Кэт использовала любую возможность, чтобы держать Кару подальше от рабочего места. Начальникам всех отделов вдруг потребовались личные напоминания, а в магазинах по всему Нэшнл-Сити были сделаны онлайн-покупки, — и всё это, Кара не сомневалась, лишь бы только убрать её с глаз долой. Один раз, в перерыве между визитом в Barney’s и поездкой за очередной диковинной закуской, которую Кэт не собиралась и пробовать, Кара заметила, как та смотрит на неё сквозь стеклянную стену. Застигнутая на месте Кэт не отвела взгляд — только склонила голову набок, будто размышляя о какой-то тайне, которую по лицу Кары могла прочитать она одна. Потом одёрнула её привычным «Живее», и Кара поспешила выполнять следующее поручение.
Уставшая и раздражённая, она вернулась после поисков вышедшей из продажи книги, два экземпляра которой, Кара точно знала, у Кэт уже имелись. Марш-бросок в Чикаго к одному букинисту немного прояснил мысли, но всё, чего Каре сейчас хотелось, — чтобы этот день поскорее закончился. Она плюхнулась на свой стул и только тогда заметила, что весь этаж опустел. Весь — за исключением сидящей под мягко мерцающими экранами и полностью погружённой в работу Кэт.
Возник порыв запустить книжкой ей в голову, прямо так, через стекло. Вместо этого Кара потянулась к ящику стола за ластиком — чтобы стереть с форзаца написанную карандашом цену. Какой-то отблеск привлёк её внимание, заметный даже в слабом освещении пустого офиса.
Это была золотая ручка Кэт. Её любимая, никогда не упускаемая из виду ручка с бриллиантом в колпачке. Её точно не было здесь, когда Кара уходила, и уж конечно она помнила бы, укради она эту чёртову ручку, как давно мечтала.
Кара взяла холодный металлический предмет в руки и внимательно рассмотрела. Без сомнения, именно этой ручкой Кэт подписывала каждый документ. Прошлой осенью она отказывалась подписать контракт о покупке СМИ целого восточноевропейского государства, пока ручку не принесли из её сумочки. Так что вряд ли она попала в ящик стола случайно.
Дверь кабинета отворилась, и Кэт показалась в проёме.
— У меня пара распоряжений, — отчеканила она.
Кара бросила на неё злобный взгляд, не зная, чего ждать дальше.
— Вижу, ручка у тебя есть. Прихвати заодно и блокнот.
Вздохнув, Кара взяла свой верный молескин и побрела следом за Кэт. Без сомнения, сейчас она получит нагоняй за прошлую ночь. Но ощущение металла, зажатого в кулаке, навело на другую мысль. Может ли так быть, что Кэт передумала?
Кэт опустилась в своё кресло и закинула ноги на стол. Туфли она сняла давным-давно. Кара подумала, что начальнице пора перестать притворяться и перейти наконец на балетки. И тут же вспомнила, как выглядят икры Кэт, идущей на три шага впереди в лубутенах. Кара села на диван, но ей жестом велели подойти ближе.
И снова она оказалась за столом Кэт, на расстоянии вытянутой руки от неё — босые ноги почти касались бёдер. Рабочие вопросы можно было решить и на большей дистанции, и внутри у Кары трепыхнулось что-то похожее на надежду. Она перелистнула страницу блокнота, сняла с ручки колпачок и уронила его на стол. Кэт следила за ней как ястреб. Разумеется, это же перьевая ручка. Кара нахмурилась и взяла её по-другому. Придётся писать, как кистью, чтобы не наставить клякс.
— Напоминание, — начала Кэт скучающим тоном, переплела пальцы и сложила руки на животе. Этот вечер был бы похож на любой другой из тех, когда они вдвоём работали допоздна. Был бы — если бы не жадный блеск в глазах Кэт.
Кара записала слово и подчеркнула его. Подняла глаза.
— Касательно событий воскресного вечера, — продолжала Кэт твёрдым голосом. — Некоторые решения требуют пересмотра. Моё изначальное мнение о ситуации было… неверным.
Кара сглотнула. Этот листок с напоминанием она либо сожжёт, либо повесит в рамочке над кроватью.
— Поспешив избежать опасных обстоятельств, осложнённых чувствами моего старшего сына, моим положением работодателя и скандалом в СМИ, который последовал бы за соглашением подобного рода, я, возможно, действовала необдуманно.
