мужчина располагал к себе.

– Ник, рад видеть тебя в добром здравии! Или почти в добром, слышал от врача, что у тебя с памятью нелады? – голос зама встревожен, взгляд изучающий.

– Павел Аркадьевич, да подзабыл немного.

– С каких пор ты меня так называешь?

– А как иначе?

– Ты всегда меня просто Павел звал. Ник, мы столько всего прошли вместе, неужели ты все забыл?

– Врач говорит, что это временно.

– Завтра анализы, обследования пройдешь, а там глядишь, и память вернется, – зам ободряюще похлопал ее по плечу. – Сегодня не буду тебе мешать, спи. Попрошу медсестру укольчик успокоительного сделать, с тебя на сегодня хватит потрясений. Смотри не приставай к ней, – Павел заговорщически подмигнул.

– Чего мне к ней приставать? – Саша нахмурила брови.

– Вижу, не хило тебе досталось, раз на соблазнительную попку не реагируешь, – покачав головой, зам вышел.

Они реально считают ее Никитой Сергеевичем. Первые эмоции начали утихать, постепенно мысли обретали более четкие формы.

Дверь палаты открылась вновь. На этот раз медсестра пожаловала с обещанным успокоительным уколом. Саша надеялась, что это последний визитер на сегодня.

– Что я слышу, Никитка, оказывается, ты у нас в забытье прибываешь, ничего не помнишь, не знаешь, – голос игривый, глазками сверкает.

– Типа того…

– Хочу попробовать освежить твою память.

– Каким образом? – Саша непонимающе уставилась на нее.

Медсестра, виляя попкой развернулась, закрыла дверь и с хищным взглядом направилась к ней.

– Ишь, какую неженку из себя строишь! – Сенька хмыкнул, встал и смачно высморкался в раковину. – Так тебе че память в натуре отшибло?

– Да, многое не помню. Я работаю в «Вестстрой»?

– Да кто ж его знает, как контору твою величать. Знаю, что полы драишь, Светка с соседнего дома тебе работенку подсобила.

– А ты Сеня, чем занимаешься, работаешь?

– Без меня бы совсем загнулась, – алкаш гордо выпятил грудь. – Я пашу как конь, грузчиком в супермаркете. Ток они падлы, то зовут разгружать, то нет, жадюги, и платят, как кот нагадил. Еще с мужиками у нас бизнес, металлом промышляем!

– Сдаете, то что плохо лежит?

– По-разному, тут нюх надо иметь, знать, где что плохо лежит, и свалкой не брезговать, – он назидательно поднял палец вверх, словно раскрывал секрет многомиллионного бизнеса. – Иногда Шурка, люди такие вещи выбрасывают, что закачаешься. И квартиру я сам обставил, ты палец о палец не ударила.

– Сколько мы с тобой вместе?

– Девять годков, подобрал тебя сиротку, в люди вывел, и живем с тобой помаленьку.

Шурка – обычная среднестатистическая баба, но как она могла добровольно согласиться жить с этим, как его назвать, слово «человек» к данному персонажу Ник применить не мог. Пусть жизнь побила, но не до такой, же степени. Вот так выглядит дно…

Впрочем, ему нет дела до нее. Нужно выкручиваться и бежать из этой помойки. Вот только как? По логике, если он тут, то уборщица попала в его тело. Надо ее найти, получить доступ к бабкам, а дальше искать врачей, медиумов, психиатров, да кого угодно, лишь бы вернули все на место.

Сенька посмотрел на него затуманенными глазами, икнул и побрел в комнату. Оно и к лучшему. Можно в одиночестве все обдумать. В прихожей на пластмассовом ящике лежала обтрепанная черная женская сумка.

Порывшись, в ее недрах Никита нашел пропуск в свою фирму на имя Александры Ивановны Шульги, старый кнопочный мобильник Siemens (они еще существуют!), ключи, паспорт, расческу, кошелек с десятью рублями, все. Негусто.