— Что за одолжение?

Вот так. Теперь ей придется нарушить обещание, данное мертвецу и рассказать все о той ночью. Хлоя набрала побольше воздуха.

— Мия с кем-то встречалась. Она хотела, чтобы я осталась.

Эш вздрогнул. Хлоя знала, что Мия просила его о том же — пойти с ней к дубу. Только Мия не решилась сказать Эшу, что с кем-то встречается там.

С кем-то чужим.

Кого она боялась.

И не хотела оставаться одна.

Хлоя знала больше Эша. Но и она бросила Мию. Вернулась домой, легла спать. Чтобы наутро узнать, что, возможно, из-за ее нерешительности Мия погибла. Как она могла рассказать об этом?

— С кем она там встречалась? — Голос Эйвери звучал тихо. — С этими людьми?

И она обвела рукой домик, а потом кивнула в сторону фото, зажатого в руках Хлои. Ну конечно. Эйвери, как всегда, рассуждала самым рациональным образом. Если тогда, два года назад, Мия была знакома с этими людьми, то, возможно, они тоже были здесь? И просили о встрече у дуба.

И их боялась Мия.

— Думаю, да, — кивнула Хлоя. — Мия не называла имен. Какой-то ее старый знакомый из города, он ночевал в охотничьих домиках и просил о встрече. Вроде как Мия что-то знала о нем и его друзьях. Сказала, что объяснит нам утром. И взяла с меня обещание, что я никому не скажу. Она… упомянула, что брат может быть зол, поэтому лучше пока ничего не знать.

Даже в сумраке домика Хлоя могла заметить, как побледнел Тео. Опустив глаза, девушка продолжила:

— Из-за этого и всего остального я решила, что за Мией приударил кто-то из города, а она не против. Мне не хотелось участвовать в чьих-то любовных драмах. Я ушла.

Не хотела смотреть, что даже малышка Мия нашла свою любовь, счастливую личную жизнь. В отличие от Хлои. И никто ее не бросит, едва узнав о ребенке.

— Это не было свиданием, — тихо сказал Тео. — Она что-то узнала об этих людях. И встретилась с ними той ночью. А на утро была мертва. И ты молчала два года.

Хлоя могла поспорить, если бы Тео мог, он сейчас развернулся и ушел. Но узкая дверь не позволяла. Так что он только стоял и смотрел, а в его глазах отражалась боль. Которая ничуть не утихла за два года.

Прочистив горло, Эш сказал:

— Давайте осмотримся вокруг. И вернемся в дом. Не хочу оставлять Джея и Мэдисон одних, пока в округе бродят какие-то странные люди.

Возразить ему было нечего, поэтому все четверо вышли из домика. Но у Хлои не возникало желания «осматриваться». Она уставилась себе под ноги и медленно брела, стараясь не уходить далеко. Хотелось забиться под одеяло, зажмуриться… а потом открыть глаза от того, что на кровать, хохоча, прыгнула Мия, чтобы узнать, прочитала ли Хлоя последнюю записку, спрятанную в ее сахарнице.

Едва не споткнувшись, Хлоя подняла глаза. И с удивлением увидела нарисованную на земле пентаграмму. С цветами, маленькими косточками и оплывшими свечами.

— Я кое-что нашла!

Мне казалось, если я сделаю вид, что ничего не произошло, всё так и будет. Моя реальность изменится, моя правда станет той, где я не оставляла Мию одну в лесу.

Я думала, достаточно крепко поверить.

К чему расстраивать Тео, что сестра нашла какого-то парня в городе? Так мне казалось. Так я себя уговаривала.

К чему рассказывать Эшу, что он не просто не встретился с Мией. Он отказался от ее встречи с таинственным незнакомцем. Которого Мия боялась, с которым не хотела встречаться одна. Эш стал бы мучиться еще больше.

Но я могу создавать сколько угодно реальностей. Правда от этого не изменится.

========== Мэдисон ==========

Бабушка всегда говорила, нужно слушать не призраков и не силы вокруг, а то, что находится внутри тебя. Тогда не собьешься с курса. Но это и самое сложное. Услышать верный голос.

Потом она шелестела картами Таро и делала расклады при скачущем огоньке свечи. Утверждала, что это ее инструмент услышать.

Может, моей проблемой всегда оставалось отсутствие необходимого инструмента.

