— Спасибо, — благодарно кивнул Вендель. — Почему-то до вас никто до этого не додумался.

Звучало похоже на самый неловкий комплимент из всех, что слышала Джейн.

— Более того — я не буду доставать разговорами, пока вы будете есть. Тем более, не знаю как вы, а я ужасно голодна. За сегодня я лишь позавтракала, — и она потянула вилку к исходящей паром колбаске. Может, сейчас и надо болтать напропалую — но она чертовски голодна, и пусть этот город сгорит огнём, если будет сидеть тут и обливаться слюнями.

Вендель последовал её примеру. А вот два других северянина с почти физически ощутимым смущением смотрели на вилку и тупой ножик, разложенные по краям тарелки. Взгляд одного из них бегал между ними и румяным поросёнком, расположившимся на огромном блюде.

Джейн вздохнула, не донеся кусочек колбаски до рта, и с сожалением убрала его.

— Господа, — тупые идиоты, хватит выпендриваться и дайте мне уже, наконец, поесть! — Если вы не хотите или не умеете есть этими приборами — ешьте так, как вам удобно.

Северяне бросили вопросительный взгляд на Венделя — и Джейн заметила едва заметный отрицательный кивок.

— Спасибо, но мы не голодны, — гулко произнёс один из них, не отрывая взгляда от жаркого.

Джейн едва не взвыла. Боги, ну почему даже к самому простому действую нужно прикладывать столько усилий?!Она резко протянула руку к ближайшему к ней северянину и прежде, чем он успел что-либо сделать, выхватила его кинжал из ножен. Северянин почти сомкнул свою лапу на запястье Джейн, но вовремя остановился, напряжённо глядя на пляшущее в руке девушки остриё.

— Ваша милость… — он бросил быстрый взгляд на замершего Венделя. — Я… Извините и всё такое, и…

Джейн лишь поудобнее перехватила железку — боги милосердные, у неё рука едва на рукояти сходится! — и воткнула её в колбаску, после чего подняла её и откусила солидный кусок.

Трое северян потрясённо смотрели, как она с наслаждением жуёт. О, боги, наконец-то еда! Какое-то время она просто жевала, чувствуя себя на пике блаженства. А потом просто пожала плечами.

— Лепорта — республика, и здесь все равны, — боги, если бы кто-нибудь из её целей выкинул бы что-то похожее и она узнала бы об этом, от карьеры бедолаги остались бы лишь обломки. Лишь бы никто не узнал…

Громилам было наплевать на её беспокойство. Они просто молча набросились на еду. Глядя на то, как один из них шумно и алчно обгрызает кабанье рёбрышко, она уже почти жалела о своей выходке.

— Я должен сказать, что из всех приёмов в Западных Королевствах ваш — самый приятный, — задумчиво проговорил Вендель, упрямо продолжая орудовать вилкой. Получалось у него так себе, но, по крайней мере, он хотя бы не чавкал. — Остальные не принимали нас всерьёз. Им всем кажется, что мы просто тупые варвары. Мы же северяне, — он фыркнул, и в воздухе промелькнул выплюнутый кусочек мяса. — Безмозглые идиоты, ходящие в шкурах, рогатых шлемах и с бородами до пояса!

Джейн неловко опустила взгляд в тарелку.

— Некоторые нас и пускали только для того, чтобы поржать, — голос северянина с синей татуировкой на лице звучал так, будто кто-то изо всех сил шкрябал вилкой по тарелке. — Но вы другая, да.

— Другая, — подтвердил Вендель, согласно кивая и бросая заинтересованный взгляд на Джейн. — Значит, вы действительно верите в эту вашу республику? Всмысле, равенство, власть народа?

Джейн верила в эффективные политические ходы, силу образа и тупость толпы.

— Разумеется, — возмущённо вскинулась она. — Все люди равны, — насколько равен их кошелёк, как подсказывает её опыт. — И каждый имеет равные права, если выполняет свои обязанности перед республикой, — на памяти Джейн, всё было чуть иначе. Чем больше прав, тем меньше обязанностей. — И Лепорта трепетно хранит эти традиции! Посмотрите на меня, — двое северян пристально уставились гораздо ниже её лица. — Я даже не гражданин города. Но народ пожелал выбрать меня — и с его волей пришлось считаться. Народ — всё.

Посол задумчиво хмыкнул, отпивая из бокала. Держал он его так, будто боялся сломать. И, вероятнее всего, действительно боялся.

