Бен потратил какое-то время на объяснения механики использования молнии в бою, и Люк слушал с не меньшим прилежанием, чем я. И ему это тут же окупилось сторицей, потому что, в отличие от меня, ситхская молния у призрачного джедая получилась с первого раза. Он радостно (или мстительно) что-то проулюлюкал и, торопливо поблагодарив Бена, пропал. Оставалось только надеяться, что разгневанный новыми умениями сына Дарт Вейдер не явится по наши души.

— Ну сосредоточься же ты, Дерек! — Бен повторял эту фразу уже раз двухсотый.

Хмель нас понемногу отпускал, и пьяное воодушевление начало понемногу сменяться похмельной апатией — молниями заниматься уже не хотелось. Хотелось в душ и спать. Но мы оба упрямо пытались: я — вызвать-таки молнию, Бен — в сотый раз рассказать мне, как это делается.

— Да не могу я! — озноб пробирал до костей, в сапогах гадко хлюпало. Я уже был готов сдаться.

— Погоди! — он вскрикнул так, что я едва не подпрыгнул. — Это, наверное, твой блок мешает! — и прежде чем я успел что-то сказать, Бен, не особо церемонясь, вломился ко мне в сознание. Я покачнулся, но устоял, матеря его про себя.

Экзекуция затягивалась. Из радостного и самодовольного его лицо стало задумчивым и сосредоточенным. На лбу, несмотря на промозглую погоду, выступила испарина. Бен шагнул ко мне ближе и закрыл глаза, почти касаясь моего виска подрагивающими пальцами. Внезапно мне показалось, что мне голову топором проломили, и я, прикусив губу, упал на колени, хватаясь рукой за ствол ближайшего дерева, — ноги отказывались держать меня. Бен же, вскрикнув, отпрянул и схватился за голову.

Несколько минут мы оба, тяжело дыша, приходили в себя. Наконец, помогая себе руками, я смог подняться, а Бен встретился со мной взглядом.

— Я не могу помочь тебе, Дерек, — он потёр переносицу, будто теперь у него голова болела. — Только ты сам можешь разрушить этот блок. Когда перестанешь бояться.

Я не понял.

— Бояться чего?

Он устало посмотрел на меня.

— Силы в себе. И того, что ты можешь. Ты сильный форсъюзер, Дерек. Я даже не знал, что настолько. Как не знал и того, как ты боишься этой силы, насколько сильно ты жалеешь, — Бен осекся и как-то обиженно зыркнул на меня, — что ты такой. Другой.

Он помолчал и, так и не сказав больше ни слова, развернулся и побрел обратно на базу. А я вдруг разозлился: да какого, крифф его дери, хрена, он несет, не боюсь я ничего, просто не люблю… Внезапное осознание того, в чем я сам себе не хотел признаться долгие годы, едва не сбило меня с ног, и… неосознанно вызванная мною молния, как сайбером, срезала несколько ближайших ко мне деревьев!

Бен резко обернулся. В предрассветных сумерках его фигура казалась призрачным маревом, но гордость и одобрение в его голосе были вполне ощутимыми:

— Вот это — уже совсем другой разговор.

Бен улетел на Превосходство спустя несколько часов. Мы только и успели, что привести себя в порядок и позавтракать. Еду нам доставил мой сильно простуженный — видимо, ночные прогулки в белье не прошли для него бесследно — жадина-адъютант. Парень явно чувствовал себя не в своей тарелке под насмешливыми взглядами рыцаря и Верховного лидера и, обслужив нас, так спешил удалиться, что споткнулся и едва не растянулся в коридоре. Мы посмеялись, вспоминая вчерашнее, и я проводил Бена к его истребителю.

— Дерек, помни, твоя Сила зависит только от тебя, — молвил он нечто непонятное и пафосно-джедайское и, передав мне сайбер Митси, улетел восвояси.

Я же, поминая криффа, вернулся к своей мозгоправной рутине еще на шесть дней. А когда наконец прилетел на Величие — мечтая просто отоспаться пару дней нормально — меня в ангаре встретила Рита с радостной вестью, что через два часа мне неплохо было бы сопроводить Линн на небольшую миссию. Так и сказала, «небольшую миссию». Эта криффова беспечность меня насторожила, и, хоть генерал уверяла, что мое присутствие совсем не обязательно, отпустить Линн одну я не решился.

