Теперь всё встало на свои места. Постоянная неутолимая ярость старкадов, их бесстрашие, странный блеск в глазах: они же постоянно это пьют. Сила! Да они криффовы наркоманы!

Тем временем, как бы в подтверждение моим мыслям, за столом начали то и дело вспыхивать споры, сидящий напротив меня старкад буквально пожирал меня глазами, играя желваками. Вёрт, который, как я заметил, пил значительно меньше остальных, резко свистнул, поднялся, и, указав на двух особо разошедшихся бойцов, бросил:

— На арену!

Те беспрекословно подчинились, и, прекратив перебранку, разделись до пояса, сняв также и обувь.

— Смотри внимательно, — Вёрт двинул меня локтем, не отрывая взгляд от арены, — похоже, его искренне интересовало то, что сейчас будет происходить. — Наше любимое развлечение, — он хохотнул, покосившись на меня. Бойцы уже сходились на песке. — Что может быть лучше, чем хорошенько размяться после доброго обеда.

Я кивнул, украдкой оглядываясь на своих: большинство солдат было в порядке: ели, наблюдали за дракой, болтали о чем-то с соседями, но двое, я отметил, уже тяжело дышали и бессмысленно ворочали глазами. Дерьмо! Либо глотнули много, либо индивидуальная непереносимость. Сержант, молча сидевший рядом, проследил мой взгляд и нахмурился: сам-то он, судя по содержимому кружки, даже не притронулся к пойлу.

Мужики тем временем катались по арене, стараясь взять друг друга в захват. Старкады поднялись с мест — все глаза сосредоточены на бое. Я рискнул и мысленно коснулся сознания сержанта — он лишь едва заметно вздрогнул.

— Сержант, напиток — сильный галлюциноген. Все наши солдаты должны немедленно принять детокс. А тех двоих нужно вывести на воздух, возможно, даже усыпить.

Я услышал его ответную мысль:

— Согласен, но как? Они с нас глаз не сводят. Опозоримся.

Тут с арены раздался возглас: один из бойцов лежал на песке. Победитель уже успел подняться и потрясал кулаками с радостным ревом. Публика вторила ему. Я глубоко вздохнул.

— Займитесь этим, когда все будут смотреть. Я постараюсь дать вам как можно больше времени.

Я чувствую его удивление, но, выскользнув из его сознания, тут же обращаюсь к главарю наемников:

— Вёрт, а какие правила? — стараюсь говорить многозначительно, с ухмылкой.

Он удивленно поворачивается ко мне:

— Ты что, попробовать хочешь?

Я небрежно пожал плечами.

— А почему нет? — улыбаясь во весь рот, небрежно стукнул его в плечо. — В конце концов, что может быть лучше, чем хорошенько размяться после доброго обеда? Составишь компанию?

Я заметил, как хищно блеснули его глаза, как внезапно упала тщательно поддерживаемая им личина: я осознал, что Вёрт едва ли не самый зависимый от наркотика в этой комнате. Он подсел на ярость и адреналин не меньше, чем на глючный кактус, и только железная воля и выдержка дают ему силы держать всю эту команду в узде. У меня мелькнула мысль о том, сколько своих бойцов он убил сам, когда они окончательно опустились и перестали себя контролировать?

Вёрт, тем временем, поднялся и произвел какие-то сложные манипуляции со своим доспехом, видимо дезактивируя экзоскелет. Сбросил броню, с ухмылкой глядя на меня:

— Всё, что дорогой гость пожелает! — он не сомневался в своей победе. Ему нравилась идея унизить меня перед всеми присутствующими, чтобы утвердиться в лидерстве.

Я поднялся вслед за ним, расстегивая форму.

— Так какие правила?

— О, всего несколько, — наемник уже снимал сапоги. — Захваты проводятся только руками; побеждает в схватке тот, кому удается положить противника на обе лопатки; нельзя душить, бить и разговаривать, — он кровожадно улыбнулся. — Три раунда.

Я кивнул. Вёрт снова свистнул, жестом приказав очистить арену. Когда мы поднялись с мест и пошли на песок, я заметил, что уже ни один старкад не сидел за столом: всем хотелось поглядеть на борьбу командиров. Сержант также поднялся, и я расслабился, увидев, как он, используя скупые жесты, отдает приказания. Двух солдат, потерявших голову от напитка, незаметно вывели из пещеры.

