— И снова совершенно неправильно.
До мурашек знакомый голос эхом пронесся по залу, заставив Звездочку упасть с небес на землю, как раз в тот момент, когда отдаленно показалось, что у нее все же что-то получилось.
Пайнс вздрогнула, осознавая, что, похоже, попалась, как маленький ребенок, совершивший нечто безобидное, однако весьма уморительное в глазах взрослых. Девчонка с явной неловкостью подняла глаза на источник этого пробирающего до мурашек голоса. И, наверное, только сейчас обратила внимание на одного очень вредного демона разума, хотя тот уже достаточно давно приблизился к ней.
Падающая Звезда все же отводит взгляд и закусывает губу. И почему она не смогла заметить приближение треугольника немного раньше? Скажем, до тех пор, пока он оказался почти напротив девчонки, вальяжно оперся о свой рояль и, ухмыляясь, наблюдая за ней. И эти неумелые попытки Звездочки исполнить некую мелодию (попытки, от которых сам музыкальный инструмент, казалось, готов был растроиться прямо сейчас, лишь бы не участвовать в этом) оказались для Сайфера действительно забавными.
— Я… — Мэйбл ощущает глупую неловкость еще больше, упулившись в одну точку и стараясь придумать что-то в ответ. Однако в голову пришла всего одна дельная мысль — притронуться к роялю, возможно, было не самой лучшей идеей. Точно так же, как и надеяться то, что Билл ничего не узнает. — Я просто…
— Просто Звездочка решила помучить инструмент, — предложил демон разума. — Не так ли?
— Вовсе нет, — Пайнс хмурится, с напускной уверенностью смотрит на Билла, а потом зачем-то добавляет. — Я просто, кхем… То есть дядя…он один раз меня пытался научить, и сейчас я просто хотела попробовать… — она замолкает.
Сайфер в свою очередь чуть наклоняет голову набок, прекрасно замечает, как щеки Падающей Звезды алеют, выдавая ее.
— Сомневаюсь, что у Шестопала или, скажем, у Фески есть хоть какой-то слух, чтобы кого-то чему-то научить, — манерно произносит он, лениво обходя рояль.
Демон разума присаживается на банкетку, оказываясь рядом с Кометой. Их предплечья соприкоснулись, и девчонка на мгновение задерживает дыхание, чувствуя, что Билл слишком близко. Она прикрывает глаза, не без труда признаваясь себе, что на самом-то деле, это ощущение действительно хотелось продлить до бесконечности. Оно просто сносило крышу, пускало по телу разряды тока и заставляло забыть обо всех странных звуках, донесшихся из коридора, о треске пламени, о рояле, не слышать даже музыку.
— Я так понимаю, Звездочка пыталась сыграть это? — хмыкает Сайфер.
Пайнс не особо вслушивается в смысл сказанного — ее пьянит сам голос демона. И единственное, на что у нее хватает сил — изредка вспоминать о том, что ей все же нужно дышать.
Падающая Звезда пришла в себя только тогда, когда изящные пальцы в лайковых перчатках умело легли на белые клавиши и наиграли ту незамысловатую мелодию, которую безуспешно пыталась воплотить Комета. Вот только в исполнении Билла музыка определенно получилась намного более приятной и складной — клавиши беспрекословно поддались ему, наполнив помещение чудесными звуками. И они завораживали. Точно так же, как и всякий раз до этого — а Мэйбл далеко не впервые наблюдала за игрой треугольника.
— Да, это она, — выдохнула Пайнс, прикрыв глаза и вслушиваясь во внезапно наступившую темноту.
— И Звездочка даже не хочет повторить? — произносит Сайфер.
Звездочка прикрывает глаза — он серьезно? Девчонка дергается и недоверчиво переводит взгляд на него, разглядывая демона в профиль и замечая усмешку. Она вообще-то стала уже привычной, и больше не пугала… По крайней мере, не так сильно, как раньше.
Губы Билла кривятся еще больше, когда Падающая Звезда нерешительно касается гладких клавиш. Они вовсе неохотно подчиняются ей, на секунду скрываясь и издавая звуки.
— И еще раз неверно, — произносит демон разума. — Впрочем, это вовсе неудивительно.
— И почему же? — Комета слишком забавно хмурится и снова смотрит на Сайфера.