Когда Мэдисон увидела индейца на пороге дома, она не удивилась. И сразу согласилась, едва он сказал, что хочет поговорить о местных легендах. Преданиях. О магии.

И только когда остальные ушли, а дом погрузился в вязкую тишину, Мэдисон подумала, это было не такой уж хорошей идеей. В конце концов, она ничего не знала о человеке, который назвался Джимом.

А теперь сидела с индейцем в комнате, которую разделяла с Эшем.

Тишину нарушила музыка, приглушенно донесшаяся снизу: видимо, Джей остался там. И звук невольно успокоил Мэдисон. Он был правильным, достраивал реальность до нужной. Даже делал присутствие Джима необходимым.

Мэдисон и не думала, что настолько привыкла к музыке за время общения с Эшем. Но наверное, иначе и быть не могло.

Джим занял единственный стул в комнате, так что Мэдисон устроилась на кровати, скрестив ноги.

— Так зачем ты здесь?

Пожалуй, это первый и самый прямой вопрос, который Мэдисон задала сегодня индейцу. Его невозмутимость даже не дрогнула — по крайней мере, внешне.

— Потому что ты маяк, — сказал он. — Все стремятся к маяку, чтобы выполнить свое предназначение. Иначе ждут только скалы и рифы.

— И в чем твое предназначение?

— Рассказать историю.

— Правдивую?

— Тебе решать.

Мэдисон не знала, что следующие минуты слушала тот же рассказ, который ранее Джим поведал Эшу.

— И что ты хочешь сказать? — Мэдисон скептически приподняла бровь. — Что здесь занимались черной магией?

— Те люди в нее верили.

— Одной веры маловато.

— Ошибаешься. Иногда вера — это всё, что необходимо.

Джим помолчал, задумчиво теребя кончик одной из своих черных кос.

— Мой отец родился в городе. А мать принадлежала к индейцам. Но они верили, что их совместная жизнь будет счастливой — так и случилось.

— Это называется любовью.

— Тоже волшебство, — не дрогнул Джим. — А еще мать верила, что нас окружают духи. Каждое дерево обладает собственным духом. Этот дом. И я верю, что те люди своими обрядами нарушили целостность места. Но главное, в это верят они.

Всю жизнь Мэдисон окружал магический салон бабушки. Именно из-за него она многое знала о магии — и еще к большему относилась скептически. Когда подбиваешь баланс за колдовские услуги, невольно воспитывается прагматизм.

Но последние слова индейца заставили Мэдисон встрепенуться. И судя по внимательному взгляду, Джим именно такой реакции и ожидал.

— Во что верят? И откуда ты знаешь?

— Отец рассказывал. Я был мальчишкой и заливал бензин, а отец частенько беседовал с Эстенвайсом, владельцем дома. Позже рассказал и мне. Они верили в свою магию. В то, что покоряют темные силы. Фотографировали их на полароид. Утверждали, что только так можно запечатлеть духов. Они показывали снимки отцу, но он говорит, там просто был дом, иногда смазанные кадры. Но это не уменьшало веры Эстенвайса и его друзей.

Индеец помолчал, а Мэдисон внезапно сделалось не по себе. Одно дело, смеяться над темной магией, и совсем другое — представлять, как эти люди ходили по лестнице в балахонах, сидели в этой же комнате и вычерчивали свои пентаграммы.

— Я не знаю, что произошло однажды, — продолжил индеец. — Может, им показалось, они что-то вызвали. Или Эстенвайсу всё это надоело, и он решил воспользоваться случаем. Или они действительно разбудили духов.

Если бы не мелодия снизу, Мэдисон точно стало бы не по себе. Но та приглушенно играла и успокаивала. Что бы ни творилось раньше, сейчас в доме царили только уют и музыка.

— Подруга Эстенвайса упала с лестницы, что-то сломала. И он продал дом. Уехал к себе и повесился спустя месяц после продажи.

— Дом купил Эш.

— Нет, это случилось лет пятнадцать назад. Но с тех пор дом кочевал от владельца к владельцу, никто здесь даже не жил. Пока его не купил твой друг. Но те люди, друзья Эстенвайса, они хотели вернуться. Они думают, что еще не закончили. Они мечтают подчинить силы, что они вызвали — как им кажется. Отец видел их в городе пару лет назад.