Он только насупился сильнее, но даже не глянул на меня.

— Сам уходи.

Так не пойдет. Я знал, что пацан тащится по полетам, и, несмотря на свой возраст, уже умеет пристойно летать на истребителе.

Я откинулся на локти и сказал, будто бы между прочим.

— Мне тут товарищи по службе скинули видео с последних соревнований пилотов на Корусанте. Его еще нет в голонете.

Я заметил, как малец дернулся и весь превратился в слух. Я ухмыльнулся: а слушать было чем, уши-то у парня знатные.

— Могу показать, если хочешь.

Он долго молчал, а потом вдруг вспылил, спихнув Силой на пляж целый кусок почвы.

— Какая тебе разница, чего я хочу. Иди вон к ним. Посмеетесь надо мной вместе! — он резко обернулся ко мне, сжимая и разжимая кулаки, глотая злые слезы, да так разошелся, что не заметил, как участок почвы, на котором он сидел, начал медленно сползать вниз.

Я среагировал моментально — помогли выработанные годами службы рефлексы — и дернул парня за шиворот на себя, перекатываясь дальше от обрыва. Огромный кусок утеса со стоном ухнул вниз. С пляжа послышались испуганные возгласы.

Я переводил дыхание, думая, как бы надрать парню его впечатляющие уши, когда услышал тихий вопрос:

— Зачем ты сделал это?

Я не понял.

— Что?

— Спас меня, — он помолчал и добавил совсем уж тихо, задушено как-то: — Тебе бы только спасибо сказали… Все они…

Что-то в его голосе заставило меня приподняться на локте и взглянуть на него. Парень, не мигая, смотрел в небо, из глаз беспрестанно текли слезы. С той стороны лица, что я прежде не видел, губа была разбита в кровь. Кто-то, похоже, серьезно его обработал. Я обратил внимание на его руки — правая отекла, костяшки сбиты, на пальцах, поверх въевшихся в кожу чернил, разводы крови: драться пацан явно не умел. Похоже, пытался защищаться, но сразу же выбил кисть. Я стиснул зубы: тоже мне, будущие джедаи. Рассуждают про Свет, а бить скопом не гнушаются — сомневаюсь, что кто-нибудь отважился бы задирать главную страшилку лагеря, «неадекватного» Бена Соло — в одиночку.

— Почему ты так говоришь?

Он только пожал плечами и закрыл глаза.

— Они считают меня чудовищем. Мама, папа, дядя… Все они. Считают, что я принесу много горя… Убью кого-то…

Он всё плакал, уже с закрытыми глазами, а у меня в душе шевельнулось нехорошее… Кем надо быть, чтобы собственного ребенка до такого состояния довести?! Нужно будет с Люком побеседовать. А пока…

Я глубоко вздохнул, поднялся и протянул ему руку.

— Парень, я убивал. И не раз, — он уставился на меня своими глазищами, я только усмехнулся в ответ. — Я не чудовище. И ты не чудовище, — он протянул мне левую ладонь, и я вздернул его на ноги. — Пойдем, придумаем что-то с твоей рукой, а потом я покажу, как давать сдачи тем, кто задирает тебя.

Он только всхлипнул, вытирая нос кулаком.

— А видео покажешь?

Я улыбнулся ему.

— Ну конечно.

Если бы кто сказал мне тогда, в кого вырастет этот парень, и что я с тех самых пор буду рядом с ним, я бы только посмеялся в ответ. Но вот он я — без малого двадцать лет спустя: всё так же вытаскиваю несостоявшееся чудовище из передряг, в которые он сам себя вовлекает. Я усмехнулся собственным мыслям — интересно, наступит ли момент, когда мы поменяемся ролями — захватил шлем и вышел, направляясь в медблок: нужно проверить, как там наши.

***

В медблоке царила нездоровая атмосфера всеобщей нервозности. Дерганная какая-то охрана, даже на подходе к отсеку: будто опасных преступников охраняют. Что за бред! Ведь все же знают, что обычные солдаты даже Митси не остановят, не то что Вела с Зирой. Отмахнувшись от очередного проверяющего с какими-то дурацкими вопросами, я молча прошел мимо, воспользовавшись тем, что рыцарь в шлеме, с мечом на поясе, похоже, внушал солдатам прямо-таки священный трепет. Подумалось, что если на Величие надумают пробраться диверсанты, им достаточно будет надеть черные плащи и маски — их не то что не остановят, но еще и разбегаться во все стороны будут. Краем глаза я, правда, заметил, как проигнорированный мною солдат бормочет что-то в коммуникатор. Кому он там докладывает? Рите? Или сразу Бену? Нет, скорее Хаксу! С этого станется контролировать всех посетителей раненых рыцарей, чтобы просто быть в курсе.

