Я пришел в себя от ощущения такого всеобъемлющего тепла и покоя, что захотелось смеяться. Я чувствовал себя цельным и безусловно счастливым. А потом я открыл глаза и почувствовал себя еще лучше, увидев, какая прекрасная женщина надо мной склонилась, прижав одну ладонь к груди, а другую ко лбу. Я улыбнулся и бездумно потянулся к ней, желая привлечь к себе, укрыть в объятиях, поцеловать, когда она внезапно открыла глаза. Наваждение развеялось, а я уронил руку, ощущая одновременно укол стыда и сожаления. Линн внимательно осмотрела меня, а потом усмехнулась и, отстранившись, села напротив. Я поспешно отвел глаза, увидев, что, хоть кровь с себя она, похоже, смыла, но до сих пор не оделась, лишь мой плащ на плечи накинула. Изо всех сил стараясь не думать о том, как мне нравится открывшееся зрелище, я обвел глазами пещеру, с удивлением и странным замешательством отмечая, что мы остались одни. Без людей помещение казалось огромным. Я буквально слышал собственное хриплое дыхание, будто шлем был до сих пор на мне. Осознав, как глупо, вероятно, выгляжу со стороны, я залился краской и, наконец, посмотрел на Линн в упор. Она иронично вскинула бровь.

— Ты очень громко думаешь, Дерек, — Линн изобразила удивление. — Странно, что ты так кардинально поменял свое мнение. Ведь ты говорил, что я тебе даже не…

Да нахер всё это! Я привлек ее к себе, не давая закончить, ухватил неловко — накидка соскользнула с плеч, — и крепко обнял, закрывая рот поцелуем. И плевать мне было на кровь на песке, на то, что сидели мы у подножья трона свергнутой нами же «королевы» наемников, на то, что в любой момент кто-то мог зайти. Значение имело только то, что женщина, что проливала за меня кровь, была сейчас в моих руках и с энтузиазмом отвечала мне.

Линн отстранилась первая и усмехнулась, весело глядя на меня.

— А ты с открытыми глазами целуешься.

Я прыснул, настолько странной эта невинная фраза казалась в данной ситуации. Я приложил усилия и, со скрипом, сел ровно. Нашарил плащ на полу и накинул ей на плечи, плотно запахнув спереди. Убрал выбившиеся из прически волосы с лица и наконец ответил с ухмылкой:

— Я заметил, что и ты тоже.

***

Я лежал на диване в своей каюте и тупо смотрел в темноту. Отсюда, из темной каюты на Величии, всё произошедшее за прошедшие два дня казалось сном, игрой больной фантазии. Но какой бы нереальной эта история не казалась теперь, факты оставались фактами: Рандгрид мертва, как и ее охранницы, старкады под усиленной охраной в медблоке Величия проходят экспресс курс избавления от наркотической зависимости, а мы с Линн поцеловались. При мысли об этом я невольно улыбнулся: мне стало одновременно тепло и немного стыдно — я не мог себе представить, что на меня нашло тогда, да и качество оставляло желать лучшего, в конце концов, я действительно давно этого не делал.

Из размышлений меня выдернул тихий стук в дверь и невесомое ментальное касание: Линн. Я удивился, но поднялся и пошел открывать. Дюрасталь пола приятно холодила босые ступни. Уже подойдя к двери, я вдруг понял, что на мне только легкие пижамные штаны. Неплохо было бы накинуть что-нибудь… Ну ладно, впущу ее и оденусь.

Линн, в отличие от меня, была одета, будто спать на Бату собралась. Без спальника. Прямо в холодной грязи: носки, теплая пижама из плотной ткани. Еще и в одеяло замоталась. И тем не менее я чувствовал, что ее потряхивает от озноба. Линн подняла на меня блестящие глаза.

— Прости, я почувствовала, что ты не спишь… — голос охрип. Да к тому же то и дело тянет носом. Я посторонился, пропустив ее внутрь, и указал на диван.

