Он ходил по комнате, останавливаясь, чтобы посмотреть в глаза каждого мужчины, на его лице было открытое выражение вопросов. Размышляя, он продолжил: — Вы знаете, я подписался в Филадельфии в 1845 году и столкнулся с кровью, дождём, потом и страхом перед Буэна-Виста в 47-м. — Он перешёл к следующему человеку. — Нас было 4700 человек. В Санта-Ана было более 20000 человек. И всё же мы победили. — Когда он посмотрел в глаза майору Эндрюсу, он вздрогнул от этих шансов. Он двинулся дальше. — Оттуда я продвигался в армии, шаг за шагом. Когда мы стояли в грязи в течение нескольких недель перед Виксбургом, где я родился, ничто не имело значения. — Чарли наблюдал, как несколько голов упали, и каждый мужчина сфокусировал взгляд на столе перед собой. — Когда я впервые встретился с вами в больнице и в резервациях в Мэриленде после Дикой местности, вы, казалось, приветствовали тот факт, что мы хотели сохранить 13-е место в целости и пополнить ваши ряды опытными войсками, а не расформировать ваш полк, не имеющего значения тогда. — Полковник на мгновение остановился и сглотнул, прежде чем продолжить. — Когда мы стояли с генералом Шериданом в Сидар-Крик, это не имело значения. Когда вас хватали за кишки, потому что вы пили плохую воду, и я позаботился о том, чтобы о вас все заботились, это не имело значения. Когда наши встретили нас на станции Бренди, где я родился, это не имело значения. Так что если у вас сейчас есть проблемы со мной, скажите мне. — Чарли закончил свою беспорядочную схему и встал позади своего места за столом. Долгое молчание охватило комнату, когда эти люди, прошедшие через ад и обратно, поняли, что их новый полковник видел вещи и делал такие же ужасные вещи, как и во имя Союза. Смущённый шелест и тайный зрительный контакт некоторых старших офицеров — всё, что нужно было увидеть Чарли. Более мягким голосом он освободил их от дискомфорта. — Господа. Должны ли мы предполагать, что этот разговор никогда не случался и никогда не был необходим? Теперь у нас у всех есть много дел. Для вашей информации, я собираюсь посмотреть, что я могу сделать, чтобы обеспечить нам хотя бы достойные зимние квартиры. Я планирую проверить Монтгомери, прежде чем я уйду.

Чарли вышел из палатки, остановившись, чтобы поговорить с одним или двумя из своих офицеров, когда он уходил. Если Монтгомери позволил своей одержимости выйти из-под контроля с войсками, Чарли нужно, чтобы его командиры нашли его и выкопали, прежде чем это привело к непоправимому расколу в его организации. В предстоящей весенней кампании этим людям придётся работать вместе как хорошо смазанный механизм. Пришло время убедиться, что в работе не сломаны винтики. Он поспешил в лазарет, где медик лихорадочно работал над Монтгомери. Проклятый дурак отправился в неупорядочённую разведывательную поездку, пока он был ещё пьян. Его бэтмен был там, выглядел мрачным и неодобрительным. Его лейтенант выглядел больным. Чарли поймал взгляд медика и пожал плечами в ответ на свой невысказанный вопрос. Состояние Монтгомери было в лучшем случае сомнительным.

Лейтенант угасал. Он вспотел и имел болезненный тошнотворный оттенок. Чарли вывел молодого человека из палатки лазарета.

— Скажи мне, что произошло.

— Майор Монти был … Я не знаю. Он был не прав. Он вёл нас всех в тяжёлом темпе этим утром, как будто он искал что-то или кого-то. — Парень остановился, чтобы проглотить воду, которую Чарли предложил ему из маленькой цистерны рядом с дверью. — Забор, к которому он водил свою лошадь — это был не курятник, это был жёсткий забор — каменная основа и рельсы. Лошадь — тот большой самец, на котором майор ехал в качестве запасного — вы знаете ту лошадь, сэр, я видел, как вы катались на нём — во всяком случае, лошадь отказалась. Он повернул его и попробовал снова. Лошадь снова отказалась — и во второй раз он сбросил майора Монти. — Этот застекленевший взгляд снова коснулся лица мальчика. Его голос звучал как унылый монотон, когда он говорил. — Майор Монти схватил поводья и дёрнул голову лошади вокруг, затем взял своё оружие на лошадь — с земли. Он порезался — от головы до шеи. Резко стеганул его оружием. Наконец, лошадь поднялась и потянула майора за собой. Он отступил, и лошадь погнала. Я не мог точно видеть, что произошло дальше, но они оба упали, верхом с лошадью. Когда я очистил лошадь, майор был в ужасной форме. Лошадь была в худшем состоянии. У него была сломана нога и пропал один глаз. Мне пришлось его опустить. — Мальчик растаял в слезах.