— Для начала у тебя даже рука поставлена не так, — насмешливо поясняет демон разума. Он не смотрит на нее, но все равно замечает явное непонимание Звездочки, и хмыкает. Демон кладет руку на ее, правильно расставляя пальцы и фиксируя параллельно клавишам. — Повтори снова, — его голос звучит близко, совсем рядом, отчего Мэйбл тут же теряется в собственных чувствах.
Пайнс растеряно сыграла мелодию, отдаленно понимая, что получилось не слишком хорошо. Однако ничего поделать с этим не могла — Билл находящийся так близко, мешал сосредоточиться на чем-либо другом. Из-за демона, из-за этого призрачного ощущения шершавой перчатки на коже последние оставшиеся в голове мысли попросту не могли собраться, витая где-то очень далеко.
— Немного лучше. Но рука слишком напряжена, — признал Сайфер, снова исправляя положение ее кисти и возвращая в исходное положение. — И на этот раз Звездочка забыла последнюю ноту.
Впрочем, демон не отстранился, чтобы предоставить девчонке творческую свободу. Треугольник сам сыграл мелодию, управляя пальцами Кометы, на практике показывая, как нужно. А Звездочка даже не понимала, что Билл делает.
Падаюшая Звезда чувствовала проклятую перчатку. И ток проходился по спине. Она закусила губу, словно со стороны наблюдая как Сайфер творит музыку, не останавливаясь — продолжал чудную мелодию, попутно усложняя ее. Оттого Комета смогла лишь прикрыть глаза, когда треугольник перестал.
Вот только убрать собственную руку демон не успел — Пайнс остановила его, переплетая пальцы. Она и сама не знала, что на нее нашло и что она делает. В разуме появился густой туман. Но он почему-то был слишком приятен, чтобы отогнать его так просто.
— У тебя красивые кисти, — Падающая Звезда просто сказала то первое, что пришло в голову и не сразу поняла, что именно сорвалось с ее языка. Мэйбл дернулась и опустила голову, в очередной раз замечая ту самую ухмылку, которая расцвела на губах демона. Девчонка краснеет, злясь на саму себя за столь необдуманно сказанные вещи. Столь необдуманно сказанную правду? И она, чтобы преодолеть собственное смущение, продолжила. — То есть…они…они идеальные модели для того, чтобы нарисовать их, и вообще… — Пайнс пытается найти хоть что-то, чтобы выбраться из проклятой неловкости.
— В Комете заиграл художник? — Мэйбл почувствовала, как Билл наклонился к ее уху и добавил, переходя почти на шепот. Очень-очень сладкий шепот. — Что же, по крайней мере, Звездочка рисует намного лучше, чем лжет.
Он слышит ее прерывистое дыхание, догадывается, что девчонка отчаянно думает, что сказать.
— Ты постоянно носишь перчатки, — с трудом выговаривает Пайнс, окончательно сдаваясь найти хоть какой-то ответ в оправдание. В тот момент она просто не могла думать над собственными словами — дыхание Сайфера буквально обжигало, и девчонка жмурится, несколько отпуская ситуацию. — Почему?
— Потому что хочу, — отвечает треугольник, выпрямляясь. Впрочем, Падающая Звезда, казалось, не слышала его.
Пара неловких движений, больше позабавивших демона, и девчонка стянула с его руки перчатку, откладывая ее куда-то и даже не замечая, как эта деталь тут же исчезает в голубых искорках.
Кисть у Билла оказывается невероятно красивой. Такой же бледной, с изящными запястьями и тонкими длинными пальцами, словно созданными для игры на любом музыкальном инструменте. К тому же рука Сайфера была неестественно холодной, и Звездочка сильнее сжала ее, желая согреть.
А сам демон разума сцепил зубы. Ему впервые не хотелось прерывать чужие прикосновения — прикосновения мясного мешка. Треугольнику действительно нравилось ощущать тепло девчонки, в ответ стискивая ее руку. А затем он даже позволил Комете вертеть его кисть, разглядывать. И найти какую-то правдоподобную причину большей свободе, данной Звездочке, Биллу не удалось, что было крайне и крайне необычно.
Сайфер едва дернулся, когда девчонка провела указательным пальцем по его запястью, рассматривая знак в виде черного треугольника с маленькой звездой в середине. Билл хмыкнул — эта метка, составившая пару еще одной — той, что находилась на руке Кометы, — реагировала на близость девчонки, отдаваясь легким покалыванием.
