Фили кивнул, он был рад, что теперь они находили это просто забавным.

- Ки, когда ты собираешься говорить о ней с Торином? - с внезапной серьёзностью спросил он у брата.

- А о чём тут говорить? - обескураженно ответил тот.

- Может, о том, что ты любишь её? - нетерпеливо подсказал блондин.

- Разве он об этом не знает? И всё равно этого недостаточно, - Кили был явно расстроен.

- Ты не можешь делать вид, что всё уладится само собой.

Ну почему его младший брат этого не понимал?

- Я знаю. Но умолять я не буду. И ссориться с ним тоже.

- Кили, я не хочу, чтобы тебя лишили наследства, и не хочу, чтобы ты её потерял. Но я ничего не смогу сделать, пока ты не поговоришь с Торином, - Фили вздохнул. Ему не хотелось снова начинать этот спор, но если ничего не изменится, то придётся, - Я иду мыться, - резко сказал он и, взяв кувшин с водой, вышел из комнаты.

========== Приветствовать друг друга с любовью ==========

Дис с отрядом прибыла из Синих гор в один из дней раннего июня, в полдень. Торин отошёл в сторону, давая возможность племянникам приветствовать её первыми. И в самом деле, оба принца побежали впереди остальных, чтобы встретить мать, которая ехала во главе процессии. Кили держал пони под уздцы, пока Фили стаскивал её с седла, а потом они вдвоём принялись душить мать в объятиях. Но когда ей, наконец, удалось выпутаться из их рук, Торин обнаружил на её лице довольную улыбку, которой не видел уже очень давно.

Тогда он приблизился к ней, и Дис, освободив одну руку из хватки младшего сына, притянула брата к себе.

- Ты сделал это, - выдохнула она и поцеловала его в лоб.

- Я обещал, - с нежностью напомнил он.

- И что бы я делала, если бы ты не сдержал слова, - Дис легонько потянула его за косичку у виска, как часто делала в детстве, когда пыталась заставить его позволить ей сделать то, что она хотела.

Торин улыбнулся, вспомнив об этом.

- Добро пожаловать домой.

**********

Несколько дней спустя, когда новоприбывшие устроились в отведённых им комнатах, Дис сидела в королевских апартаментах вместе с Торином и сыновьями и слушала подробный рассказ о путешествии. Говорили в основном они, она лишь время от времени задавала вопросы. И хотя они опустили самые неприятные части истории, Торин был уверен, что она на самом деле догадывалась о тех опасностях, с которыми им пришлось столкнуться. Она не расспрашивала о подробностях, казалось, ей было достаточно того, что они в конце концов благополучно преодолели все трудности. Думать сейчас о том, что было или могло бы произойти, было бессмысленно.

Когда молодые принцы, поцеловав мать, ушли к себе, Дис осталась. Они с Торином поболтали немного, делясь новостями из Синих гор и Эребора, а потом погрузились в уютную, знакомую тишину. Торин вдруг понял, как сильно скучал по ней; было так здорово, когда рядом был кто-то, с кем можно было просто молчать. Он на мгновение подумал о том, как ей удавалось выносить тихое одиночество их прежнего дома, без Фили и Кили, с которыми всегда было весело или, по крайней мере, шумно.

- Скажи мне, брат, - наконец сказала Дис, не отводя от него пристального взгляда, - Я заметила, что-то не так между моими сыновьями, и между ними и тобой. Что происходит?

- Кили ещё не сказал тебе?

- Не сказал чего? - в её словах Торину почудился вызов; очевидно, она ожидала, что он ей ответит.

- Он связался с эльфийкой, - лучше было не ходить вокруг да около, она всё равно скоро узнает, если не от Кили, так от других.

Дис восприняла новость на удивление спокойно.

- С девушкой, которая спасла ему жизнь, - уточнила она.

Он кивнул.

- Есть ли шанс, что она ответит ему взаимностью?

Торина удивил вопрос сестры, но она, конечно же, была матерью.

- Я в этом абсолютно уверен.

Дис выгнула бровь.

- Она вряд ли стала бы его целовать, если бы это было не так, - проворчал он раздражённо.

К его удивлению сестра и глазом не моргнула.

- И ты сказал ему, что он не должен её любить, - догадалась она.