— Ваши республики — сложное дело, — он поболтал бокалом, любуясь волнами вина. — Все равны, но только гонфалоньер живёт во дворце.

Джейн едва не цокнула. О, неудивительно, что он добрался аж до Лепорты. Что бы за миссия у него ни была, вряд ли кто-либо готов хотя бы слушать человека, задающего такие вопросы.

— Дань традициям и подарок гонфалоньеру от горожан, — обезоруживающе улыбнулась Джейн. Судя по лицу Венделя, он нисколько не поверил ей. Что лишь делает ему честь. — Народ не будет слушать того, кто уж совсем-совсем равен им.

— Значит, это просто выборы ярла, — радостно кивнул Вендель. — Ну или короля, по-вашему.

Джейн вперилась в него взглядом, пытаясь понять, шутит он или нет. С каждым новым его словом она он становился всё более и более непонятным. Если он идиот, то почему тогда задаёт такие умные вопросы? А если не идиот… То почему задаёт такие глупые вопросы?

— Народ не выбирает себе хозяина, — осторожно, ограничиться лишь прописными истинами. — Они выбирают человека, в котором уверены. Который даст им именно то, чего они хотят. И именно тем путём, который им нравится. Они выбирают из многих, взвешивают, разглядывают со всех сторон — и лишь тогда принимают решение.

— А если людям не понравится решение гонфалоньера?

— Тогда они могут низложить его, — Джейн зябко передёрнула плечами и отложила нож с колбаской. Аппетит разом пропал. Отвратительная перспектива, нечего и сказать.

— Забавно. Если бы у нас произошло что-то такое, ярл приказал бы дружине разогнать всех, а там бы всё само улеглось.

— В Республике такого быть не может, — солгала Джейн, неодобрительно хмурясь и всем своим видом порицая даже саму мысль о таком повороте дел. — Воля народа свята.

— Но ведь люди плохо разбираются в… Да во всём! — он указал на одного из своих спутников. — Хроди — лучший корабэл. Но чёрта с два он разберёт, что и куда лучше продавать. А Хрольф один из лучших торгашей, — кивок на другого спутника. — Только вот больше ни в чём он больше и не смыслит. Один проголосует за одно, другой за другое. И выйдет что-то третье, глупое или даже опасное. Что тогда? Воля народа будет всё так же свята?

— Именно это и есть свобода, — с серьёзным видом проговорила Джейн, уважительно убавляя тон. — Право даже глупого выбора. Или даже опасного.

Вендель кивнул — серьёзно и едва ли не сурово.

— Я рад наконец найти хоть одного человека в Западных Королевствах, который искренне верит в свободу.

Ох, парень. Ты поверил самой лживой суке во всех Западных Королевствах и думаешь, что тебе повезло. Ты так мне льстишь.

— Я просто делаю свою работу, — она жеманно улыбнулась, но тут же одёрнула себя. Хватит. Это слишком. Это дипломатический приём, а не попытка затащить его в постель.

— Как и я собираюсь сделать свою, — Вендель отвязал тубус со своего ремня и достал из него покрытый рунами свиток. — Я уже говорил, госпожа. Я из Садкаха. Это…

— Самый север Нордвада, последний фронтир цивилизации перед морозом и холодом. Я знаю, где это, — о, она знала одного мудака из Садкаха.

— Вы знаете? — Вендель неверяще округлил глаза. — Я слышал, что вы чувствуете себя в политике как тюлень в заливе, — спасибо за сравнение. — Но чтобы вы знали даже о таком…

— Я знаю кое-кого из Садкаха, — она едва удержалась от раздражённого вздоха. Даже воспоминаний хватает, чтобы ей захотелось разбить что-нибудь. Например, физиономию этого придурка, который даже не смотрел на неё в Коллегии.

— Мир тесен, — посол усмехнулся и подал ей свиток. Джейн приняла его, без удовольствия глядя на жирные отпечатки ладони Венделя. — Мы просим у вас помощи, Госпожа. Нам нужны стабильные поставки металла и зерна. После… — он замялся на мгновение, а его лицо приняло печальное выражение. — После некоторых событий Садкаху приходится несладко.

Джейн кивнула, напряжённо вчитываясь в руны. Чёрт. Как же она давно видела этот язык. Но будь она проклята, если первый ряд не выглядит ей до боли знакомым. Где же она его видела?..