Он ощущал, как по его лицу катятся слёзы.

- Кили! - выдохнула Ауда, слегка поправив свою руку в его так, чтобы она могла прижать к нему ладонь.

Этот жест одновременно был успокаивающим и полным отчаяния.

- И всё равно правда в том, - продолжил он дрожащим голосом, - Я не могу хотеть никого, кроме неё. Я пытаюсь, о Создатель, я… пытаюсь отдать себя тебе. Но я не могу! Я не знаю, как! Ауда…

- Я знаю, что ты любишь её, - тихо ответила она, по её щекам тоже текли слёзы, - И тебе не нужно притворяться, что это не так. Нам обоим будет легче, если ты не будешь притворяться.

- Легче? - жалобно повторил он, - Легче не обращать на тебя внимания, ранить тебя? Будет легче, если между нами всегда будет другая женщина?

Ауда пристально смотрела на него, не в силах ответить.

- Ты будешь моей женой, Ауда. Будешь рожать моих детей, - Кили отпустил её руку и нежно обхватил ладонями её лицо, - Если нам суждено быть вместе, я хотел бы, чтобы между нами всё было лучше, чем есть сейчас. Я бы хотел… - он на мгновение закрыл глаза, потом открыл их и посмотрел ей прямо в лицо, - Я бы хотел не любить Тауриэль, - говорить это было больно, и всё-таки было бы не так больно, если бы он мог игнорировать те чувства, которые не мог изменить.

Несколько долгих мгновений Ауда просто смотрела на него, лицо её прояснилось, как будто она увидела в нём что-то новое.

- Ты не должен так говорить, - тихо, но твёрдо возразила она.

- Что? - Кили выглядел совершенно несчастным.

Что с ней было не так, если она хотела, чтобы он женился на ней, признаваясь в любви к другой женщине.

- Кили, - Ауда убрала руки от своего лица, - Твоя любовь к Тауриэль драгоценна. И ты не должен желать, чтобы она исчезла.

- Но это только навредит нам обоим, - слабо запротестовал он.

- Тише, - она сжала его ладони, - Это не правда. Послушай, я видела, как сильно ты ей предан. Если бы меня любили так, как ты любишь её, я хотела бы испытать это. Я бы хотела иметь возможность жить с такой любовью, - она облегчённо вздохнула, - Кили, я освобождаю тебя.

Кили был настолько шокирован её словами, что ему показалось, что сердце вот-вот остановится.

- Что? - снова пробормотал он.

Ауда чуть заметно улыбнулась.

- Да, Кили. Иди и женись на ней, - и добавила, видя, что он продолжает молча смотреть на неё, - Ты не веришь, что мне есть дело до любви? Это правда, когда-то я думала, что любовь это в лучшем случае роскошь, а в худшем глупая выдумка, противоположная чести и долгу. Но ты и твоя семья научили меня думать иначе.

- Но твой клан и договор… - Кили возражал только из чувства долга.

- Я скажу отцу, что мы оба будем несчастны в этом браке. Как бы он ни был честолюбив, он слишком добр, чтобы заставить меня выйти замуж против моей воли.

Молодой принц глубоко вздохнул. Неужели это был конец? Неужели он и в самом деле избавился от страшившей его судьбы, от брака без любви, который вынудил бы его одновременно предать и Тауриэль, и Ауду? Он был свободен, так неожиданно и удивительно свободен! И от осознания этого факта ему вдруг стало так легко, как будто тяжесть самой горы спала с его груди. Он мог вернуться к Тауриэль, и он даже не надеялся на это.

- Благодарю тебя, Ауда, - сказал он.

Молодая гномка задумчиво улыбнулась.

- Знаешь, если бы когда-нибудь ты действительно был моим, мне было бы жаль тебя терять.

- Гм… - забормотал Кил, раздумывая, не стоит ли ему извиниться.

Ауда угадала его замешательство.

- Это просто комплимент, - тепло сказала она.

Потом она встала на цыпочки и поцеловала его в щёку прямо над краем бороды, которая за последние несколько недель стала густой и тёмной. И впервые за прошедшее время у него не возникло желания отшатнуться.

- Пусть Махал найдёт тебе того, кто заслуживает тебя намного больше, чем я, - сказал ей Кили.

Девушка покраснела и отвела взгляд.

- Теперь, если ты вернёшься в мои покои, я верну тебе твой первый подарок.

