- Думаешь, Кили будет очень несчастен в этом вынужденном браке? - с осторожностью спросил Торин.
- Не уверена, - её глаза ярко блестели, - Я бы сказала да, но… То, что он сам решился на это ради Фили, позволяет мне надеяться, что он всё же сможет найти в этом хоть что-то хорошее, - Дис испустила долгий печальный вздох, - Но я знаю одно: он никогда не забудет Тауриэль. Махал создал наши сердца, как и нас самих, из камня, и в них навсегда отпечатываются имена тех, кого мы любим.
- Да, я тоже так думал, - согласился Торин.
Он многое понял, наблюдая за сестрой, которая упорно отказывалась от повторного брака, несмотря на многочисленные предложения от нескольких достойных (и весьма высокопоставленных) поклонников в Синих горах.
- Я только надеюсь, что юная Ауда не станет обижаться на него за это, - помолчав немного, добавила Дис, а потом опять крутанула своё колесо.
**********
Через несколько дней после голосования Сиф нашла Кили в приёмной, где гости собрались к ужину. Младший принц как раз беседовал с одним из молодых воинов из клана Огнебородов, когда увидел, что она ждёт возможности с ним поговорить. Последний раз он видел её в шахтёрской пивной больше недели назад. Сегодня она была одета более официально: в платье, а не в рабочую рубашку и брюки, но тем не менее, он видел в её глазах ту же тревогу, что и в тот день, когда она осторожно выспрашивала его о Фили.
Когда Кили освободился, Сиф подошла и некоторое время неловко стояла рядом, явно раздумывая, не следует ли ей поклониться, и Кили почувствовал облегчение, когда она этого не сделала.
- Добрый вечер, Сиф, - сказал он, надеясь избежать любых официальных приветствий.
Он знал, что она собирается сказать, и не хотел, чтобы она начинала с титулов. Для подобных церемоний они были теперь слишком тесно связаны. Казалось, девушка подумала о том же, потому что сказала без всяких предисловий:
- Кили, спасибо, что дал нам с Фили шанс.
Хоть Кили и ожидал от неё чего-то подобного, но всё равно не знал, что ответить. Он знал Сиф и понимал, что сейчас они оба чувствовали гораздо больше, чем можно было выразить обычными словами благодарности.
- Не за что, - наконец сказал он.
Она смотрела на него, нахмурив светлые брови.
- Не думай, что я не понимаю, как всё это чудесно. Правда в том… - из её глаз вытекли две одиноких слезинки, - Я не знаю, как радоваться, понимая, что я могу быть счастлива только потому, что ты не можешь.
- Сиф… - Кили осторожно положил руки ей на плечи.
Проведя столько времени с Тауриэль, было немного странно вспоминать, что большинство женщин в его жизни были ниже его ростом. Однако рядом с Сиф этот контраст не вызывал в нём такой боли, как в случае с Аудой.
- Ты не виновата. Мне пришлось бы жениться, что бы ни случилось.
Она пристально смотрела на него, и голубизна её глаз была немного темнее, чем у его брата.
- Ради Фили ты отдал так много, - сказала она, - Я никогда не смогу отплатить тебе.
- Просто… Будь счастлива, - сказал он, снова не зная, как выразить всё, что их связывало.
Он легонько сжал её плечи и отпустил.
- Я постараюсь, - сказала Сиф, и Кили показалось, что она испытала облегчение, получив от него разрешение на это, - Я бы хотела… Чтобы ты нашёл возможность быть с ней.
- Спасибо.
Сиф порывисто сжала его ладонь и поцеловала её, а затем, украдкой глянув Кили через плечо, повернулась и поспешила прочь. Обернувшись, принц увидел приближающуюся Ауду. Неужели Сиф почувствовала себя неловко потому, что они говорили о Тауриэль, или же оттого, что Фили чуть не женился на благородной леди из клана Черновласов?
- Это та самая девушка, которую выбрал ваш брат? - спросила Ауда, останавливаясь рядом с женихом.
- Да. Сиф Железнобокая.
- Жаль, что мы разминулись, но я уверена, что мы скоро встретимся, - и помолчав, она задумчиво добавила, - Думаю, я ей не нравлюсь, ведь ожидали, что Фили женится на мне. И я её не виню.
