Ник стоит чуть прищурившись. Уголки его губ слегка вздернуты. Он готов улыбнуться в любой момент. Ох, не насмехается ли он надо мной? От этой мысли желудок скручивается в тугой узел. Неприятные ощущения разливается по телу, словно на меня вылили ведро помоев. Я тут же стираю с лица глупую улыбку. Вспоминаю все свои пункты и делаю незаметный глубокий вдох.

— Да, — наконец-то произносит он, делая шаг ко мне. Замираю. — кое-что хотел сказать.

Я стою, не шелохнувшись. В последний раз он был так близко, когда мы смотрели фильм. Вчера за ужином мы тоже иногда оказывались всего в метре друг от друга, но кто-то из нас всегда делал шаг в сторону, осознавая, что нарушает границы другого. Сейчас же он намерено нарушает мои границы, и я не понимаю, зачем он это делает.

— Что? — Спрашиваю я.

Ник подходит к столу и опирается на него. Я задерживаю дыхание, а мои глаза округляются. Мой список! Он там! Я даже не додумалась убрать его или перевернуть! Он лежит там и светится злостью на полквартала. Черт!

— Знаешь, завтра… — Он замолкает, обводя глазами комнату. Я смотрю на прямоугольный клочок бумаги на столе. Было бы здорово воспламенить его взглядом прямо сейчас. Но он лежит и лишь немного отлетает, когда Ник упирается ладонью в поверхность стола. — Если бы ты хотела, — вновь начинает Ник, и я мгновенно перевожу взгляд на него. Лишь бы он не понял, куда я смотрела! Только бы он не подумал посмотреть туда, — я мог бы завтра подвезти тебя до работы.

— Что? — Восклицаю. Ник хмурится. Я реально крикнула? Стыдно! — То есть…ты ведь говорил, что нам не по пути все такое. Что изменилось?

— Ну, завтра у меня нет никаких дел с утра, и я еду в город. А твой цветочный, по правде говоря, находится недалеко от моей работы.

— Че-го? — Я достаю руки из карманов и складываю их на груди. Про себя делаю пометку, что это станет восьмым пунктом. — Так вот ты какой Никита… Как твоя фамилия, кстати? Ну, реальная. Ты ведь не Агронский, да?

Никита улыбается, опустив голову, и немного качает головой. Это надо мной он смеется что ли? Я что-то не так сказала? Прокручиваю монолог в голове. Да вроде все так! Просто он псих. И это станет девятым пунктов. Вот пусть только он уйдет.

— Романов. — Отвечает он, мазнув взглядом по столу. Я напрягаюсь, готовая сорваться в любой момент, чтоб выхватить лист из его лап до того, как он прочтет то, что там написано. Его взгляд задерживается на листе всего несколько секунд, затем он снова смотрит на меня. — Так, что скажешь?

— Что скажу? Насчет чего?

Черт, он прочитал! Он понял! И он хочет объяснений! Режим ЧП! Красный уровень опасности!

— Подвезти тебя завтра, Ань?

Желтый уровень опасности, истерика откладывается.

— Эм, да, можно. Не вижу никаких препятствий. — «Не вижу никаких препятствий» — ты серьезно? Более глупой вещи сказать ты не могла?

— Не видишь никаких препятствий? Это здорово. — Ника явно позабавил мой ответ. — Я пытаюсь сопротивляться своему интересу, но все-таки, кто этот несчастный?

— Что? Какой несчастный? — Хмурюсь в недоумении.

— Которого ты разобрала по косточкам. — Продолжаю смотреть на Ника с полным непониманием в глазах. — Да, брось! — Ник резко хватает со стола листок и выставляет его на протянутой руке перед собой. Ему не видно написанного, так как лицевой сторон лист обращен ко мне. Но какая, к черту разница, если он уже успел прочесть его и смекнуть, что и к чему тут. — Нет, я ничего не говорю. Просто интересно, что он сделал? В чем провинился?

Понравился мне.

— Забей, — пожимаю плечами, — просто глупая бумажка и всего-то. Отдай ее мне. — Протягиваю руку.

— Нет, пока не расскажешь! Я же умру от интереса.

— Не умрешь! Это не такой интересный и важный человек, чтобы разговаривать о нем. Отдай лист. — Я делаю шаг вперед, пытаюсь схватить злосчастный список, но Ник дергает его быстрее и уже держит его лицевой стороной к себе. — Брось ты! — Я заметно нервничаю. — Отдай уже.

