Секс с Николасом - это больше-больше.

Это весело. Как в музыкальном видео Джона Мэйера «Your Body Is a Wonderland» - поддразнивающе трогательно, с катанием по простыням и смехом в постели. Мы целуемся и ласкаемся - не только для разминки перед трахом, но и потому, что это приятно.

Секс с Николасом - это захватывающе. Волнующий в своем роде взрыв сердца. Я не знала, что удерживать запястья над головой может быть так удивительно - пока он не сделал это. Не знала, что скольжение потной кожи, увлажнившейся от многочасового напряжения, может быть таким эротичным. Не знала, что кое где даже могут заболеть мышцы - или что при этом можно по-прежнему чувствовать себя потрясающе.

Я не знала, что способна на множественные оргазмы - но слава богу, способна. Я не скованна и не ханжа. Знаю, как доставить себе удовольствие - немного трения и нажатия после напряженного дня - лучший и самый быстрый способ заснуть. Но после грандиозного финала я никогда не пыталась вернуться на бис.

Николас пытается - и ему это удается даже лучше.

В дни, следующие за нашей первой ночью вместе, мы попадаем в молчаливую рутину будней. Я провожу день в кафе, а ночь в его гостиничном номере. Иногда он заезжает за мной, иногда просто посылает машину - стараясь как можно дольше скрывать от публики свои частые визиты к «У Амелии».

Когда я приезжаю, он выпроваживает охранников – доходит даже до такого, что они размещаются в собственном номере этажом ниже. Логан ворчал громче всех, но согласился.

Клиент всегда прав, и, по-видимому, то же относится и к королевским особам.

Мы больше не ходим обедать - мы заказываем в номер или готовим что-нибудь легкое, например бутерброды или пасту. Все это удивительно... нормально. Иногда по ночам мы смотрим телевизор - пытались залпом посмотреть второй сезон «Американской истории ужасов», но не продвинулись дальше второй серии.

Из-за... секса.

Потрясающего, умопомрачительного, мне-буквально-пришлось-сменить-трусики-на-работе-вспоминая-об-этом, секса. Марти заметил это и позавидовал. А потом стал меня дразнить.

В постели, после секса, мы много разговариваем - Николас рассказывает мне истории о своей бабушке, брате и Саймоне. И хотя я чувствую к нему сильную растущую нежность, которая может быстро превратиться во что-то более глубокое, я стараюсь держать все это случайным и легким. Ненавязчивым.

Николасу в его ежедневных обязанностях и так достается много навязчивости.

Ближе всего мы подошли к «разговору» - «Мы встречаемся только друг с другом, и куда это нас приведет?» - когда по телевизору мелькнула история о нем и великолепной блондинке, с которой он был сфотографирован в Вэсско. Это назвали «Свадебный дозор».

Николас сказал мне, что она была его старинной школьной подругой - просто другом - и чтобы я никогда не верила ни одному журналисту, который будет рассказывать или писать о нем.

Хочу сказать, эй - они даже не могли правильно описать его нижнее белье. Но, очевидно, знают, про его член.

Через две недели после той первой сумасшедшей ночи моя растущая нежность к Николасу заставляет сделать то, чего я не делала годами: взять выходной в субботу в кафе.

Марти и Элли прикрывают меня.

И я поступаю так, потому что хочу сделать что-то хорошее для Николаса. Не только чтобы отплатить ему за все сказочные оргазмы - но и просто потому что.

Что можно подарить принцу? Человеку с целой страной у его ног и миром у него в руках?

То, что может только девушка из Нью-Йорка.

- У меня есть план.

Мы в библиотеке нашего номера. Николас сидит за столом, его волосы, все еще влажные после недавнего душа, падают на лоб, а Джеймс и Томми стоят у окна.

- Раздевайся, - говорю я, бросая к ногам набитый рюкзак.

Он встает, одаривая меня любопытной, сверкающей ямочками улыбкой, которая заставляет мой живот покалывать.

- Мне нравится этот план.

Он стягивает рубашку через голову - и при виде этой великолепной груди и рельефного пресса мне приходится закрыть рот, чтобы остановить поток слюны.

