— Ну и что? — спросил он через достаточное количество времени. — Что ты видела?

Анафема перешла к гороху и теперь открывала стручок за стручком, выкладывая содержимое в кастрюлю рядом с морковью. Не теряя ни секунды, женщина наклонилась и насильно направила ложку, а заодно и его руку, ближе к плите. Он тут же зашевелился, глядя на нее из-под темных очков.

— Вот что я могу тебе сказать, — начала она. — Что бы ни происходило, это касается вас обоих… вас скрутило. Это, честно говоря, лучший способ, которым я могу это описать. Я не заметила, когда это был только ты, но теперь, когда я вижу вас с Азирафаэлем вместе, я знаю, что ваши ауры связаны. Почти слиты воедино.

Кроули промолчал. Чего бы он ни ожидал, это было не то. Он надеялся, что ведьма просто скажет: «Ага. Это демоническая аура», и они бы с этим покончили. А она замечала вещи, совершенно не связанные с Томасом — о нем и Азирафаэле. Эта мысль заставила его желудок затрепетать, и не так уж неприятно.

— Раньше ведь было не так?

— Да, — ответила она почти сразу. — Когда я впервые встретила вас двоих, после того, как ты сбил меня своей машиной…

— Ты сбила меня своим велосипедом, — прервал ее Кроули. Она продолжала говорить, не обращая на это внимания.

— …ваши ауры были очень отчетливы. Я не знаю, могла ли я тогда сказать тебе, что они были демоническими или ангельскими по своей природе. Я никогда не сталкивалась с такими вещами раньше, так что не было никакого способа узнать. Но сейчас? — она помолчала, убирая коричневые волосы рукавом сиреневой блузки. — Ваши ауры практически переплетены. Как будто они связаны вместе или что-то в этом роде.

Кроули кивнул. Если подумать, это имело смысл. Его связь с Азирафаэлем стала намного сильнее с тех пор, как они обменялись телами. Это имело смысл только в том, что часть его сущности осталась с ангелом, и наоборот. Должно быть, именно это и видела Анафема.

Но какое отношение все это имеет к демону, сидящему в соседней комнате?

Через мгновение он понял, что Анафема ждет от него объяснений.

— Хорошо, — начал он, прочищая горло. — Видишь ли, после того как мы спасли мир и все такое, Рай и Ад пытались убить нас. Так что мы вроде как поменялись местами. Азирафаэль отправился за меня в Ад и искупался в святой воде. А я поднялся на Небеса за него и шагнул в адский огонь, — демон сделал паузу, пораженный тем, что ее глаза еще не вылезли из орбит, хотя он никогда бы в этом не признался. — Нам пришлось как-то смешивать наши сущности. Чтобы поменяться телами, или что там еще. Честно говоря, я ничего не понимаю, но Агнесса нам сказала. Мы так и сделали. И только благодаря этому мы сегодня живы.

Анафема нахмурилась.

— Ну, это отчасти объясняет ситуацию.

Кроули ждал, что она продолжит. Она явно обдумывала что-то очень сложное, и в знак доброй воли он не стал ее подталкивать, решив сосредоточить свое внимание на предстоящей задаче. Сейчас нельзя было позволить их ужину сгореть, хотя простое чудо, несомненно, решило бы проблему.

Внезапно он снова поднял глаза, когда Анафема наклонилась ближе, довольно пристально изучая какую-то точку на его плече. Когда она не сразу объяснилась, Кроули посмотрел ей в глаза и приподнял бровь, ожидая ответа.

— Ты абсолютно уверен, что Азирафаэль начал вести себя странно совсем недавно? — тихо спросила она, все еще оглядывая его с таким видом, словно к его фигуре была каким-то образом прикована какая-то тайна. — Это началось не сразу после того, как вы спасли мир, а ты просто не замечал этого до сих пор?

Демон покачал головой. Невозможно. Может быть, он готов забыть о многих вещах, но его отношения с Азирафаэлем не были одним из них.

— Я уверен.

Она вздохнула, внезапно став еще более мрачной.

— Аура Азирафаэля потрепана. По крайней мере, это лучший способ описать ее.

— Потрепана? — что это вообще значит? Что-то плохое? Судя по ее внезапной серьезности, именно так.

