— Ты выходишь замуж? — без раздумий сказала Анна Ивановна.
— Что-о-о? — брезгливо сморщила нос Алекс, — Конечно же нет! С меня хватит! Пока.
— Пока? Появилось слово «пока». Значит не всё так категорично и безнадёжно.
— Ма-а-ам, — обиженно протянула она, — С тобой совсем невозможно говорить на серьёзные темы.
— Прости, милая. Я же не со зла. А от того, что переживаю за тебя.
— Я знаю. И всё же, не поднимай, пожалуйста, эту тему. Замужество меня сейчас волнует меньше всего.
— Тогда скажи мне, что тебя волнует больше всего?
Алекс сделала глоток горячего чая и, собравшись с духом, сказала:
— Одна очень крупная международная компания пригласила меня на работу.
— И ты согласилась? Я правильно поняла?
— Да. Они хотят, чтобы я тестировала, обкатывала, так сказать, автомобили, которые производит этот концерн. — Алекс посмотрела на мать и, понимая, что её рассказ не вызывает никаких сомнений, продолжила, — Сама компания находиться в Японии. Поэтому мне, на некоторое время, придётся переехать к ним.
— И на какое время ты уезжаешь в Японию?
— На несколько месяцев, может на полгода, — Алекс пожала плечами и сделала вид, будто говорит о какой-то безделице.
— А разве в контракте не оговариваются сроки твоей работы у них?
— Указано. Полгода. Но контракт может быть расторгнут раньше указанного времени или продлён, если моя работа им понравиться.
После этих слов Алекс почувствовала некую неловкость. Ей было стыдно врать матери. Но сказать ей правду она не могла. Она не хотела, чтобы Анна Ивановна переживала за неё. Ведь когда-то она уже пережила весь этот кошмар. После того, как без вести пропал корабль «Арго» и от Александра Лебедя не было больше никаких сообщений, Анна Ивановна долгое время была безутешна. Почти целый год она горевала о пропавшем муже. Но нашёлся мужчина, который подобрал нужный ключик к её, истосковавшемуся по мужскому вниманию и любви, сердцу. Им оказался руководитель одного из филиалов французской компании «Шантье», в которой мама Алекс работала переводчиком. Полгода понадобилось ему, чтобы добиться расположения Анны Ивановны. В конце концов, её сердце дрогнуло, и поздней дождливой осенью она вышла замуж за Француа Пиньона. Алекс очень болезненно восприняла такие перемены в их с мамой жизни. Нового мужа Анны Ивановны она считала кровным врагом и не общалась с ним, вплть до сей поры. С мамой у неё тоже были весьма напряжённые отношения. Её новое замужество Алекс расценивала как предательство перед светлой памятью отца. Но, не смотря на выбор, сделанный Анной Ивановной, кроме неё у Алекс ближе и роднее никого не было. Ну и конечно же, кроме братика и сестрёнки.
— Ты хотя бы звони мне. Я всегда за тебя переживаю и волнуюсь, — Анна Ивановна подошла к дочери, обняла её и поцеловала в макушку.
— Со звонками тоже могут быть проблемы. Эта организация работает с министерством обороны, поэтому могут быть сложности, если придётся работать на засекреченном объекте, — пояснила Алекс, но мама не хотела слушать её отговорки.
— Я хорошо знаю, что для тебя, если ты захочешь, нет ничего невозможного. Поэтому, я не хочу слышать все эти отговорки. Я прошу тебя, Саша, присылай мне весточки о себе. Иначе, я просто с ума сойду от переживаний. — Анна Ивановна ещё крепче обняла дочь и, уткнувшись носом в копну её каштановых волос, зажмурила глаза.
Алекс ничего не ответила ей. Она не стала обещать матери то, что попросту не сможет сделать. А только кивнула головой и ещё крепче прижалась к маме.
— А теперь распишитесь здесь, Илья Николаевич, — юрист Яков Соломонович Цимберг услужливо протянул Илье какие-то бумаги и попутно указал, где именно нужно было поставить подпись.
Без особых раздумий Илья выполнил то, что от него требовалось. Бумаги о передаче акций были подписаны.
— Благодарю, — Яков Соломонович принял подписанные документы из рук Картелёва и передал их Кириллу Дмитриевичу. — Теперь вы. Прошу здесь.