— Устраивайся. Я пока чаю сделаю.

Она кивнула и побрела в комнату, я же пошел на кухню. Набрав в чашку кипятка, я засыпал в воду противоспалительный порошок, бросил щепотку гранул синтчая для вкуса и вернулся в комнату. Линн сидела в углу дивана, закутавшись уже в два одеяла, нахохлившись, как птенец. Я невольно усмехнулся.

— Что случилось с тобой, о Владычица битв?

Линн злобно зыркнула на меня и снова потянула носом.

— Простыла, — и язвительно добавила: — Такое случается, знаешь ли, когда в холодной пещере сражаешься полуголой за жизни всяких там рыцарей!

Я рассмеялся и сел рядом, поставив перед ней на стол чашку.

— Погоди немного. Пускай остынет.

Она кивнула и вдруг прильнула ко мне, как ребенок, в поисках поддержки. Я обнял ее и, прикоснувшись ко лбу губами, почувствовал сильный жар. Э нет, так не пойдет. Я знал, что Сила не очень эффективна при простуде, но облегчить немного ее состояние я все-таки мог. Спустя пару минут воздействия Линн вздохнула и отстранилась от меня. Прошептав «спасибо», взяла двумя руками чашку и откинулась на спинку дивана, осторожно пробуя напиток. Это выглядело так мило, что я снова не удержался от улыбки. Но вслух спросил с иронией:

— Так ты полечиться пришла?

Она фыркнула и отставила чашку, посмотрев на меня в упор. Вдруг я заметил, что впервые вижу ее с распущенными волосами. Даже сейчас, с болезненно блестящими глазами и покрасневшим носом, она казалась мне очень красивой. Я позволил ей почувствовать свои мысли, и Линн покраснела и стушевалась, отводя глаза.

— Я… Я пришла поговорить о нас, — она снова взглянула на меня. А потом, собравшись с духом, выдала: — Всё, что произошло… Это не значит ничего. Ты не обязан!

Странно было слышать всё это от взрослой и опытной женщины, которая не далее как вчера заявила на меня свое право. Я закатил глаза и обнял ее снова, откинувшись на диване, устраивая ее на себе сверху, вместе со всеми ее одеялами.

— Я же поклялся тебе, помнишь? Я буду с тобой до тех пор, пока ты этого хочешь, — я стараюсь говорить как можно мягче, понимая, что событий последних дней даже для привыкшей к битвам Линн Тан было много. — Ты хочешь, чтобы я ушел?

Прозвучало это, вероятно, странно, потому что мы именно в моей каюте находились. Линн только теснее прижалась ко мне.

— Нет.

Я погладил ее по волосам.

— Ну и славно. А со всем остальным мы разберемся потом.

Мы долго лежали молча, и я чувствовал, что она уже засыпает, когда вспомнил, что должен сказать ей еще кое-что важное. Я немного отстранился и заглянул ей в лицо.

— Линн, я просканировал память Рандгрид перед смертью. Она не знала, что Немзи делал с девушками.

Она приподнялась на локтях, уперевшись мне в грудь. Я продолжил:

— Но я знаю, что они привозили ему из Неизведанных регионов, — какие-то черные кристаллы.

Линн резко выдохнула.

— Я также считал координаты планеты, откуда родом кристаллы, — я помедлил, вспоминая. — Рандгрид называла ее Турисаз.

Глаза Линн расширились, и какое-то время она просто смотрела на меня, а потом вдруг, резко наклонившись, поцеловала в губы и тут же прижалась лбом к моему, прошептав: «Спасибо».

Я поцеловал ее в ответ и крепко обнял, поудобней устраивая у себя на груди. Я и сам был уже не против поспать. Уже проваливаясь в сон, я пробормотал, не сразу осознав, что говорю это вслух:

— Турисаз… Почему Турисаз? Что за странное название?

И засыпая, услышал ответ Линн:

— Турисаз значит «сдерживающий Хаос».