В общем, свидание было довольно милым. Азирафаэль просто обожал этот мюзикл, и ужин был великолепен. Разговор тек между ним и Томасом, ни разу не прерываясь неловкой паузой. Он прекрасно провел время.
За исключением… Азирафаэль почувствовал, что хмурится. За исключением того, что его желудок никогда не переставал чувствовать, что вот-вот выскочит из горла. За исключением того, как дрожали его руки, даже когда Томас протянул свою, чтобы переплести их пальцы. За исключением того, как болело сейчас его сердце, как знало, что в ту ночь с ним должен был быть Кроули, а не Томас. Кроули должен был остановиться и купить ему цветы. Кроули должен был держать его за руку в театре, наклоняться и шептать ему на ухо всякий раз, когда он находил что-то, над чем можно было бы посмеяться, что случалось довольно часто. Кроули должен был сидеть с ним за ужином.
Кроули должен был поцеловать в эту ночь.
Это был не первый поцелуй Азирафаэля. В какой-то момент истории нежный поцелуй в губы был формой дружеского приветствия. Ангел потерял счет тому, скольких людей он поцеловал, но ни один из них не значил так много, как этот.
Почему не значил? Почему этот поцелуй так отличался от всех остальных? Вдобавок к тому, что это был не первый поцелуй Азирафаэля, это был не первый раз, когда Азирафаэль был предметом человеческих чувств. Он понимал, почему их тянет к нему, и в прошлом всегда делал все возможное, чтобы сдержать их ухаживания. Он знал, что ни у кого из них нет будущего с ним. Люди жили такой короткой жизнью. Позволить себе полюбить одного из них, по-настоящему полюбить, значило бы только разбить сердце.
Азирафаэль почувствовал, как по его щеке скатилась слеза, когда он чудесным образом налил себе чашку какао. Он был не в состоянии сделать это с нуля. Взгляд ангела скользнул по книжному магазину и остановился на письменном столе. Внезапно Азирафаэль почувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Ему нужно было сесть.
Кружка с горячим шоколадом опасно хлюпнула, когда он сел и невидящим взглядом уставился на груды книг и бумаг, разбросанных вокруг него. Снова потекли слезы, и Азирафаэль закрыл лицо руками, совершенно забыв о горячем шоколаде.
Он должен позвонить Кроули. Азирафаэль должен позвонить своему другу и извиниться за то, что он сказал. Он должен был попросить демона прийти, чтобы они вместе напились и поговорили о философии, литературе, классических автомобилях и обо всем, о чем хотел поговорить Кроули. Азирафаэль был готов на все, лишь бы его лучший друг сейчас был рядом.
Садясь и вытирая глаза, ангел огляделся в поисках телефона. Он потянулся к трубке, пальцы замерли над цифрами, сердце бешено колотилось в груди. Что он должен был сказать? Захочет ли Кроули вообще видеть его после того, что случилось? А что, если демона нет дома? Что, если он дома, но не хочет видеть Азирафаэля?
В тот момент, когда пальцы Азирафаэля коснулись первой цифры, он услышал громкий стук в дверь книжного магазина. Он был резче обычного стука, отдаваясь эхом в самой структуре здания. Ангел помолчал, медленно кладя трубку на место. Через секунду шум прекратился.
С его усиленным слухом Азирафаэль мог слышать приглушенные проклятия с другой стороны двери. Что здесь происходит? Кто стоял у его входной двери и что им было нужно?
Шум возобновился как раз в тот момент, когда ангел встал. Четыре резких удара, а затем шипение боли, прежде чем что-то грохнулось на тротуар внизу. Азирафаэль в мгновение ока пересек комнату и распахнул дверь.
Кроули стоял на коленях у его ног, одной рукой обхватив изогнутый металлический предмет, в другой — молоток. При звуке открывшейся двери демон поднял на него широко раскрытые желтые глаза, темные очки таинственным образом исчезли с его лица. В одно мгновение Азирафаэль увидел, как в глазах демона промелькнуло несколько эмоций. Облегчение, радость, предчувствие, решимость.
Страх.
Азирафаэль почувствовал, как его сердце подпрыгнуло в груди, когда его голубые глаза переместились с лица демона на руку, которая в данный момент сжимала подкову.