Ласточка подошёл как раз тогда и взял парня под своё крыло. Мальчик был младшим двоюродным братом Ласточки. Чарли с благодарностью отдал ему мальчика. Пришло время Чарли пойти и присмотреть за Ребеккой. Он глубоко вздохнул. Короткое время, которое понадобилось ему, чтобы дойти до главного дома, было желанной

передышкой. Ему нужно было время подумать. Ему нужно было время, чтобы подготовиться к обеду. Чтобы навести порядок, созданный Монтгомери, придётся подождать, пока он не устроит полк на зиму.

========== Глава 4 ==========

Воскресенья, 6 Ноября 1864.

Чарли одёрнул мундир и отряхнул пыль со своего пальто и брюк, как он подошёл к дому.

≪Следующие несколько часов будут критическими, — подумал он. — Возможно, мисс Ребекка примет решение≫.

Когда он подошёл ближе к дому, он вспомнил обязанность, которая лежала непосредственно перед ним, служить личной горничной мисс Ребекки. Одной мысли о том, что она стоит перед ним только в своей сорочке и слиперах, было достаточно, чтобы его руки вспотели. Он мужественно подошёл к входной двери, и, как обычно, его встретил один из его солдат.

≪Я должен что-то с этим поделать, — подумал он про себя. — Здесь она заслуживает некоторой помощи, которая принадлежит ей, а не одному из моих мальчиков, выполняющих двойные обязанности≫.

— Мисс Ребекка наверху, сэр. Она попросила меня попросить вас присоединиться к ней в её гостиной.

— Спасибо, солдат. ≪Гостиная? О да, маленькая прихожая рядом с её спальней≫.

Чарли поднялся по лестнице, чувствуя себя стойко в сложившихся обстоятельствах. Чтобы дотронуться до её обнажённой кожи, просто дотронуться до неё и выяснить, была ли её кожа такой же мягкой и бархатистой, как она выглядела в этом розовом платье. Идея сводила Чарли с ума. Он вошёл в гостиную и закрыл за собой дверь, затем двинулся к двери в спальню. Мягко он постучал в дверь.

— Входите, мой элегантный сэр. — Голос Ребекки был полон смеха.

Перспектива поездки сделала её ярче от предвкушения. Открыв дверь настолько, чтобы позволить ему пройти, Чарли проскользнул в комнату. Видение перед ним остановило его на мгновение. Она стояла на солнце от западных окон. На свету её золотистые волосы, заколотые для езды, образовали ореол вокруг головы. Обнажённая кожа её шеи и плеч имела мягкое сияние и была отделена простой белой сорочкой и блузкой, которую она носила. Во рту Чарли пересохло; у него перехватило горло, и долгое время было невозможно дышать.

— О, полковник, я так взволнована. Прошло так много времени с тех пор, как я могу кататься. Пожалуйста, помогите мне здесь, и мы можем быть в пути.

Чарли тупо кивнул. Вещи были выложены на кровати. Это был прекрасный зелёный бархат с узким лифом, застёгнутым на спине и пышной юбкой. Чарли разобрался с юбкой, затем опустился на колени и держал её, чтобы Ребекка вошла. Положив руку ему на плечо, она вошла в бассейн с бархатом. Он мог чувствовать тепло её прикосновения через шерстяное пальто. Это было достаточно сложно, но её тело было так близко к его, что он чувствовал её запах. Её тело источало уникальную смесь сирени и мускуса. Чарли встал, натягивая юбку на бёдра и связывая нити, которые удерживали её вокруг тонкой талии. Его пальцы дрожали, из-за чего было трудно крепко держать нити. Ребекка отошла и натянула куртку на руки, положив ткань на плечи. Она стояла там, ожидая, пока Чарли застегнёт около ста крошечных пуговиц, которые будут плотно облегать ткань вокруг её тонкого стана. Она посмотрела на него через плечо.