— Отдам, когда скажешь. — Ник опускает лист вниз и смотрит на меня. — Мы ведь договорились, что мы откровенны и все-такое, помнишь?

— Я же говорю, что это неинтересно. — Еще небольшой шаг вперед, и вот я уже стою перед Ником вплотную. Предпринимаю еще одну попытку схватить лист, но рука Ника взметает в воздух, а сам он встает. Его преимущество в росте делает мои шансы совсем ничтожным. Но я все-таки прыгаю в попытке забрать свое. — Ха-ха! — Закатываю глаза. — Не заставляй меня применять физическую силу.

— Ого, ты угрожаешь мне? — Ник усмехается идеальной улыбкой, и я понимаю, что пытка тактильным контактом будет больше для меня, чем для него. — Просто скажи, кто это? Можешь даже не вдаваться в подробности.

— Ничего я не скажу тебе. Отдай мне эту чертову бумажку!

Я хватаю его за руку и пытаюсь потянуть ее вниз, а своей свободной рукой тянусь к бумажке. Ничего не выходит. Я напираю с еще большим усилием.

— Ань, — Ник хохочет. Я впервые слышу, чтоб он смеялся так громко и несдержанно. Что-то в моей груди зажигается, как маленькая лампочка на гирлянде. — Просто ответь, и я отдам тебе ее! Ты зря так надрываешься.

Я не слушаю его. Меня уже не парит физическая близость с ним. Я вплотную прижимаю его к столу, со всех сил пытаясь забрать список. Он опирается на столешницу, и держит уже руку больше позади, чем сверху. Мне приходится тянуться через него, и в какой-то момент, я прилагаю слишком большие усилия, Ник с грохотом падает на стол, сверху наваливаюсь я. На короткий миг я забываю про листок, Ник перестает смеяться и повисает тягучее молчание. Он лежит с вытянутой рукой и смотрит на меня. Мой рука безвольно повисла в воздухе, не достигнув цели, а я смотрю в глаза ему. Слышу собственным телом, как бьется его сердце. Уверена, мое сердце пробивает его ребра не меньше, чем отбивной молот. Прядь моих волос небрежно упала ему на ухо, но Никита не поправляет ее. Мы замерли. И вместе с нами замерло время.

Его глаза ловят блики алого света из окна и горят каким-то дьявольским огнем. Как тогда, ночью. Только в тот раз они были заполнены бледным светом луны. Я сглатываю слюну. Кто-то из нас должен сделать хоть что-то. Мы ведь не можем продолжать так лежать бесконечно. Или можем?

Ник медленно поднимает свою правую руку и, захватив указательным пальцем мою прядь, аккуратно заправляет мне ее за ухо. Его палец «случайно» касается моей кожи. Я забываю, как дышать. Клянусь, никаких эпитетов! Я просто задерживаю дыхание и боюсь выдохнуть. Мои щеки покрываются румянцем.

Всю интимность момента портит крик Макса.

— Ань! Спускайся к ужину! — Голос слышится мне отдаленно. Я вскакиваю с Ника, как ошпаренная и делаю шаг назад. Вот теперь мои щеки заливаются не просто румянцем, а прямо-таки лавой. Нас едва не застукали! Господи, что же я такое делаю?

Макс кричит с первого этажа, значит, застукать он нас не мог физически, но это не успокаивает мой пожар внутри. Ведь он мог просто подняться и тогда надумать себе черт знает чего! А язык у братика, как помело! И чем я только думала, беззаботно валяясь на Нике?

Кстати, этот спокойно встал с непроницаемым лицом, одернул футболку и положил лист на стол. Какая щедрость.

— Ань? Иди уже к ужину! — Вновь повторяется крик Макса, но уже ближе. Кажется, он крикнул с лестницы.

— Я не приготовила ужин! — Кричу в ответ, чтоб хоть как-то разорвать тишину в комнате.

— Я и говорю, спустись и приготовь ужин! — Макс усмехается.

Я смотрю на Ника и прикусываю нижнюю губу. Я все еще не могу поверить, что это случилось на самом деле. И то, что случилось, имеет глубоко личный характер! Даже не само падение, а то, что случилось потом…Случилось так, что кажется, будто на секунду мы вдруг одновременно решили, что даже поцелуй был допустим в нашей ситуации. Хотя и никаких намеков на него не было, его привкус застыл на моих губах. Он мог быть.

— Надо идти, — вдруг говорит Ник. — Если застанет нас двоих у тебя, то от его шуточек потом не отобьемся.