— Как будто веревка натянута и начинает рваться, — тихо объяснила она, и ее карие глаза блеснули в желтом свете кухонной лампы. — Его аура выглядит так, будто она сломана по краям. Что-то разорвало ее на части, а потом части ее снова слились воедино.

— Слились воедино с чем? — Кроули боялся услышать это от нее. Он знал, что скажет Анафема, еще до того, как слова слетели с ее губ. Знание этого не сделало панику менее реальной.

— Аурой Томаса. Его кровь смешивается с кровью Азирафаэля точно так же, как и твоя, — она остановилась и сделала глубокий, прерывистый вдох. — Но это не совсем гладко. Я действительно не знаю, как объяснить, как это выглядит для того, кто не может видеть. Ты знаешь, что рубцовая ткань выглядит иначе, чем нормальная кожа?

Кроули кивнул, и во рту у него внезапно пересохло. Демон понимал, что начинает паниковать. Никаким другим термином нельзя было объяснить учащенное биение его сердца, то, как вспотели его ладони, или то, что он был уверен, что его сейчас вырвет.

Анафема замолчала, понимая, что ей не нужно больше ничего говорить. Кроули был в пяти секундах от того, чтобы потерять сознание, но он крепче сжал ложку в руке и выдавил следующий вопрос изо рта, уже зная, каким будет ответ ведьмы.

— Моя аура тоже потрепана?

Анафема медленно кивнула.

— Не так сильно, но да. Потрепана, — она изучала его с таким напряженным выражением лица, что Кроули испугался, как бы он не рассорился на месте, но что-то внутри него оставалось твердым. Ему пришлось взять себя в руки. Ради Азирафаэля. — Мне потребовалось время, чтобы заметить это на тебе. На нем я могу видеть повреждения с другого конца комнаты.

Кроули бросил ложку в кастрюлю и сделал шаг назад, падая на маленький деревянный стул, который был придвинут к стене у окна. Как он мог быть таким слепым? Как он мог не видеть того, что происходило с Азирафаэлем прямо перед его благословенными глазами? Кроули должен был сделать что-то с этим еще несколько недель назад. Он должен был знать, что Азирафаэль не бросил бы его так легко. Ему следовало собраться с духом и поговорить с ангелом, а не вести себя как ревнивый придурок.

— Что я могу сделать? — прохрипел он, закрыв лицо руками. — Пожалуйста, скажи мне, что еще не поздно.

Вместо того чтобы успокоить его, Анафема протянула руку и выключила плиту. Это был его сигнал взять себя в руки, прежде чем кто-нибудь откроет эту дверь и Азирафаэль будет потерян навсегда. Кроули глубоко вздохнул и снова поднял глаза, на этот раз не потрудившись поправить очки.

— Кроули, — невозмутимо произнесла женщина. — Ты знаешь, кто сейчас сидит в этой комнате с моим парнем?

Демон вздохнул, борясь со всеми потрепанными краями своих чувств и запихивая их глубоко в запертый ящик в самой своей душе. Он разберется со всем этим позже, как только избавит Азирафаэля от этого монстра.

— Его зовут Данталион. Он герцог Ада.

Ничего не изменилось в выражении ее лица, кроме легкого подъема идеально очерченной брови, требующей более подробного объяснения. Как бы Кроули не хотел говорить об этом, он был обязан ей многим после всех опасностей, в которые он неосознанно втянул ее.

— Он многоликий демон, — объяснил Кроули, его голос подсознательно понизился, как будто это могло предотвратить их поимку. — Он наблюдает за легионами демонов в Аду, чья работа — мучить души, проходящие через их врата. Данталион — многоликий демон. Он может принять облик любого человека. Так он мучает своих жертв, — Кроули вздрогнул. — Я никогда не встречался с этим парнем. Никогда не видел его работ, но слышал истории. Он один из лучших. Эмоциональная травма — его специальность.

— Весело, — пробубнила Анафема. Каким-то образом она все еще двигалась, словно на автопилоте, заканчивая приготовления к ужину. Кроули почувствовал, как его желудок болезненно сжался. При мысли о том, чтобы сесть за стол с этой штукой, ему захотелось убежать как можно дальше. Но это означало бы оставить Азирафаэля позади. То, чего он никогда не хотел делать. — И что же?