— Мисс Грант…
— Кэт. Я намерена установить несколько основных правил, которые позволят совместно решить текущую проблему. Мой план таков…
Кара швырнула блокнот через плечо. Надела колпачок обратно на ручку.
— Первое: извиниться.
Такого мягкого тона Кара не слышала от неё уже много недель.
— Второе: проследить, чтобы впредь подобные награды не были односторонними.
Кара дотронулась до ноги, жестом показывая опустить их на пол и освободить место на столе. Кэт послушалась, Кара села и скинула свой голубой кардиган. Белое платье задралось на бёдрах.
— Третье: напомнить заинтересованной стороне, что наши цели останутся прежними. В первую очередь это касается любых романтических проявлений, поцелуев или же признаний в нашем соглашении где-либо, кроме как на установленных встречах.
Вот как? Чёрта с два.
Кара взяла ручку и провела бриллиантом по нижней губе. Кэт повернулась к ней вместе с креслом и оказалась напротив чуть разведённых коленей.
— Я не согласна, — дерзко сказала Кара, запрокидывая голову и ведя колпачком по линии подбородка, шее. Постучала по выступающей ключице, которую совсем немного открывал вырез платья. — Видишь ли, я люблю целоваться. Люблю твоё внимание, Кэт. И хочу быть центром этого внимания как можно чаще. Разве ты не понимаешь?
— Кира… — предостерегающе начала Кэт.
— Ты знаешь, как меня зовут, — упрекнула Кара и снова поднесла ручку к губам. С усмешкой наблюдая за Кэт, поцеловала кончик и мягко втянула его в рот. Намёк вышел отнюдь не тонким, и, судя по тому, как затрепетали веки Кэт, он был услышан.
— Кара, — поправилась Кэт. — Тебе понравится по-моему, обещаю. А теперь — почему бы не снять это платье?
На эту взаимную уступку Кара готова была пойти. Чем меньше будет на ней одежды, тем лучше. Держа ручку во рту, она потянулась и расстегнула молнию. Это было рискованно, даже после прозрачных намёков Кэт, — но Кара на мгновение воспарила над столом, чтобы спустить платье до лодыжек. Ткань мягко опустилась на пол, и Кэт кивнула. На её лице появилась едва заметная улыбка. Больше всего на свете Кэт нравилось ощущение собственной правоты, и Кара еле удержалась от того, чтобы закатить глаза.
Кэт смотрела на неё, будто вбирая взглядом, и Кара чувствовала, что её поступок того стоит. Казалось правильным, что всё происходит в том самом кабинете, где её дерзость впервые встретила отклик. Сейчас Кара не ощущала и следа той дерзости, но, сделав глубокий вдох, продолжила. Она провела колпачком по груди, обвела контуры простого белого лифчика. Почувствовала, как твёрдые соски натягивают тонкую ткань, и обвела их по очереди. Кэт не отрываясь следила за её движениями.
— Я собиралась забрать у тебя эту ручку, — сказала Кара. — Как ты узнала?
— Я бы на твоём месте сделала то же самое. Это единственное, что я бы заметила, поскольку только её я не теряю по тридцать раз на дню.
— Говорят, признать проблему — значит сделать первый шаг к её решению, — дразнила Кара. Она сжала грудь сквозь лифчик и провела ручкой вниз. Как только ручка опустилась под край трусиков, Кэт подалась вперёд.
— Я не шутила, когда говорила о взаимной награде, — Кэт положила ладони ей на бёдра. Кара развела их, ущипнула себя за сосок и тихо застонала. Немного концентрации — и к ней снова подкралась восхитительная боль.
— Ты знаешь, чего я хочу. Хватит меня отталкивать. Я предлагаю тебе себя. Всю, Кэт, без остатка. Разве ты не хочешь этого? Не хочешь такой власти?
Кэт резко выдохнула. Ручка скользнула дальше под хлопок, туда, где было горячо и влажно. Кэт протянула руку, как будто невольно, и провела пальцем по насквозь промокшему белью. Бёдра сами дёрнулись ей навстречу. Кэт потянула трусики вниз, и Кара повторила трюк с парением. Ткань скользнула по ногам и была отброшена в сторону.
Когда она снова опустилась на стол, Кэт повторила лёгкое движение пальцем, на этот раз без преграды. Кара стиснула зубы, чтобы как-то совладать с собой, и схватила её за запястье. Поднесла руку к губам и, причмокнув, облизала кончик пальца.