Кили взял её за руку и повёл к двери.

- О, возможно, тебе стоит позвать одного из надёжных друзей. Моим свидетелем будет Кара, но ты тоже должен кого-нибудь привести.

- Хорошо, ответил он, и они вместе вышли из мастерской.

**********

Торин совсем не удивился, когда после ужина Кили попросил позволения поговорить с ним наедине. Чуть раньше днём Двалин как бы между прочим поинтересовался, говорил ли уже король со своим племянником, но о чём именно должен быть разговор, суровый воин не уточнил. Возможно, Торин и забыл бы об этом, если бы за ужином Кили не показался ему каким-то особенно неприкаянным.

Теперь же, в пустой гостиной в королевских покоях его младший племянник выглядел настолько беззащитным, что Торин сразу же подумал, что не видел парня настолько расстроенным и беспокойным с тех пор, как он расстался с Тауриэль два месяца назад. Он не сомневался, что Кили до сих пор страдал от этой потери, но сейчас, похоже, его мучило что-то другое.

- Торин, я не знаю, что делать, - сказал он, как только за ними захлопнулась дверь, и нахмуренные брови ясно говорили о его нерешительности.

- Неужели? - спросил король.

Подобные вещи редко становились для Кили проблемой, обычно этот порывистый юноша казался вполне уверенным в том, чего он хочет, независимо от того, собирался он следовать своим желаниям или же нет. Торин невольно спрашивал себя, не была ли истина в данном случае такой же.

- Ауда отказала мне, - проговорил наконец младший принц, пристально глядя на дядю.

- Вот, значит, как, - новость была неожиданной, но совсем не катастрофической.

- Я не просил её об этом, - в отчаянии сказал Кили.

- Я знаю это, - заверил его Торин.

Теперь мучившая его племянника дилемма была ему предельно ясна: парень хотел вернуться к возлюбленной, но думал, что поступая так, нарушит данное им слово.

- Ауда объяснила тебе причину?

- Она говорит, что я должен быть с Тауриэль, - вид у молодого гнома был чуть ли не виноватый.

- Что ж, это меня не удивляет.

- Что?

Кили удивлённо поднял брови; слова дяди застали его врасплох. Король с трудом сдержал улыбку, вспоминая нечто, чего не заметил его племянник.

- Конечно, я не ожидал того, что она откажет тебе, но всё же… Кажется, ей пришлась по душе мысль, что твоя мать вышла замуж по любви и родила в этом браке двух достойных сыновей.

- И что мне теперь делать? Ведь наш брак был необходимым условием для поддержки её отца.

- Раз она тебе отказала, ты вряд ли что-то можешь с этим поделать, - задумчиво проговорил Торин, - Результаты голосования не могут быть изменены, и ты придерживался своей части соглашения. Думаю, если вопреки древним законам и традициям казад отец будет принуждать Ауду к замужеству против воли, это вызовет гораздо больший скандал.

Кили натужно сглотнул, лицо его оставалось бесстрастным, как будто он до сих пор ещё не смел надеяться.

- Ты же не думаешь… - начал он, - Я поклялся на Совете, что женюсь на гномке, но эта мысль мне невыносима. Допустимо ли мне оставаться безбрачным?

Торин внимательно изучал племянника, его впечатлило и удивило то, что Кили до сих пор не попросил у него позволения вернуться к Тауриэль, даже несмотря на то, что он хотел этого больше всего на свете. Неужели парень всё ещё боялся навредить брату, ухаживая за ней?

- Я вовсе не собираюсь просить тебя жениться. Ты уже высказал свою точку зрения на Совете, - заявил Торин.

Кили кивнул, по тому, как расслабились его плечи, было видно, что напряжение оставило его.

- Благодарю тебя, - он всё ещё выглядел подавленным, но впервые за несколько месяцев из его глаз исчезло отчаяние.

“Ты так ничего и не сказал о Тауриэль”, хотел было напомнить ему Торин, но вовремя спохватился. Если бы он был единственным, от кого зависело одобрение брака Кили с эльфийкой, он бы предложил ему своё благословение прямо здесь и сейчас. Он был уверен, что племянник заслуживает её, и расставание с ней разбило ему сердце. К балрогу другие кланы, пусть себе жалуются и будут прокляты! Торин был готов поспорить, что благо собственного народа и королевства он понимал намного лучше, чем они.