Питер нахмурился, не понимая, к чему Тони написал это «маленький лгунишка»; внутри все неприятно сжалось, но следующее сообщение оказалось фотографией — скриншотом, вернее — на котором красовался разворот его личного дела из Stark Industries. С той самой ужасной фоткой с водительского удостоверения, которым он пользовался последний раз, когда это самое удостоверение получал.
Нервный смешок вырвался из поджатых губ, Питер занес палец, раздумывая что ответить на это, но всплыло еще одно цветное облако, занявшее собой едва ли не весь экран.
Кто-то из нас утверждал, что ему «вообще-то семнадцать», а с учетом того, что мне тридцать семь, а это общеизвестный факт, делаем вывод, маленький гений, Питер Б. Паркер, получивший грант на стажировку в возрасте неполных шестнадцати лет
Окей, Питер был довольно близок, решив, что ему, ну, около тридцати. Пускай тридцать семь это уже ближе к сорока, но тридцать это тридцать… Так ведь? И вместе с этим скриншотом отпал вопрос о том, откуда у него номер Питера.
Я округлил? Осталась всего неделя, я же не сказал, что мне, например, двадцать.
О да, это определенно тебя не оправдывает
И я не настолько слеп, чтобы поверить, будто тебе двадцать
Ты и на семнадцать тянешь с трудом
И на шестнадцать, кстати, тоже не особо
Ты ведь в курсе, что то, что произошло сегодня — незаконно?
Пока незаконно.
И если ты не собираешься трепать об этом на каждом углу, то ничего не произойдет.
Я серьезно.
Тебе не о чем волноваться :)
Я все еще считаю эту связь опасной, Элли
Вообще-то я написал не чтобы читать мораль
Питер хмыкнул, нервно стукнув ногтем по корпусу телефона, и вытянул руки вверх, напряженно всматриваясь в экран. Неужели? Что-то не похоже.
Зачем же тогда, если не секрет, мистер Я-ни-на-что-не-намекаю?
Я соскучился
Провал. Попытка номер два?
Паршивец
Мне скучно
Жизнь Тони Старка бывает скучной?
Не тогда, когда в нее падают подростки в обморочном состоянии, но в целом очень даже часто
Я в самолете и тут даже нечего выпить
А злые птички уже давно пройдены
Постой, в самолете?
Ага
Выдернули из импровизированного отпуска, сейчас возвращаюсь обратно
Встретимся завтра?
Вау, вообще-то всего семь часов назад ты смотрел Джеймса Бонда, лежа на моем диване, а сейчас уже успел где-то побывать, используя для передвижения самолет. Необычно.
И что мешает сегодня?
Прилечу часа через полтора, в это время все послушные малыши вроде тебя уже должны видеть десятый сон
А не звать сомнительных взрослых дядек на свидания
Питер усмехнулся, потому что это было, ну, действительно сомнительной затеей.
Ты и правда сомнительный, ничего не скажешь
Хей, а вот это было обидно
Правда глаза режет?
Питер глухо рассмеялся, удивляясь собственному поведению. Когда он успел стать таким… Раскованным? Наглым? Всегда, сколько себя помнил, он вел себя со старшими почтительнее, что ли? А тут как с цепи сорвался, ей богу. Хоть сейчас рот с мылом, а руки наждачной бумагой.
Не то слово, пацан
И хорошо, что ты это понял сразу
Прикусив губу, Питер перевернулся на живот, подложил подушку под грудь и вытянул телефон вперед, не зная, что ответить на подобное. Хотя он сам согласился с утверждением, но не то чтобы считал Тони сомнительным. Интересным — да, сомнительным — не совсем. Все же они не так хорошо знакомы, а с первой встречи единственное сомнительное, что он делал, — называл его именем девочки из книжек Баума, ну так это же Питер сам так в шутку представился, поздно что-то менять. В конце концов, ему даже нравится это в каком-то роде. Мило.
Экран медленно мигнул, вновь загораясь, завибрировал беззвучно, только потом на нем засветился не диалог с безымянным номером, а входящий звонок. О, боже, Питер так долго тянул с ответом, что Тони даже позвонил. Стоп, из самолета?..
Не дав себе времени на раздумья, Паркер, глубоко вдохнув и выдохнув, провел пальцем по экрану и прислонил мобильный к уху.