Мы остановились лицом друг к другу на арене. Мелкий белый песок приятно холодил ступни. Вёрт снова сбросил свою личину безупречного командира и радушного хозяина: в его взгляде не осталось ничего, кроме холодной ярости и безумного желания победить. Он оскалился:

— Ну что, начнем, гость дорогой?

— Глянь, Мист, наши мальчики развлекаются без нас!

Голос Рандгрид заставил меня вздрогнуть. Судя по тому, как резко выдохнул Вёрт, ее появление не сулило ничего хорошего.

Владычица в сопровождении Линн важно проследовала к своему трону. Охранницы держались немного позади, а когда Рандгрид села, опустились на свои прежние места на ступенях. Линн осталась стоять подле трона, глядя на меня с выражением чистейшего ужаса на лице. Я тоже ее разглядывал: было на что посмотреть. Черный кожаный доспех с искусно отделанными металлическими вставками плотно облегал торс. Наручи и поножи с первого взгляда напоминали обмотку, но я безошибочно узнал в них оправленные в кожу металлические пластины из редкого сплава — гибкие, но очень прочные полоски оборачивались вокруг рук и ног, подстраивались под форму конечностей носителя, и защищали лучше, чем любая известная мне легкая броня из стали или композитного материала. Из таких же полосок состояла и юбка, что доходила Линн до колен, но при каждом движении пластины смещались, обнажая бедра. Я сглотнул, заставив себя поднять глаза выше, попутно отмечая, что к энергоплети на бедре Линн добавила два топора, закрепленные крест-накрест за спиной.

— Что же ты наделал, Дерек! — я услышал ее паническую мысль, но ответить не успел — она снова закрылась.

Тем временем Рандгрид разглядывала меня, рассеянно играясь с небольшим ножичком.

— Мист, сестра моя, как ты могла спрятать от меня такого бойца? — с наигранной обидой произнесла она, не отрывая от меня взгляда. — Ты же знаешь, как я ценю… таланты.

Я не понял, что именно она имела ввиду, но Линн, видимо, действительно знала, потому что стиснула челюсти и, сверля меня злым взглядом, буквально прошипела:

— Дерек не входит в мою команду, Рандгрид, он не в моей власти.

Я снова ничего не понял в этой пафосной чепухе и покосился на Вёрта. Старкад преклонил колено и с явным обожанием глядел на свою предводительницу. Она же на него даже не глянула с тех пор, как зашла.

— Не в твоей власти, говоришь… — она ухмыльнулась. — Ты не можешь ему приказать, но он же может и сам захотеть… — тут она сделала странное: издевательски подмигнула мне и наконец глянула на Вёрта.

— Сделаем развлечение интересней!

В глазах Рандгирд блеснула жестокость, и она резко выбросила вперед руку с ножом — тот воткнулся в песок ровно между нами с противоположной от трона стороны арены.

— Правила те же. Но, — она посмотрела долгим взглядом сначала на Вёрта, потом на меня. — Победитель получает всё. Начинайте!

Вёрт поднялся и поклонился в пояс. Когда он обернулся ко мне, в его глазах была лишь жажда убийства.

***

За восемь дней до этого…

— И давно ты здесь стоишь?

Бен усмехнулся и молча призвал к себе Силой бутылку с самогоном. Я не успел сказать и слова, как он откупорил ее и сделал два больших глотка прямо из горлышка. Мне стоило огромного труда не заржать, наблюдая за тем, как он давится выпивкой, кашляет, едва не роняя бутылку, пытается выморгать слезы… Я Силой притянул бутылку обратно, отмечая, что успел, однако, опорожнить ее уже на треть, плеснул себе на палец в стакан и убрал ее под стол: мне уже, похоже, на сегодня хватит, да и этому кашляющему Сатурну тоже больше наливать не стоит.

Дав ему прийти в себя, как ни в чем не бывало спросил:

— Так как давно ты здесь?

Бен поднял на меня глаза, вытирая слезы.

— Твою мать, Дерек, что ты такое пьешь…? Ох и жгучая, зараза! Есть вода?

Я покачал головой.

— Это местный самогон. Если запьешь сейчас — развезет напрочь, а тебе еще на Превосходство лететь.