Кили подумал, что сама Ауда тоже могла быть не в восторге от Сиф по той же причине, но если это и было так, она ничем не выказывала своих чувств.
- Она просто очень застенчива, - сказал Кили, пытаясь защитить Сиф, - Она даже ни разу не заговорила с Фили до того самого дня, пока он не ушёл в поход. Думаю, она не верила, что увидит его снова. Она плакала, и Фили был очень смущён и расстроен. А потом он просто забыл об этом, пока она не приехала сюда. Но я уверен, что она его никогда не забывала.
Кили не совсем понимал, зачем он рассказывает Ауде всё это. Наверное, он хотел, чтобы она поняла, как важно было, чтобы его брат мог быть с той, кто любила его. И казалось, Ауда поняла это, по крайней мере отчасти, потому что она ответила:
- Я видела, как она говорила с вами. У неё, должно быть, очень доброе сердце.
В наступившей тишине Кили воспользовался случаем, чтобы поразмышлять о том, насколько сильно эта вороноволосая красавица отличалась от обеих женщин, на месте которых она могла бы быть: светловолосой Сиф или огненной Тауриэль. Ни в изгибе её угольно-чёрных бровей, ни в тёмных тенях смуглой кожи не было ничего, что напоминало бы ему о полупрозрачной, звёздной красоте эльфийки, но Кили не мог сказать, было ли это различие благословением или проклятием. Возможно, он всегда будет смотреть на Ауду и видеть только то, что она ничем не похожа на его первую и единственную любовь. Было бы ему легче, если бы у них с Тауриэль было хоть что-то общее: оттенок волос или форма глаз? Ауда прервала его размышления.
- Полагаю, в нашу первую встречу я обидела вас. Мне очень жаль, - сказала она, - Мне следовало хорошенько подумать, прежде чем судить вас, совсем вас не зная. Я думала, вы выбираете любовь, потому что не понимаете долга. Я вижу, что ошиблась, - её лицо смягчилось, выдавая робкое нетерпение, - Мы всё ещё едва знакомы, но я бы хотела узнать вас лучше.
- И что бы вам хотелось знать? - спросил Кили.
Она была женщиной, с которой он согласился провести свою жизнь, и всё же он понятия не имел, с чего начать. В разговорах с Тауриэль у него никогда не было такой проблемы. Ауда ненадолго задумалась.
- Вы были самым младшим из тех, что отправились в поход, не так ли?
- Только на полгода. Ори родился в том же году, что и я, - когда-то он дорожил своим положением самого младшего члена отряда, но теперь это время казалось таким далёким.
- Полагаю, вы готовились к этому всю свою жизнь, - задумчиво проговорила она, явно очарованная тем фактом, что он должен был быть избран для такой судьбы.
- Да. Хотя мама всё равно не хотела нас с Фили отпускать. Но я думаю, она сказала бы “нет”, даже если бы нам обоим было по сто лет, - сказал Кили, изо всех сил стараясь оживить разговор.
И опять он подумал о том, насколько легче ему было рассказывать Тауриэль о любви матери и о том, как она, беспокоясь о нём, заставила его дать ей обещание вернуться.
- Я слышала, что без вас отряд не смог бы сбежать из Лихолесья, - сказала Ауда, и по её голосу было понятно, что она гордилась его подвигами, - Это правда?
- О, ну мы все были в бочках, которые сгрудились у речных ворот; видите ли, там был эльфийский форт. Эльфы были слишком заняты орками Азога, чтобы обращать на нас внимание, но попав в ловушку без оружия, мы все оказались в роли подсадных уток, или проще говоря, гномов в бочках, - как он и ожидал, она рассмеялась, - Моя бочка упёрлась прямо в стену, и я увидел рычаг, которым можно было открыть ворота. Я вскарабкался наверх и нажал на него, чтобы мы могли сбежать.
- Но правда в том, что меня едва не убили, - продолжил он, - Я поймал стрелу в бедро. Само по себе это не так уж страшно, но проклятая штуковина была отравлена. Сначала мы этого не знали; было не понятно, почему рана становится всё хуже. Я чуть не умер от лихорадки, и меня не было с Торином, когда он впервые вошёл в гору. Фили оставался со мной в Озёрном городе, пока я выздоравливал.
- Значит, тогда Тауриэль исцелила вас и спасла вашу жизнь?