Размашистый росчерк золотого паркера завершил сделку. После чего маленький седовласый еврей с кучерявой шевелюрой стал посреди комнаты и торжественно произнёс.
— Поздравляю, господа! Сделка состоялась. Вы, господин Вельможный согласно сему документу, — Цимберг рефлекторно поднял бумагу с вензелями и подписями вверх, — Становитесь единственным владельцем пакета акций Бюро космических и авиационных разработок. Поздравляю!
Яков Соломонович протянул документ его владельцу. Вельможный не скрывал свою радость. Довольная, надменная улыбка растеклась по его лицу. Прищурив глаза от испытываемого удовольствия, Вельможный посмотрел на Илью. Что-то изменилось в его взгляде, что-то было по-другому. Словно какое-то безразличие, равнодушие появилось в нём. Не было больше того наигранного благоговения, с которым Кирилл Дмитриевич глядел на пасынка. Словно ненужная, использованная вещь, точнее, незнакомый субъект сидел перед Вельможным. Всё, что ему нужно было получить от Ильи, он уже получил. Потерев самодовольно руки, Кирилл Дмитриевич принял бумагу из рук Цимберга и положил её перед собой. Сам пакет акций уже лежал в сейфе его кабинета и теперь, после юридической сделки, Вельможный становился законным хозяином компании, основанной дедом Ильи.
— Ну а вы, господин Картелёв, согласно этого документа, — Яков Соломонович также поднял вверх другую бумагу, — Становитесь единовластным хозяином космического корабля «Одиссей». Кроме того, согласно подписанному договору, господин Вельможный обязан предоставить вам всё необходимое для космической экспедиции: провизию, топливо и прочее необходимое снаряжение.
Илья бегло пробежался взглядом по документу и одобрительно кивнул головой.
— Ну что же, господа, — подытоживая, произнёс Цимберг, — Все формальности соблюдены. Сделка состоялась. Все остались при своих интересах?
— Безусловно, — торжествуя, пробормотал Кирилл Дмитриевич. Он бросал мимолётные взгляды то на бумагу, что лежала перед ним на столе, то на сейф, который стоял в углу его огромного кабинета. Но пауза затянулась. — Илья?
— Да. Я получил то, что мне было нужно. Я могу идти?
— Как вам будет угодно, — развёл руками Цимберг и тоже засобирался.
— Останься на пару слов, — попросил Вельможный пасынка. Он будто довольный сытый кот после доброй миски жирной сметаны, откинулся на спинку своего кожаного кресла и, закурив по привычке толстую сигару, наблюдал за Яковом Соломоновичем. Тот же, видя, что заставляет себя ждать, спешно забросил в свой коричневый портфель вещи, и со словами «счастливо оставаться» покинул кабинет.
— Может быть выпьем? Обмоем, так сказать, сделку? — предложил Кирилл Дмитриевич, и рука его уже потянулась к шкафчику с виски. Но Илья напрочь отказался.
— Спасибо, но я не буду. У меня ещё есть дела.
— Никому ещё стаканчик виски не мешал в делах. Даже наоборот, — и Вельможный одной рукой ловко подхватил бутылку марочного виски в пузатенькой бутылке из коричневого стекла, а другой — два широких низеньких стаканчика.
— Нет, — покачал головой Илья, — Я не хочу. И мне пора.
Он аккуратно сложил свои документы в пластиковую папку и, уже собрался уходить, как отчим бросил ему в спину:
— Не продешевил?
Илья обернулся. Самодовольный, наглый вид Вельможного злил его неимоверно. Его свободная левая рука непроизвольно сжалась в кулак и, если бы не расстояние в пять метров между ними, то Илья непременно бы заехал отчиму по его нахальной физиономии.
— Нисколько. Даже напротив. Эти бесполезные, никчёмные акции, долгое время пылившиеся в сейфе банка, наконец-то пригодились. Больше они мне не нужны, — сквозь зубы процедил Илья.
— Просто ты не сумел применить их правильно, по назначению. Так сказать, использовать с пользой для себя, — усмехнулся Вельможный. Он сбил пепел сигары в хрустальную пепельницу, украшенную по кругу серебряной каймою и добавил, — С этими бумагами можно много-о-ое позволить. Здесь, на Земле, а не болтаться по космосу в «консервной банке» и искать мифические планеты.