- Мне отправить парней в их номер? - спрашивает он.

Я бросаю ему из рюкзака футболку с «Бисти Бойз» и рваные джинсы.

- Они могут остаться - я доберусь до них через секунду.

Николас надевает костюм - его маскировку на весь день. Я держу толстую золотую цепочку с висящим крестом, и он наклоняет голову, чтобы я могла повесить ее ему на шею. Затем я выливаю на ладонь гель и поднимаюсь на цыпочки, чтобы втереть ему в волосы - взъерошив их сверху и скользнув по бокам. Идеально.

- Как ты относишься к тому, чтобы проколоть себе ухо? - спрашиваю я, поддразнивая.

Он шепчет:

- Иглы пугают меня.

Затем подмигивает. Глаза Николаса уже сверкают от возбуждения - следующая часть сведет его с ума.

- Ты умеешь водить мотоцикл?

Вчера вечером он упомянул, что был пилотом во время службы в армии, так что я сделала вполне обоснованное предположение.

- Конечно.

- Идеально.

Я достаю из рюкзака шлем с полностью тонированным щитком и поднимаю его.

- Байк Марти внизу. Он просил передать тебе: разобьешь, купишь новый... Дукати.

В комнату, за дверью которой он стоял, входит Логан, поднимая руку, как регулировщик дорожного движения.

- Подождите, сейчас...

Николас берет шлем.

- Все будет хорошо, Логан.

- И... - осторожно говорю я, поворачиваясь к трем большим, сильным, вероятно, имеющим лицензию на убийство парням. - Я хочу, чтобы мы с Николасом отправились на эту прогулку вдвоем. Вы, ребята, оставайтесь здесь.

Томми произносит, «Иисус, Мария и Иосиф».

Джеймс крестится.

Логан выбирает другой путь.

- Ни в коем случае. Это невозможно.

Но выражение лица Николаса говорит, что чертовски возможно.

- Нет, - снова настаивает Логан, его голос напряжен с легким намеком на отчаяние.

- Генри все время ускользал от охраны, - говорит Николас.

- Вы не принц Генри, - возражает Логан.

- У меня есть маршрут! - я подпрыгиваю от возбуждения, как Боско, когда ему нужно пописать. - Я все для вас записала, на всякий случай - где именно мы будем, каждую минуту.

Я достаю из рюкзака запечатанный конверт и протягиваю его Логану. Но когда он начинает его вскрывать, я кладу свою руку на его.

- Ты не можешь открыть его, пока мы не уйдем - это испортит сюрприз. Но я обещаю, что все будет хорошо. Клянусь своей жизнью. - Я перевожу взгляд с Логана на Николаса. - Доверьтесь мне.

И я очень хочу, чтобы он это сделал. Хочу сделать это для него, дать ему то, чего у него не было. То, что он всегда будет помнить: свободу. Николас смотрит на шлем, потом на Логана.

- Что может случиться в худшем случае?

- Э-э... вас могут убить, а нас троих повесят за измену.

- Не говори глупостей, - усмехается Николас. - Мы уже много лет никого не вешали. - Он шлепает Логана по спине. - Это будет расстрельная команда.

Томми смеется. Логан - нет, Джеймс изображает Швейцарию.

- Сэр, пожалуйста... если бы вы только послушали...

Николас использует то, что я называю «голосом».

- Я не ребенок, Логан. Я способен один день прожить без тебя. Вы трое оставайтесь здесь, и это приказ. Если я хоть мельком увижу вас или узнаю, что вы за нами следили - а я узнаю, - то отправлю домой охранять гребаных гончих. Я ясно выражаюсь?

Парни недовольно кивают. И всего через несколько минут он надевает шлем, чтобы его никто не узнал, пока мы идем через вестибюль к выходу из отеля.

- Добро пожаловать на Кони-Айленд! - Я широко раскидываю руки, пока Николас блокирует мотоцикл. - Известный своими эпическими американскими горками, просто довольно чистыми пляжами, и хот-догами, которые могут обеспечить вам спонтанный сердечный приступ, но вкусными достаточно, чтобы рискнуть.