- А что ещё я должен был сказать? - она смотрела на него, и внезапно собственные слова показались Торину неразумными.

- Торин… - Дис вздохнула, как будто многое хотела ему сказать.

- Он не может ставить эльфийку выше своего долга и родни, - объяснил он.

- Неужели?

Сестра сказала это таким тоном, словно проверяла, посмеет ли он повторить эти слова ещё раз.

- Дис, Кили чуть не отказался от всех нас ради неё.

- Что?, - впервые за всё время её лицо было абсолютно пустым.

- Я просил его вспомнить о верности своему роду, а он сказал, что скорее потеряет своё наследие, чем откажется от неё, - продолжил он с неохотой.

- Мой сын рисковал ради тебя своей плотью и жизнью, и ты сомневаешься в его верности? - спросила она, вся её ярость обратилась теперь на брата.

- Я знаю, чем он пожертвовал, и ценю его за это! - Торин сделал медленный вдох, и продолжил уже более спокойно, - Неужели ты не понимаешь? Он не может выбрать эльфийку. И его любовь к ней не имеет значения…

- Не имеет значения? - глаза Дис вспыхнули гневом, - Как ты смеешь так говорить о любви! Ты никогда не был влюблён, так откуда тебе это знать?

Она поднялась на ноги и посмотрела на брата сверху вниз.

- Торин, ты знаешь, почему мои сыновья значат для меня больше, чем любое сокровище, созданное чьей-то рукой или завоёванное мечом? - её голос чуть слышно дрожал, - Потому что они-дар любви.

Дис бросила на Торина последний испепеляющий взгляд и вышла из комнаты.

**********

Кили думал о том, насколько же прекрасна была Тауриэль. Раньше он почему-то особо не задумывался, какие зелёные у неё глаза, как изумруды или листья, освещённые солнцем. Сейчас, когда она смотрела на него, её глаза были полны тысячами невысказанных слов, готовых вот-вот сорваться с её розовых губ, и, без сомнения, открыть всё то, что она чувствовала к нему. Она склонилась над ним, и её волосы окутали их обоих пламенной завесой. Эльфийка молчала, просто лаская пальцами его щёку, прочёсывая волны его волос.

- Тауриэль, - проговорил он и потянулся к ней.

Он должен был найти способ сорвать печать молчания с её уст… Свет мигнул, сместился, и Кили вдруг понял, что красноватое свечение, что окутывало его, это всего лишь огонь в камине, а над креслом, в котором он дремал, склонилась его мать.

- Тауриэль? - мягко спросила она, смахивая волосы с его лица, - Это не гномье имя.

Кили выпрямился в кресле. Лгать ей не было смысла, всё равно она скоро узнает правду, и будет лучше, если он сам ей об этом скажет.

- Она эльфийка, - он говорил медленно, частично оттого, что не хотел в этом признаваться и потому, что ещё не совсем проснулся.

- Мой дорогой мальчик, что мне с тобой делать? - Дис притянула его в объятия, а потом, к его удивлению, заплакала.

Кили обнял мать, он чувствовал себя смущённым и виноватым. Она не плакала ни когда они уходили, ни когда обнаружила, что все они живы. Неужели эта новость была намного хуже известия о смерти, с которой они столкнулись недавно? Было бы лучше, если бы она рассердилась на него. Кили ненавидел себя за то, что довёл её до слёз.

- Мама… - начал он, хоть и не был уверен, что ей сказать. Все доводы, которые он много раз прокручивал у себя в голове, вдруг показались ему неуместными, - Она не… Мы… Ум…

- Моё милое сердце, я чуть не потеряла тебя, - какое-то время она молчала, просто обнимала его, ласково поглаживая по спине, как будто это он, а не она, нуждался в утешении.

Наконец Дис отпустила сына и села у его ног, положив руки ему на колени. Кили вытер манжетами её мокрые щёки, но жест получился беспомощным и неуклюжим. Мать улыбнулась ем.

- Innikh dê*, - сказала она.

- Я сделал это.

- Да, ты сделал, - подтвердила Дис.

Он понимал, что должен отдать ей памятку, тот рунный камень, который она дала ему как символ его обещания. И впервые за всё время он вдруг подумал, могло ли то, что он сделал, считаться предательством.