— Э, п-привет, — кое-как совладав с голосом, ответил он, тут же уловив ухудшающимся из-за взбаламученных нервов слухом тихо прозвучавший на том конце смешок.
— Здравствуй, Питер, — теперь Питер был на триста процентов из ста уверен, что это именно Тони, потому что этот голос…
— Ты же в самолете, как ты… — залепетал он растерянно, пытаясь сопоставить факты, не сходящиеся с действительностью.
— О, это не проблема, дорогой, — мягко рассмеялся Тони, невольно вгоняя Питера в прострацию, наполненную еще не успевшими потерять краски воспоминаниями о произошедшем между ними. Ох, черт, это определенно не тот эффект, которого Питер хотел бы добиться от их общения.
— Л-ладно, — он запнулся, не зная что сказать.
Слишком неожиданный звонок, слишком странные ощущения накатывали — вообще все слишком. Больше похоже на какой-то странный сон, скучный, слишком спокойный для Питера, которому сны, если и снились, то непременно активные, в которых скучающий разум отыгрывается за излишне спокойно проведенный день — после таких снов Питер всегда просыпался запыхавшимся, уставшим, но почему-то довольным.
— Еще секунда неловкого молчания и я решу, что ты не хочешь со мной общаться, мистер Паркер.
Питер напуганно вздохнул, упав лицом в воздушно-мягкую подушку, пробормотал ругательство, прикусил губу посильнее — другого способа привести себя в чувство он пока не изобрел, а укус на чувствительных губах отлично возвращал самообладание — и снова вскинулся:
— Нет, нет, я просто не знаю, как реагировать, но… Хочу, я хочу.
— Мне определенно стало легче.
Питер нервно хихикнул и, не выдержав давления, приходившегося на грудную клетку, перевернулся на спину, уставившись в светлый потолок.
— Так… Куда ты летал, мистер Старк? — Пит повозился, устраиваясь удобнее.
— Возникли некоторые трудности с одним устройством, над которым я работаю время от времени, и помощь на расстоянии инженеров, боящихся напортачить еще сильнее, не устроила. Пришлось лететь. Проблему я решил за две минуты, летел дольше. Придурки, — щедро поделился Тони, хотя Питер ожидал ответа типа «секретная информация». — В Нью-Йорке, кстати, жара необычайная, я провел на улице от силы полминуты, но сразу осознал, что провести лето в естественно-жарком климате куда лучше, чем в полном смога и серости Нью-Йорке, больше похожем на духовку.
Сочувственно хмыкнув, парень перевел дыхание и ответил:
— Классно. Мне тоже здесь нравится, так спокойно, тихо. Никто не спешит. Никаких пробок, а понятие «час-пик» местному населению, похоже, вообще не знакомо, — Питер глухо рассмеялся, прижимая ладонь к щеке и чуть надавливая — от улыбки начинали неприятно ныть скулы.
Что ж, этот разговор обещал быть приятным, и он им станет. По крайней мере, добродушный хмык на том конце и улыбка в голосе Тони на это непрозрачно намекали.
***
Солнце палило, но не настолько сильно, как несколько дней назад, и Питер был счастлив по этому поводу.
И не только по этому, если быть до конца честным с собой.
Утро застало его продолжительным голосовым сообщением от Тони, тут же вогнавшим его в краску, напоминая о вчерашнем разговоре. В сообщении, отправленном едва ли не три часа назад — в семь утра Питер все еще благополучно спал, завернувшись в плед, и пускал слюни в подушку — Тони приглашал его провести время вместе: «Искупаемся, устроим пикник с нормальной едой, а не с чипсами и колой, малыш. Гастрит не дремлет».
В общем, Питер был в абсолютном восторге от складывающейся перспективы.
За окном навязчиво гудела газонокосилка, из приоткрытого окна пробирался легкий и приятный сквозняк, а Питер, поленившийся как следует выпутаться из пледа, раскинувшись звездой, релаксировал. Вставать было откровенно лень, но живот протестующе взвыл, стоило носу учуять аромат, занесенный с кухни бродящим по дому сквозняком.
Питер, протяжно вздохнув, в очередной раз прослушал сообщение от Тони и, наконец, сел, забросив телефон куда-то под подушку. Появляться перед всёвидящей тетушкой нервным, да еще и с мобильником наперевес — не самая лучшая мысль.