— Не хотел тебя беспокоить, — пробормотал Кроули, вставая и не сводя янтарных глаз с лица Азирафаэля. — Повесить ее труднее, чем кажется. Это все равно что пытаться вставить лампочку с включенным выключателем.
Что?
Эта мысль, должно быть, вылетела у него изо рта, потому что в следующую секунду на лице Кроули появилось хмурое выражение, когда демон поднял подкову между ними.
— Это как лампочка. Ты знаешь… — демон замолчал, явно пытаясь собраться с мыслями в связной манере. Азирафаэль молчал и ждал. — Все начинается просто, все равно что достать обычную лампочку из коробки. И тогда ты начинаешь крутить ее, но кто-то оставил выключатель включенным. Так что когда…
Кроули снова замолчал, его взгляд скользнул к двери.
— Когда электричество подключается, лампочка включается и становится, ну, знаешь, горячей?
Азирафаэль ждал дальнейших объяснений, но его друг ничего не сказал. Глаза ангела медленно опустились на руку Кроули. Впервые он заметил, что обычно бледная кожа в нескольких местах была ярко-красной. Азирафаэль почувствовал, как его желудок скрутило, когда его разум, наконец, нашел связь со ртом.
— Ты пытаешься повесить подкову над моей дверью? — он что, сошел с ума? Что заставило Кроули сделать это? — Кроули, ты хоть понимаешь, как это опасно? Ты мог серьезно пострадать, не говоря уже о том, что ты активно закрываешь себя от книжного магазина, навсегда.
Эта мысль была почти невыносима. С чего бы это Кроули вздумалось скрываться от дома Азирафаэля? У них было так много приятных воспоминаний здесь. Зачем ему понадобилось возводить барьер, который не пускал бы его? Может быть, таким образом Кроули хотел сказать Азирафаэлю, что ему больше не интересно приходить сюда?
Его сердце упало, когда Кроули закатил свои янтарные глаза.
— Конечно, я знаю, как это опасно, ангел. В этом весь смысл, не так ли?
По крайней мере, он все еще называл Азирафаэля ангелом. Это должно было что-то значить, не так ли? Возможно, между ними все было не так ужасно, как опасался ангел.
— Прости, мой дорогой, боюсь, что я немного не понимаю. Почему бы тебе не оставить это… спускайся и заходи внутрь. Мы можем разделить хорошую бутылку вина и…
— Нет, Азирафаэль! — вспышка гнева заставила ангела широко распахнуть глаза. Почему Кроули так расстроился? Что произошло, чтобы заставить его действовать таким образом? — Ты не в безопасности! Я не могу… не буду… мне нужно убедиться, что ты в безопасности. Остальное неважно.
Азирафаэль чувствовал, что должен быть тронут этим чувством, но он все еще не понимал, что происходит. Кроули явно считал, что ему грозит какая-то опасность. Если бы ему нужно было угадать, он должен был бы сказать, что опасность исходит от чего-то демонического, если подкова была каким-то признаком. Что-то случилось? Неужели Ад наконец появился после шести месяцев молчания?
— Кроули, дорогой мой, что случилось? Ты в порядке? — он наклонился ближе к демону, голубые глаза оглядывались вокруг в поисках любого признака того, что за ними наблюдают. — Твой главный офис связывался с тобой?
В мгновение ока руки Кроули вцепились в руки Азирафаэля, и ангела грубо втолкнули обратно в книжный магазин. Дверь за ним громко хлопнула, позвякивая несколькими безделушками, которые ангел разложил на столе и на книжных полках. У него возникло внезапное желание обернуться и убедиться, что ничего не упало на пол, но напряженный взгляд Кроули полностью пленил ангела. Сердце Азирафаэля бешено колотилось в груди от их близости, его мысли улетали назад, к моменту перед Апокалипсисом в старой больнице, где разыгралась очень похожая сцена.
— Кроули, пожалуйста, — Азирафаэль был на грани паники. Почему его друг так себя ведет? Ад связался с ним. Это было единственное объяснение. Он должен был знать, что их свобода слишком хороша, чтобы быть правдой. Вопрос времени был лишь в том, когда их обнаружат. Азирафаэль был дураком, надеясь, что их наконец оставят в покое. Что они, наконец, могут быть кем-то другим, чем тайные знакомые. — Поговори со мной.