Представляя себе, кто явится сюда после доклада солдата, я наконец добрался до палаты Зиры — она беспокоила меня больше всего — и обнаружил ее, судя по всему, в полном здравии и отличном настроении: Зира с закрытыми глазами лежала на полу палаты, закинув босые ноги на кровать. Когда я зашел, снимая шлем, она даже не глянула на меня, только протянула руку. Я коротко сжал ее пальцы и молча устроился на краю койки. Зира, всё еще не открывая глаз, перебросила ступни мне на колени. Я ухмыльнулся. Вот засранка!

— Хочешь, чтобы Вел снова скандал устроил? — мыслю.

— Дерек, неужели очнувшись после комы, я не могу рассчитывать на массаж ног от старого друга и боевого товарища? — отвечает мне Зира, передавая вместе с мысленной речью чувство оскорбленного достоинства — не отличил бы от искреннего, не знай я ее долгие годы.

— Не переживай, Дерек, — это уже Митси вклинился в наш мысленный диалог, — Вел больше сцен устраивать не станет. Да и медитирует он сейчас. Бен их помирил. Правда, едва не угробился при этом, но всё же вытащил наших голубков с того света.

Зира напряглась, я нахмурился и ущипнул ее за ногу. Она быстренько подобралась и уселась напротив меня на полу, наконец открыв глаза. Смотрела виновато и куда-то в сторону.

— А ну рассказывай, — сказал я вслух.

— Да что рассказывать, — я почувствовал, как наши «рыцарские» узы наполнились ее чувством вины. — Я уже наслушалась, что по этому поводу Рей думает — и как она меня не убила, удивляюсь, — а еще Рита, да и Линн твоя…

— Она не моя! — возмутился я и почувствовал, как заливаюсь краской под насмешливым взглядом Зиры.

— А вот кстати и она! Дерек, твоя девушка к вам идет! — это Митси, мысленно.

Мне оставалось лишь порадоваться, что он не просто помыслил, а передал через узы. В этот, как определял его Листер, “выделенный ментальный канал”, что объединял рыцарей Рен, даже Сноук пробиться не мог. Линн, при всей своей чувствительности, услышать нас тоже не могла.

Я дернулся было встать, потом сел обратно, почему-то отстегнул от пояса сайбер, пристегнул его на место, понял, насколько по-идиотски выгляжу со стороны, и не придумал ничего лучше, чем наорать на обоих ментально:

— А ну прекратите оба, ну! Между нами ничего нет, и быть не может! Это только работа! Она… Она мне даже не нравится! — я задыхался, будто вслух всё это прокричал, а Зира только закатила глаза и помахала Линн, которая как раз вошла и остановилась в дверях палаты, как-то странно глядя на меня.

— На мостик доложили, что у вас посетители, — Линн перевела взгляд с меня на Зиру, и я сумел наконец-то вздохнуть. Она пожала плечами и улыбнулась. — Ты же знаешь, Кайло распорядился, чтобы за вами, — Линн усмехнулась, — присматривали. Уж не знаю, чего он этим хотел добиться… — она осеклась и снова странно глянула на меня. — Привет, Дерек. Рада, что ты в порядке. Кайло просил тебя связаться с ним, как только проснешься.

Она всё продолжала на меня странно смотреть, а я услышал мысленное от Зиры:

«Да ты хуже Бена, Дерек! И когда всё так запущено стало… Чего ты пень-пнем сидишь?! Ответь девушке! Ты же явно ей нравишься. Она хорошая, кстати, а не то, с чем ты обычно спал. А если она обидит тебя, я сама ее убью!» — добавила она почти весело, подмигнув мне.

Я хотел было помыслить в ответ, но Линн меня опередила и, коротко засмеявшись, ответила ей вслух:

— Я бы посмотрела, как ты попытаешься, Зира.

В медотсеке воцарилась мертвая тишина. Зира неотрывно смотрела на Линн. Поначалу удивленно, непонимающе, а потом вдруг широко улыбнулась и протянула ей обе руки.

— Приветствую, сестра!

Линн усмехнулась в ответ и шагнула вперед, чтобы помочь ей встать, я же, не помня себя от стыда, схватил шлем и на дрожащих ногах бросился вон из медблока, бросив на ходу что-то о том, что мне нужно связаться с Беном.