***

«Пора!» За свою жизнь я испытал много разных пробуждений: вскакивал, ведомый интуитивным ощущением опасности, приходил в себя по частям после долгих дней недосыпа, недавно вот к моей коллекции странных пробуждений добавилось счастливое. Но никогда еще не было такого, чтобы из сна меня выталкивали насильно, криком. Причем в моем собственном мозгу. С перепугу я даже не идентифицировал голос. Но, учитывая, как я заснул, вернее, кто меня усыпил, все варианты сводились, в общем-то, к одной личности. Поминая криффа, хаттскую клоаку и Энакина Скайуокера, я отбросил покрывало и стащил ноги с кровати, попутно пытаясь сориентироваться, где я.

Понимание пришло быстро и наводнило меня липкой паникой. Я же должен был вернуться на Бату! Сила! А если я опоздал?! Я завертел головой в поисках чего-то, что показывает время, и, обнаружив табло над дверью, с облегчением выдохнул. У меня оставалось немногим меньше трех часов. Значит, спал я совсем недолго — какой-то час — но за это время, как я уже успел отметить, меня замечательно так подлатали: плечо вправили и, по-видимому, обкололи обезболивающим и противоотечным, поскольку рука не только не болела, но и функционировала нормально. Колено было забинтовано, и, судя по ощущениям, мне даже небольшую операцию успели сделать — похоже, Вёрт сломал-таки там что-то.

Я решительно слез с койки — время еще есть, но мешкать не стоит: нужно привести себя в порядок, проверить, как там Рита с Хаксом, отдать распоряжения на случай внештатной ситуации и лететь обратно на Бату — наблюдать, как женщина, заявившая на меня свое право, будет за это самое право биться насмерть. Меня передернуло: от дикой неправильности ситуации, оттого, что я в упор не понимал, зачем ей это, — Рандгрид предложила ей информацию, что может спасти жизнь сестры, а она будто бы мимо ушей ее пропустила. Но поверх всего этого разливалось какое-то щемящее чувство неловкости, будто бы я упустил что-то очень важное…

— Дерек?

Я невольно подпрыгнул от неожиданности, застигнутый врасплох в процессе надевания штанов. За этими всеми мыслями я как-то упустил из виду, что нас с Хаксом разместили в той же палате, что и Риту, — видимо, очередное предусмотрительное решение Пола: полковник догадался, что мы оба, очнувшись, первым делом будем справляться о ее самочувствии. Быстро застегнувшись, я поспешил к койке Риты. Генерал выглядела отвратно: сине-зеленого цвета, с запавшими глазами. Заострившиеся черты выдавали, как близко она побывала к черте невозврата. Я нажал кнопку вызова меддроида и, стараясь подбодрить, улыбнулся ей.

— С возвращением, Рита. Как ты себя чувствуешь?

Она растерянно на меня таращилась.

— Я… Ничего не помню. Вылазка… Ранение… — она дернулась, видимо, пытаясь дотронуться до раны, но предусмотрительные медики закрепили ее руки на койке. Рита скривилась, когда прикативший меддроид принялся за положенные манипуляции. Я отошел, не желая ее смущать, и занялся собственной одеждой. Когда дроид закончил и, показав мне результаты обследования, укатил восвояси, я вернулся к Рите.

— Всё в порядке, генерал, — я снова постарался улыбнуться. — Скоро будешь, как новенькая.

Рита проигнорировала мой шутливый тон.

— Дерек, — Рита говорила тихо, но твердо. Дроид убрал всю эту зловещую конструкцию, что раньше громоздилась над ней, и без нее Рита уже хоть не выглядела как умирающая со страшным диагнозом, но до здорового вида ей было еще очень далеко. — Я не первый год служу и знаю, что с ранами, подобными моей, люди долго не живут. Что… — она осеклась. — Как это возможно?

Я присел у ее койки на стул, лихорадочно размышляя, как объяснить то, чего я сам до конца не понимал.

— Рита, ты знаешь, что Армитаж обладает теперь такими же способностями, как и мы? — Рита нахмурилась, явно не понимая, о чем речь, — похоже, он не стал ей говорить по какой-то причине. Я осторожно взял ее за руку, стараясь подобрать слова так, чтобы не испугать ее. — У него проявились некоторые способности, связанные с Силой. Мы еще сами до конца не знаем какие.