Тони лег рядом, упорхнув в объятия дремы, устроив голову в сгибе локтя и сдвинув на траву корзину со съестным — рядом с Питером лежала приличная кучка того, что они уже успели попробовать, после чего решили просто полежать, наслаждаясь обществом друг друга.

В ответ на слова Тони Питер лишь состроил удивленное лицо, не сдержав улыбки как реакцию на слабую подколку, — он-то даже и не думал, что можно спокойно нагуглить такие интимные подробности. Хотя, вряд ли интернет сказал бы ему больше, чем расскажет сейчас Тони. И правдивее.

— Может, и не в далеко идущих, — Тони задумчиво оглядел их соединенные руки и улыбнулся. — Но на самом деле ничего совсем уж интересного или супер странного. Мне было лет двадцать, я веселился в мало знакомой компании на какой-то не то чтобы классной вечеринке, набухался, хорошенько закинулся модными психотропными и пришел в себя уже дома, с дичайшим похмельем и саднящим боком. Всё. Жду оваций, — он шутливо поклонился, даже немного приподняв их руки над тканью.

Питер почти разочарованно вздохнул, но улыбнулся, хлопнув пару раз пальцами по доверительно распахнутой ладони.

— Честно, я ждал чего-то более… Эпатажного, что ли.

— Ну, если едва не развившееся воспаление из-за того, что я по дурости на эту татуировку благополучно забил, можно считать проявлением «эпатажности»…

— Фу, нет, такое точно не в счет, — поморщился Пит, хмуро вперившись взглядом в лицо Тони. — Адекватные люди называют такое скудоумием и глупым безрассудством. Но никак не эпатажем. Просто чтоб ты знал.

— О, я узнал. Чуть позже, чем стоило бы, но узнал, — добродушно фыркнул Тони, приподнявшись на локте и нагнувшись к макушке Питера, коротко вдохнул и, оставив на ней легкий поцелуй, ощутившийся лишь легким прикосновением к волосам, упал рядом, напротив него самого.

Несколько долгих секунд смотрел в ответ, слабо улыбаясь, прежде чем прошептать, еще немного приблизившись:

— Дай поцелую, теперь это хотя бы более-менее законно. — Питер фыркнул, а после, не сдержавшись, рассмеялся прямо в поцелуй, дав Тони возможность скользнуть языком к себе в рот. Вздохнул, почувствовав теплом вдоль позвоночника пробежавшиеся небольшие стайки мурашек. Нежные прикосновения отозвались вспышками тепла в груди и вызвали так и рвущийся наружу смех, наполненный чистейшей радостью и, наверное, счастьем.

— Ничего необычного не ощутил? Желание пойти в церковь и исповедаться? Нет? — насколько мог серьезно спросил Питер, тоже приподнявшись на локте, поравнявшись с Тони, стоило им оторваться друг от друга. Тони, смеясь, покачал головой, глядя куда-то в сторону, а его острые скулы залил заметный даже через слой загара румянец. — О, Боги, так возраст согласия придуман не зазря! Новость, достойная первых полос, не считаешь? — предположил и подался вперед, упав лбом на спрятанную за тонкой тканью фланелевой футболки грудь. — Не хочу уезжать от тебя, — вполголоса поделился Питер, судорожно вздохнув.

Тони особенно глубоко вздохнул и зарылся левой рукой в непослушные вихры на затылке, чуть пригладив, успокаивая.

— Куда ты от меня теперь денешься, Элли? Железный Дровосек не может оставить свое сердце без защиты.